Курс лекций по физиологии здоровья и долголетия. Учебное пособие

В медицинской науке первой половины XX века существовали и конкурировали между собой несколько различных учений о причинах и развитии хронических заболеваний: нейротрофическая или теория нервизма – болезни вызываются рефлекторным нарушением иннервации, травматическая – болезни вызываются травматическим нарушением иннервации, сосудистая – болезни вызываются локальными нарушениями в кровообращении.

Нейротрофическая, травматическая и сосудистая теории развития неинфекционных заболеваний прошли через всю историю развития учения о нервной трофике, нервных и нейрогенных дистрофиях. Более того, сама история определялась борьбой между сторонниками этих теорий. Как ни парадоксально, но травматическая и сосудистая теории, родившиеся в недрах экспериментов, в которых перерезались нервы, и тем самым создавалась нейропаралитическая ситуация, оттеснили нейротрофическую теорию на задний план и определили общее негативное отношение к нервной трофике. Этому содействовали целлюлярная (клеточная) теория заболеваний известного паталогоанатома Рудольфа Вирхова (1871), отвергавшая роль нервной системы в нарушениях жизнедеятельности органов и тканей, и учение Конгейма (1880) о значении в механизмах этих нарушений уровня кровообращения, а также относительно недавние открытия в области эндокринологии и микробиологии.

Рудольф Вирхов считал, что все виды патологических изменений в организме начинаются с патологических нарушений в клетках внутренних органов, а затем патология захватывает весь орган. Конгейм полагал, что заболевания внутренних органов начинаются с нарушения кровообращения в тканях внутренних органов. Развитие микробиологии – науки о микроорганизмах – бактериях – способствовало развитию взглядов о том, что причиной большинства хронических заболеваний является размножение микробов в тканях внутреннего органа и отравление органа продуктами метаболизма бактерий. Наконец, с открытием гормонов – регуляторов всех биохимических процессов – возникновение неинфекционных хронических заболеваний стали объяснять нарушением гормональной регуляции функций и состояния внутренних органов. Идеи этих направлений в биологии использовали для объяснения этиологии (происхождения заболевания) и патогенеза (развития заболевания) заболеваний, в том числе заболеваний, сопровождающихся трофическими расстройствами, без привлечения представлений о гипотетических трофических нервах. Тем самым проблема трофической иннервации осталась на долгие годы вне поля зрения исследователей.

В России, где наука в значительной степени контролировалась политиками, в 1948 и 1950 годах произошел разгром ряда научных направлений, таких как генетика и учение о трофической функции нервной системы как раздела физиологии висцеральных систем. Научно-исследовательские институты были расформированы, исследования в этой области были свёрнуты, а научные данные были изъяты из учебных курсов медицинских институтов.

Спустя два десятилетия доктрина А. Д. Сперанского была подтверждена многочисленными экспериментами и клиническими данными. В. М. Банщиков и В. М. Русских (Банщиков В. М., Русских В. М., 1969), повреждая переднюю долю гипофиза, кору надпочечников, поджелудочную железу, создали модели дистрофических заболеваний нервной системы с избирательной локализацией патологического процесса.

Раздражая гипоталамус или одну из рефлексогенных зон норадреналином, С. В. Аничков и его ученики (Аничков С. В., 1969) наблюдали дистрофические процессы в сердце, желудке, печени и легких. Патологические импульсы достигают того или другого органа или нескольких органов в основном по симпатическим нервам, что при длительном воздействии приводит к истощению тканевых запасов норадреналина и некоторых других необходимых веществ и развитию локальных или диффузных дистрофий. Если же экспериментальному животному вводить ганглиоблокирующие или заместительные препараты, то появление дистрофий удаётся предотвратить.

С экспериментальными исследованиями согласуются клинические наблюдения, показавшие, как неврозы и вегетативные функциональные расстройства могут, в конце концов, завершиться органическим заболеванием – стойкой артериальной гипертензией, инсультом, инфарктом миокарда и т. п.

Н. И. Гращенков и его сотрудники (1964) описали развитие разнообразных нарушений у больных с поражением диэнцефальной области вследствие инфекций, травм, интоксикаций, сосудистых заболеваний, а именно, наблюдались приступы бронхиальной астмы, эмфизема легких, частые пневмонии, язва желудка и двенадцатиперстной кишки, дискинезия желчных путей, дистрофия миокарда, изменение крови (тромбопения, лейкоцитоз). Все эти заболевания были вызваны нарушениями симпатической иннервации внутренних органов, вызванной травмами или интоксикацией нервных центров.

И, наконец, имеется серьёзный материал о возникновении патологии внутренних органов и развитии хронических заболеваний, вызванных травмами позвоночника. Наш позвоночник является проводником симпатических трактов и нервов. Внутри позвоночного столба проходит спинной мозг, в составе которого имеются нервные клетки, нейроны, и нервы, принадлежащие симпатической нервной системе.

В каждом спиномозговом нерве, выходящем из позвоночника, имеются моторные нервы, по которым осуществляется управление мышцами, и чувствительные нервы, несущие в мозг информацию о состоянии отдельных участков нашего тела. В каждом нервном корешке и спиномозговом нерве имеются также нервы симпатической нервной системы, управляющие моторикой и секреторными функциями внутренних органов. Травмирование симпатических нервов также способно вызвать нейротрофические эффекты, которые возникали в описанных выше экспериментах. Любое хроническое заболевание – гастрит, язвенная болезнь, колит, энтероколит, нефрит и нарушения в состоянии и деятельности сердца могут быть вызваны нарушениями симпатической иннервации при компрессии (сдавлении) или раздражении спиномозговых симпатических нервов в том или ином сегменте позвоночника.

Симпатические нервные волокна – аксоны имеют ряд морфологических особенностей, благодаря которым возможны патологические влияния на состояние и проводимость симпатических нервов со стороны мышечного корсета позвоночника. Симпатические нервные волокна в отличие от всех волокон центральной нервной системы, моторных и сенсорных, не имеют прочной миелиновой оболочки, образованной десятками оборотов мембраны вокруг волокна и предохраняющей их от сдавления или раздражения. Нарушения симпатической иннервации могут вызываться не только травмами, но и «жесткими» мышцами, между которыми проходят симпатические нервные волокна после выхода нерва из позвоночника.

4.6. Механизмы трофических расстройств деафферентированных органов и тканей

Все внутренние органы имеют связь с автономной нервной системой. По афферентным волокнам в нервные центры автономной нервной системы поступает информация о состоянии внутренних органов, о содержании в крови гормонов, о концентрации ферментов и ионном составе внутренних сред. По эфферентным волокнам из нервных центров передаётся управляющее воздействие на активные структуры внутренних органов: мышцы (перистальтика и запирание сфинктеров) и секреторные структуры, вырабатывающие ферменты и гормоны. Эфферентные волокна иннервируют и кровеносные сосуды, меняющие свой тонус в зависимости от нервной команды. В результате экспериментов по денервации (нарушению передачи сенсорных сигналов между внутренними органами и автономной нервной системой) выяснилось, что нарушение эфферентных (управляющих) сигналов вызывает значительно меньший эффект, чем нарушение афферентных (информационных). Действительно, метасимпатическая часть автономной нервной системы, расположенная в стенках внутренних органов, способна самостоятельно управлять функциями внутреннего органа, хотя и не столь эффективно. В противоположность этому разрушение афферентных (информационных) волокон приводит к поистине катастрофическим последствиям.

Каковы механизмы, которые приводят к нейрогенным дистрофиям в организме при перерезке смешанных или афферентных нервов?

Решение этого вопроса весьма затруднительно. Это видно хотя бы из того, что только после одной лишь деафферентации (нарушения передачи сенсорных сигналов от внутренних органов в автономную нервную систему) любого органа одновременно включается ряд факторов, эффекты действия которых составляют целый комплекс дистрофических изменений в деафферентированных органах. Н. Н. Зайко (Зайко Н. Н. 1966) называет пять факторов патогенеза тканевых дистрофий при деафферентации тканей путем перерезки тройничного нерва. Полагают, что их число может быть увеличено при перерезке чувствительных нервов других тканей (Ажипа, 1976, 1981). В нормальных условиях чувствительное нервное волокно осуществляет передачу информации в АНС о морфологических, физико-химических и функциональных событиях, происходящих в тканях. После перерезки афферентного волокна центры головного и спинного мозга перестают получать сведения о метаболизме в денервированной ткани и тем самым лишаются возможности управлять её метаболизмом, структурой и функцией (первый фактор). Одновременно центральные отрезки афферентных волокон начинают испытывать peтроградное (возвратное) перерождение, а конец проксимального отрезка волокна преобразуется в неврому. Таким образом, дистальная часть проксимального отрезка нерва (ближнего к нервным центрам) превращается в генератор ложного и патологического потока сигнализации в АНС, откуда ткани по эфферентным нервным проводникам и гуморальным путем через гипоталамус получают необычные стимулы – не исправляющие, но ещё более нарушающие метаболизм, формообразование и функцию ткани (второй фактор). Одновременно происходит перерождение периферического отрезка чувствительного нерва и возникновение в связи с этим патологических антидромных (направленных в обратном направлении) стимулов, вызывающих в тканях ряд неадекватных эффектов (третий фактор). После перерождения этого отрезка нерва ткань лишается не только искаженных, но и нормальных антидромных влияний, которые обеспечиваются обычно дистальным током аксоплазмы (четвертый фактор). Поскольку полная деафферентация тканей образований невозможна, возникающие в связи с действием перечисленных факторов дистрофические изменения ткани выступают как источник длительного необычного раздражения интерорецепторов оставшихся афферентных волокон, которое является дополнительной причиной неадекватной эфферентации тканей (пятый фактор).

Перерезка афферентного нерва приводит к дистрофическим изменениям чувствительных ганглиев и центров спинного и гoловного мозга, в том числе гипоталамических ядер, осуществляющих регуляцию соответствующего деафферентированного тканевого образования. Эти нервные дистрофии нарушают процессы трансформации сигнализации, проходящей через центры к деафферентированной ткани, и тем самым содействуют ещё большему повреждению её структуры, метаболизма и функции (шестой фактор). Названные факторы, вызывая нарушение обмена веществ, формообразования и функции, приводят к изменению чувствительности тканей, к прямым нервным и гуморальным влияниям. Любой из этих факторов может оказать губительное действие на деафферентированную ткань в связи с тем, что она может отвечать самой неожиданной реакцией на нервный или гуморальный стимул (седьмой фактор). Такая ткань претерпевает не только качественные изменения структуры ткани (дистрофия, гипертрофия, атрофия), но и качественные изменения в обмене белков, нуклеиновых кислот и других веществ, что изменяет их антигенные свойства. Эти вещества превращаются в аутоантигены, вызывают выработку антигенов, которые включаются в патогенез процесса, развивающегося вследствие деафферентации, поддерживая его хронический характер – аутоиммунный процесс (восьмой фактор). Деафферентация нарушает регуляцию тонуса кровеносных сосудов ткани и тем самым её кровоснабжение, изменение которого само по себе может привести не только к дистрофическим сдвигам тканевых элементов, но и их гибели (девятый фактор).

При смешанной денервации (например, перерезка седалищного нерва) тканей к перечисленному добавляется фактор выпадения эфферентных нервных влияний. При этом, ткань лишается прямой нервной стимуляции клеток, её паренхимы и стромы по акцессорным волокнам, а также нервных влияний, опосредуемых изменениями местного кровообращения, поскольку смешанная денервация всегда сопровождается перерывом сосудодвигательных нервных волокон, который влечет за собой парез кровеносных сосудов, образование тромбов, гемостаз, изменение проницаемости сосудистой стенки, отек и инфильтрацию тканей лейкоцитами со всеми вытекающими отсюда последствиями для паренхиматозных клеток.

В связи с вопросом о механизме трофических расстройств в организме при необычном раздражении экстерорецепторов и особенно интерорецепторов, а также непосредственно, по-видимому, вегетативных нервных проводников представляется целесообразным ещё раз обратиться к наблюдениям И. П. Павлова над собаками. Это тем более целесообразно, что И. П. Павлов, по сути дела, наблюдал за развитием нервно-дистрофического процесса, начинающегося в связи с раздражением нервных рецепторных приборов и других нервных образований внутренних органов, что несет с собой определенные особенности. И. П. Павлов описал результаты этих первых своих наблюдений над трофическими расстройствами у собак со стороны различных тканей и органов в 1898, 1905 и 1908 гг. и высказал предположение о рефлекторном происхождении дистрофий.

Мы привели основные принципы, лежащие в основе теории нервизма, автором которой был известный всем профессор С. П. Боткин, а продолжателями, такие великие учёные как И. П. Павлов, Л. А. Орбели, А. Д. Сперанский и его школа, А. Г. Гинецинский и многие другие. Основной принцип теории нервизма: В каждом хроническом заболевании имеется нервный компонент, без устранения которого полное излечение больного маловероятно.

Теория нервизма требовала от врачей широкого кругозора и хорошего знания неврологии. Однако в те времена, когда эта теория возникла, уровень развития диагностических и реабилитационных методов был недостаточен для разработки немедикаментозных терапевтических методов, устраняющих негативный нервный компонент. Медикаментозная медицина и хирургия остались главными направлениями медицины.

С другой стороны следует отметить полезный вклад, который внесла теория нервизма в развитии курортологии, профилактической и восстановительной медицины.

4.7. «Кризис» теории нервизма

Сегодня все помнят Ивана Петровича Павлова как исследователя условно-рефлекторной деятельности животных. Все учебники по физиологии описывают опыты по выработке условных рефлексов у собак. Однако, мы мало знаем, что его многолетние поиски и поиски его учеников и сотрудников были сосредоточены на исследовании роли нервной системы, как регулятора жизнедеятельности буквально всех органов тела. Иван Петрович был многие годы глубоко убежден, что иного пути для управления процессами, происходящими в организме, вообще нет. Эта физиологическая теория так и называлась: «нервизм», и возникла она ещё до Павлова на основе экспериментальных фактов. В России её утверждал Иван Михайлович Сеченов, отец нашей отечественной физиологии, и другие медики, в особенности учителя Павлова: физиолог Илья Фадеевич Цион, гистолог Филипп Васильевич Овсянников и замечательный врач Сергей Петрович Боткин.

Русскими физиологами были сделаны важнейшие открытия в физиологии. И. Ф. Цион обнаружил нерв, ускоряющий работу сердца. Он доказал, что нервная система не только управляет поведением и защищает организм от внешних опасностей, но она занимается управлением всеми внутренними процессами в организме. Нервная система автоматически устраняет внутренние нарушения его нормальной деятельности. Одним из таких процессов является процесс регулирования давление крови. И. Ф. Цион открыл нерв, который идет в мозг от начала аорты, где находятся барорецепторы, измеряющие давление крови и выяснил его назначение. Если давление крови в аорте становится излишне высоким, то от расположенных в её стенке барорецепторов по этому нерву в мозг поступают сигналы. А сосудодвигательный центр мозга, его расположение было установлено Ф. В. Овсянниковым, посылает по центробежным нервам импульсы, которые заставляют все артериальные сосуды расширяться, вследствие чего давление понижается. Именно благодаря этой системе регулирования в здоровом организме кровяное давление поддерживается постоянно на определенном уровне. И. П. Павлов продолжил эти исследования. Он изучил заключительное звено рефлекса, описанного И. Ф. Ционом, – путь нервных команд, которые вызывают расширение артерий. Затем И. П. Павлов открыл нерв, усиливающий сердечные сокращения, и описал целостную картину управления деятельностью сердца по «центробежным нервам». Эти исследования он совершил в клинике Петербургской военно-медицинской академии, которую возглавлял Сергей Петрович Боткин. Эти открытия тогда потрясли европейскую науку.

С. П. Боткин сыграл в судьбе всей русской медицины огромную роль. И он создал для И. П. Павлова маленькую лабораторию при своей клинике. Он дал ему возможность исследовать важные физиологические проблемы кардиологии. Он поручил ему руководить работами врачей клиники по изучению действия лекарственных препаратов, в первую очередь, на сердечно-сосудистую систему, и особенно, на процессы нервной регуляции её деятельности. Сергеи Петрович считал, что нарушения функций нервной системы играют важную роль в происхождении целого ряда болезней. С. П. Боткин рекомендовал И. П. Павлова в заведующие физиологической лабораторией института экспериментальной медицины. Там И. П. Павлов многие годы исследовал физиологию пищеварения и постоянно находил подтверждения главенства нервной системы во всех процессах, которые он исследовал.

И вдруг, в пору полного торжества теории нервизма были обнаружены два процесса регулирования чисто химической природы. Английский физиолог Эрнест Старлинг назвал эти процессы химическим рефлексом. Один из них касался функций надпочечников. Если у животного удалить оба надпочечника, то у него катастрофически падает деятельность сердца и тонус артериальных сосудов. Если в кровь ввести экстракт ткани надпочечника, то сердце начинает учащенно биться, артерии сужаются, кровяное давление повышается. Впоследствии из надпочечников был выделен адреналин – стимулятор сердца и тонуса сосудов.

Другими исследователями установлено, что удаление поджелудочной железы лишает организм способности усваивать сахар, и у животного развивается катастрофический диабет. И в лаборатории самого И. П. Павлова, в опытах, которые Иван Петрович своими руками помогает ставить, молодой патолог Леонид Васильевич Соболев показывает, какие именно группы клеток, «инсулы», т. е. «островки» ткани этой железы, вырабатывают фактор, от которого зависит усвоение сахара. Через 20 лет канадским ученым удалось выделить вещество, которое и назвали инсулином. Эти открытия только уточнили, что в конце каждого нервного механизма управления лежит химическое звено. Теорию нервизма эти открытия не подрывали.

Затем английские физиологи Эрнест Старлинг и Уильям Бейлисс обнаружили чисто химический рефлекс. Главная функция поджелудочной железы – выработка ею пищеварительного сока, содержащего ферменты, управляется без помощи нервной системы. И. П. Павлов не мог в это поверить. Он и его сотрудники на протяжении нескольких лет исследовали функции поджелудочной железы и каждый раз обнаруживали, что она начинает работать по нервному сигналу за исключением одного случая, когда соляная кислота, из желудка попав в кишечник, заставляет поджелудочную кислоту вырабатывать пищеварительный сок.

Объяснение с позиции нервизма напросилось само собой: кислота раздражает нервные окончания в стенке кишечника, нервные центры получают сигнал о том, что сок вместе с пищей из желудка поступил в следующий отдел, и тотчас к железе посылается команда на включение. Но включение поджелудочной железы происходило и в эксперименте, когда от железы отсекались все до единой нервные веточки и для надежности разрушался определенный отдел мозга. Стоило ввести в кишечник подопытной собаки соляную кислоту, как железа и при этом начинала работать!

Но как только работа появилась в солидном журнале, который читали все физиологи мира, Бейлисс и Старлинг повторили эти эксперименты. Они обнаружили в клетках кишечника вещество, которое под воздействием соляной кислоты поступает в кровь, попадает с ней в железу и побуждает её к работе. Это вещество по аналогии с адреналином назвали секретин. А всем веществам – стимуляторам химических рефлексов Старлинг дал имя «гормоны», т. е. «побудители» (от древнегреческого слова «гормео» – «побуждаю»),

Совершенно неожиданно Павлов заявил, что опыты Бейлисса и Старлинга не верны, ибо никакого гормона тут и быть не может, так как работа поджелудочной железы управляется только нервным путем.

Полемика разыгралась бурная. Но ведь самыми главными доказательствами И. П. Павлов всегда считал факты, полученные в правильно поставленном опыте, и когда спор затянулся, он чтобы «добить противника» поручил двум своим ученикам, очень умелым экспериментаторам, воспроизвести во всех деталях работу Бейлисса и Старлинга и найти в ней ошибки. И был просто ошеломлен, когда ему продемонстрировали опыт и на его глазах получились те же самые результаты, что и у англичан. Он собрался с духом и сказал сотрудникам, что никто никогда не должен считать себя единственным обладателем истины, и что английские физиологи правы, а он, Павлов, был не прав. И признал это печатно.

Иван Петрович был человек очень самолюбивый, но истина была для него превыше всего. И он объяснил, что неверно оценил опыты, в которых гормон был обнаружен, именно потому, что привык заниматься физиологией органов, а здесь столкнулся с явлением, относящимся к другому уровню – к физиологии клеточной.

Старлинг, однако, принялся отрицать существование нервного механизма управления внутренними органами – сердцем, железами, желудком. И лишь когда Павлов прислал к нему в Лондон своего студента, конечно талантливого, и тот показал маститому физиологу, как надо ставить опыты, выявляющие этот нервный механизм, Старлингу пришлось согласиться, что действительно существуют два пути управления.

А мысль И. П. Павлова о том, что оба пути соответствуют двум физиологическим уровням, оказалась просто пророческой. Через 20 лет другой наш замечательный физиолог – Александр Филиппович Самойлов (он был учеником и Павлова, и Сеченова) показал, как тесно переплетены меж собою оба эти вида управления, или, иначе говоря, передачи информации, в организме. Он открыл, что даже в самой цепи нервного импульса тоже есть «химические звенья». Импульс с нервного волокна одной клетки передается на другую нервную, мышечную или железистую клетку не как электрический сигнал с провода на провод, а с помощью химического «медиатора», вещества-посредника, которое под влиянием импульса образуется в зоне контакта.

А. Ф. Самойлов объяснил такое сосуществование с позиций эволюционной теории. Химическая сигнализация – самая древняя. Ведь у одноклеточных и у примитивных многоклеточных животных, и внутри любой отдельной клетки, иной регуляции не существует. Да её и не нужно. Все процессы внутри клетки – биохимические. И любое вещество способно сыграть роль сигнала, возбудить какую-то реакцию или повернуть её в обратном направлении. И для связи между клетками примитивного многоклеточного организма или в ткани какого-то органа у существа высокоорганизованного тоже вполне достаточно «химического посредничества». Зачатки нервной системы, которая способна много быстрее переносить сигналы на большие расстояния от органа к органу, возникли на более поздних этапах эволюции. Чем сложнее и совершеннее становился этот специализированный кибернетический живой аппарат, тем больше преимуществ выявлялось у его обладателей, и тем больше, шансов было у них выжить в суровом естественном отборе. Но внутри этого аппарата неизбежно сохранялись «изначальные» элементы, ибо там, в зонах межклеточных контактов, на поверхностях клеточных мембран, они незаменимы. Ведь сигнал химического посредника точен, он несет всякий раз строго определенный смысл, как слово.

Эти фундаментальные представления объяснили важные стороны нормальной деятельности не только пищеварительной, но и сердечно-сосудистой системы. Они создали медикам подходы к раскрытию тех нарушений, которые лежат в основе многих болезнетворных процессов, и среди них причины сердечно-сосудистых заболеваний – главной проблемы медицины конца XX в. К сожалению, ученые не всегда хорошо знают историю науки – им некогда, их полностью поглощает собственный поиск. И потому многие из них повторяли старые ошибки. Одни – в основном зарубежные ученые – вновь принимались уверять, что всё предопределяется лишь одними гормонами. Другие признавали единственным управляющим центром организма мозг, да к тому же, только высший его отдел – кору больших полушарий. Это направление продвигали в своё время академик И. П. Разенков, академик К. М. Быков и проф. Э. Ш. Айрапетянц. На этой почве в России разгорелся научный кризис, приведший в 1950 г. к развалу физиологии висцеральных систем (внутренних органов) и к забвению теории нервизма. Целый ряд бесспорных физиологических положений нервизма оказался под запретом не только как объект исследования, но и как объект преподавания. Вегетативная нервная система в её симпатической части была фактически отменена. Сейчас теория нервизма может возродиться заново. Тезис «Все болезни от нервов» вновь обретает, наконец, свой теоретический базис.

Лекция 5. Бич XX века – остеохондроз позвоночника

Предисловие. Актуальность проблемы остеохондроза позвоночника. Что такое остеохондроз позвоночника? Проявление остеохондроза и других дистрофических изменений позвоночника. Представление классической медицины о причинах развития остеохондроза позвоночника. Представление различных медицинских школ о грыжах межпозвонковых дисков и неврологических проявлениях грыж. Эффекты, наблюдаемые при компрессии нервов, исходя из нейрофизиологических представлений о работе нервно-мышечного аппарата.

Предисловие

В этом разделе мы на научном уровне с позиции доказательной медицины рассмотрим те причины утраты здоровья, которые мы на научно-популярном уровне уже рассмотрели в предыдущем разделе. Здесь мы приведём научные доказательства исключительной важности и всеобъемлющего характера ведущего фактора для развития хронических и онкологических заболеваний. Этот раздел будет понятен врачам, биологам и психологам, имеющим специальное образование в области анатомии и физиологии человека. Он будет также востребован студентами медиками. Вместе с тем, мы постараемся изложить материал этого раздела как можно проще для того, чтобы он оказался интересен лицам без специального образования. Мы надеемся, что материал и форма его изложения будут понятны и полезны всем, так как дополнительные знания по функциональной анатомии и физиологии человека должны стать тем обязательным минимумом, который необходим каждому человеку для успешного восстановления и сохранения здоровья. Эти знания необходимы и для того, чтобы человек не попал в медикаментозное рабство и не стал объектом хирургического вмешательства.

Автор провёл десятилетнее исследование остеохондроза позвоночника, причин его возникновения, проявлений, последствий, методов профилактики и реабилитации. На основе литературных данных (в этой главе) и результатов собственных исследований (в следующей части) мы попытаемся доказать, что теория и практика лечения остеохондроза позвоночника составляют трагическую ошибку отечественной неврологии, повлёкшую за собой снижение качества жизни или инвалидность многих тысяч людей.

5.1. Актуальность проблемы остеохондроза позвоночника

Количество дней нетрудоспособности вследствие болей в области опорно-двигательного аппарата и позвоночника лидирует в списке больничных листов. И, если раньше заболевания позвоночника относились к старшим возрастным группам, то ныне болезни, связанные с позвоночником, сильно помолодели. По данным московского центра мануальной терапии 70% людей нуждаются в услугах массажиста или мануального терапевта (Ситель А. Б., 2005). Проф. Я. Ю. Попелянский (Попелянский Я. Ю., 1989) заявляет: «По количеству дней нетрудоспособности среди всех хронических заболеваний человека на первом месте стоят радикулиты пояснично-крестцовые и шейно-грудные».

Ни гриппу, ни сердечно-сосудистым заболеваниям болезни позвоночника не уступают по величине материальных потерь, связанных с лечением и социальным обеспечением больных, которые несёт общество. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) констатирует: «… по статистике ВОЗ болями в позвоночнике страдает от 40% до 80% взрослого населения в период наиболее активной трудовой деятельности, начиная примерно с 25 лет».

В России в структуре заболеваемости с утратой трудоспособности взрослого населения более 50% составляют заболевания периферической нервной системы – болевые синдромы в спине и конечностях, на долю которых в амбулаторно-поликлинической практике приходится 76% всех случаев и 71,9% дней нетрудоспособности, а в неврологических стационарах соответственно – 55,5% и 48,1% (Гиткина Л. С. и др., 1982; Коробов М. В., 2003). Высок также и процесс инвалидизации: среди инвалидов с заболеваниями периферической нервной системы в 80% случаев наблюдаются вертеброгенные (вызванные заболеванием позвоночника) поражения (Макаров А. Ю., 2002). Кроме того, боли в спине и шее ограничивают жизнедеятельность, снижают качество жизни пациентов (Попелянский Я. Ю., 1989), изменяют психику и поведение людей. Более чем у половины пациентов, страдающих остеохондрозом позвоночника, имеются признаки хронического эмоционального напряжения (Григорьева В. Н., 2001, Gatchel R.J. et al., 1999).

По данным Национального центра статистики здоровья населения США (National Center for Health Statistics), люди в возрасте до 45 лет чаще всего ограничивают свою активность из-за постоянных болей в спине и шее, а распространённость хронической боли в спине составляет 26 – 32% взрослого населения. Патология позвоночника занимает 5 место среди причин госпитализации и 3 место среди причин хирургического лечения.

С возрастом у человека появляется целый комплекс хронических заболеваний, приводящих к снижению жизненной активности, к снижению или потере трудоспособности, госпитализации, оперативному вмешательству и, в целом, к сокращению продолжительности жизни. Такими заболеваниями являются остеохондроз позвоночника, воспалительные и дистрофические заболевания ЖКТ, почек, поджелудочной железы, заболевания сердца и кровеносных сосудов. В следующей части мы докажем, все эти заболевания имеют общую причину, а именно, спастические состояния межпозвонковых мышц.

Боли в спине знакомы почти каждому. Диагноз остеохондроз позвоночника (ОП) при обследовании позвоночника ставят практически каждому человеку после 50 лет.

Пояснично-крестцовый радикулит (современная терминология – радикулопатия) часто является фактором временной нетрудоспособности и может считаться одним из бичей человечества. В лучевой диагностике при обследовании позвоночника в 88% случаев областью интереса является пояснично-крестцовый отдел позвоночника, в 7% случаев шейный и в 5% – грудной отдел позвоночника (Васильев А. Ю., Витько Н. К., 2000). В ряде случаев заболевания позвоночника становятся причиной инвалидности.