Судовой журнал подданного Королевы фьордов

Самой популярной пьесой Ибсена в России стал «Кукольный дом» (1879). Пьесу не следует воспринимать как социальную, для Ибсена важна общечеловеческая проблематика свободы. Первая драма, написанная Ибсеном после «Кукольного дома» – «Привидения» (1881). Она использует многие мотивы «Бранда»: наследственность, религия, идеализм. В «Привидениях» критиками отмечается значительное влияние французского натурализма. В поздних пьесах Ибсена усложняется подтекст, возрастает тонкость психологического рисунка. Тема «сильного человека» выдвигается на первый план. Ибсен становится беспощадным к своим героям. Примеры этих пьес – «Строитель Сольнес» (1892), «Йун Габриель Боркман» (1896). Ибсен скончался в 1906 от удара.

Интересно, как часто ссорился Хенрик со своей Клавой? Судя по дальнейшей биографии, характер у норвежского гения был непростой. Пять жен, шестеро детей. А вот и он сам с супругой в виде восковых фигур. За чаепитием Ибсен читает стихи, посвященные жене. По лицу Клавы видно, что ей они очень нравятся.

Решил и я посидеть рядом, почаевничать с семейной парой, послушать стихи Ибсена. Норвежская Клавка изменилась в лице и смотрит на меня с осуждением. От лица всех Клавок мира. Я ее понимаю…

Вот этот шкафчик, показывающий план-схему домика, меня заинтересовал. С какой любовью сделана каждая мельчайшая деталь!

Ну и много чего еще интересного выставлено в музее Ибсена. По экспонатам получаешь хорошее представление о том, как жили люди здесь в то далекое время. Выходим к пристани. Небо начинает хмуриться, а настроение – нет.

У памятника рыбакам Гримстада.

Приятный такой деревянный домишко, красиво покрашенный, с пристроенным большим гаражом. Обратите внимание на трубу. Интересно, для чего служит маленькое боковое отверстие? Такая тонкая типа трубочка? Предполагаю, что стравливает дым, если он идет под большим давлением наружу.

Слева видим оригинальный такой балкон, на основе огромных камней.  На нем наверняка есть столик и стулья, где хозяева отдыхают и смотрят на улицу.

И еще. наверняка здесь живет моряк. Это видно по спасательному кругу, прикрепленному к стене дома. А внутри круга – бутылка. Похожая на бутылку из-под спиртного. Что сие значит – снова для нас загадка. Может, хозяин любил рома махнуть во время морских путешествий?

А где же сам морской волк? Решаю поискать его, сменив объектив с постоянным фокусным расстоянием на 70—300 мм. То есть хорошо приближающий дальние предметы. И вот – тут же удача! В стиле папарацци высматриваю наследника викингов, что, сидя в лодке, читает газету. Незаметно, с расстояния примерно пятидесяти метров фотографирую его.

Потом иду к автобусу и снова не выдерживаю. Вскидываю фотокамеру и тут седой норвежец поднял голову. Какой взгляд, однако… Явно – характер нордический, твердый…

Группа садится в автобус, мы возвращаемся в Арендал. Обед на борту теплохода, потом снова выходим в город. На три часа предоставлены сами себе. Мы гуляем по его нарядным улочкам. Хочется не только на людей посмотреть, но и себя показать. А что? Мы ж россияне в конце концов, из великой страны приехали. А может, и не великой…

О! Вот этот негр (точнее, афронорвежец) продает воздушные шары. Интересно… Я подошел, спросил цену. Продавец произнес что-то малопонятное. Что-то весьма дешево – 80 рублей на наши деньги за вон ту зебру или машинку.

Гуляя по городу, наткнулись на интересные скульптуры.

Вот эту я бы так назвал. Мальчик девочке: «А ты на стенку писать не умеешь…»

И вот еще странная скульптура. Что хотел поведать миру автор?

А с этой скульптурой всё понятно. Любовь…

Ходим по городу. Наблюдаем за местными жителями. Вот грустит за окном девушка.

Идем в направлении нашего теплохода. Но время еще есть – зачем сидеть в каюте или шататься по палубам?

Я вижу вдалеке, на возвышении красивый собор.

– Идем туда, посмотрим, быть может, он открыт? – предлагаю жене. – И вообще оттуда хороший снимок нашего «Ванюшки» должен получиться. – Пошли…

Поднимаемся наверх, мимо небольших деревянных домиков, по крутой дороге, выложенной булыжником. Подходим к Храму. Марина дергает дверь – заперто. Снова – увы? Но тут из машины, припаркованной недалеко от входа, выходит мужчина средних лет. Он спрашивает по-английски: – Вы хотите в туалет? – Нет… – несколько растерянно отвечает жена. – Нам бы посмотреть Храм. – Хорошо, я сейчас открою, уже собирался было уезжать, – улыбается местный священник.

Мы заходим внутрь. Красиво. Служитель церкви начинает рассказывать, я фотографирую. Церковь 18 века, здесь часто молятся о здравии рыбаков, ушедших в открытое море. Большая икона над алтарем тоже говорит об этом. Вот Иисус сходит с Небес на помощь терпящим бедствие.

А вот и рыбаки на плоту.

Красивые витражи…

Выходим из церкви, благодарим священника. Тот улыбается и говорит:

– Вы первые русские из Москвы, кто здесь был…

А внизу нас ждет «Ван Гог». Вот он, во всей красе.

Проходим контроль у приветливых норвежских пограничниц, лишь предъявляя карточку, что выдали нам на рецепции теплохода. – Бай! Бай! – улыбается мне розовощекая полненькая девушка в форме. – Пока пока! – в тон отвечаю я ей.

Настроение замечательное! Нам очень понравился этот норвежский город. Очень много позитивных впечатлений. Красиво, спокойно, всё для людей.

Поднимаемся по трапу. В каюте сразу тянет на сон – нагулялись от души!

Падаю и засыпаю. Но к завтраку встаю – пропустить столько вкусного не хочется. «Ван Гог» идет вдоль норвежского берега, ночью он выйдет в открытое море. Северное море. Все думали, что в разгар лета оно не столь сурово, не очень северное. Как же мы ошибались…

День шестой. Шторм

Идем Северным морем в направлении Фарерских островов. Уже ранним утром, в полудреме почувствовал, как «Ван Гог» вздрагивает всем огромным корпусом. Койка, на которой я лежу, совершает плавные движения вправо-влево, вверх-вниз, вверх-вниз. За окном – свинцовые тучи, нависшие над темно-зелеными волнами. На поверхности не просто белые кудрявые барашки, а уже часто взметается мелкая пыль от столкновения волн. Иду на завтрак. Так-с! Это уже интересно! Вы хотели побольше баллов морского волнения? Так получите же его! Руки приподняты, на случай столкновения с боковой стенкой, так как пробираться к ресторану приходится зигзагами – вправо-влево и наоборот. Интересно, как в таких условиях работают официанты?

Надо же – никаких следов пролитого кофе на полу! Держатся пока, значится. А вот пассажиры начинают сдавать. Слышу за столом разговоры пришедших – их соседи по каюте уже плашмя лежат на койках!

– Поменьше пейте воды! – советует молоденькая официантка.

– Лучше больше есть!

– А выпить можно? – Выпить можно, – улыбается она.

– Сколько баллов сегодня волнение?

– Минимум четыре… – отвечает девушка.

Она ошиблась. Чуть позже по радио капитан сообщил – на море волнение 5 баллов, северо-западный ветер 7 метров в секунду, под килем глубина 100 метров, в 16.30 будем проходить нулевой меридиан, а двумя часами позднее по борту будут Шетландские острова.

Сведующие товарищи рассказывали раньше, что при симптомах морской болезни, лучшее лекарство, кроме таблеток – коньяк. Булькнул сто грамм – хлоп на спину и смотреть в сплошное пространство. На небо, например. Но сейчас на открытую палубу не выйдешь – дождь и очень скользко. Я решаюсь проверить, что же испытывают матросы во время таких погодных условий? Марина как всегда утром ленится вставать, дремлет еще в каюте. Решаю принести ей кофе в постель. Выхожу на 6-ю палубу, там автомат, что наливает разные виды кофе. По оценкам знатоков и гурманов самый качественный сорт выдает третья кнопка сверху. Наливаю в пластиковый стакан. И – тихонько вдоль борта домой! Ветер норовит вырвать из рук этот стаканчик, я прижимаюсь ближе к железной стенке корабля, на палубе сыро, а там, где двери открывают проход внутрь – вообще налилась приличная лужица. Осторожно переступаю ее, и с облегчением ныряю внутрь коридора. Кофе в постель женщине… это очень приятно и для мужчины, поверьте…

Эх, снова началась сильная качка. Наши знакомые несколько часов назад выбыли из строя – не пришли на обед. А сейчас пожалуй, сильнее волнение, нежели те 5 баллов. Небо опять затянуто свинцовыми тучами. Дверь шкафа распахнулась, остальные предметы каюты пока на месте. Мы на самой верхней – восьмой палубе, поэтому здесь перемещение центра тяжести организма сильнее, нежели, например, на пятом. Соседка по ресторанному столу Наташа, забежав на полчасика к нам в гости, почувствовала себя не очень хорошо и быстро спустилась в свою каюту на 5-й палубе. Она опытный морской круизер и выбирала именно там место проживания – меньше всего качает. Но все равно, спустя пять минут она позвонила в нашу каюту и сообщила: – С обедом пришлось расстаться…

Сохранять чувство юмора в таком состоянии – это надо уметь… У меня начинает чуть кружится голова и пора выключать ноутбук. Такую качку лучше всего переносить в положении лежа…

Спустя полчаса снова выхожу на палубу. Увидел в иллюминатор нефтяную вышку, решил сфотографировать.

Народ не весь попрятался по каютам. Вот этот мужественный человек, что ни на секунду не расстается с биноклем, несколькими мгновениями раньше зорко всматривался в горизонт.

Девушки с аппетитом завтракают на корме. Не укачало их пока, стало быть…

Где-то к полдню распогодилось. Выглянуло солнышко, стаи альбатросов пикируют к волнам, в самый последний момент взмывая вверх. Беру видеокамеру и крепко держась за поручни, пробираюсь поближе к носу. Здесь качает будь здоров! Ветер кажется не семь метров в секунду а все семнадцать. Идем со скоростью пятнадцать узлов. Корабль все чаще вздрагивает всем корпусом – это очередная мощная волна разбилась о его борт, взлетая тысячами ослепительно белых брызг к шестой палубе. На корме значительно поспокойнее. Но лишь десятка два пассажиров позволяют себе нежится на стульях под солнечными лучами. Остальные 360 человек отлеживаются в каютах. Прислушиваюсь к собственным ощущениям. Вроде все нормально, быть может едва заметно, чуть-чуть кружится голова. Никакой тошноты не испытываю. Пока. Что-то будет после хорошего обеда? Посмотрим. Сейчас, когда я пишу эти строки, до него остается двадцать две минуты.