Рота Его Величества

В шкафу обнаружилось постельное белье, с виду чистое, я застелил постель и собирался прилечь, но все же, мучимый совестью, вернулся к столу. Последний долг покойному следовало отдать. В тусклом свете маломощной лампочки конверт выглядел непритязательно: тонкий, потертый. Я оторвал полоску сбоку, достал сложенный листок бумаги, развернул. На листке было только одно слово: «Ищи!»

«Ветра в поле! – подумал я, бросая листок на стол. – Ищите и обрящете!»

Глафира была права насчет странностей…

Я провалился в сон, и мне привиделась Светка. Обнаженная, с дерзко торчащими сосками маленьких грудей, она тянула ко мне руки и зазывно улыбалась. Худшего окончания тяжелого дня и придумать было трудно…

* * *

Проснулся я на рассвете и некоторое время лежал, прислушиваясь. Было непривычно тихо – до глухоты в ушах. В большом городе я отвык от тишины. Там постоянно что-то шумело, если не машины под окном, то соседи сверху или вода в трубах… Вставать мне не хотелось, жить – тоже. Светка мучила меня всю ночь. Приходила, садилась на край койки и, улыбаясь, расстегивала блузку. Я протягивал руки, но она отодвигалась, грозя мне пальцем. Я пытался встать, но тело не подчинялось. От горечи я заплакал.

– Пожалуйста! – попросил я. – Не мучь меня больше! У меня нет сил!

– Ты сам не отпускаешь меня! – возразила она.

– Я тебя люблю!

– Я знаю, – вздохнула она. – Я тебя тоже люблю. Но меня больше нет, а ты страдаешь.

– Как же мне быть?

– Не держись за меня! – сказала она. – Забудь! Это единственный выход.

– Ты не обидишься?

– Мне здесь хорошо! – возразила она. – Немножко не хватает тебя, но это временно – я еще не привыкла. Придет время, и ты поймешь. Но это будет не скоро, тебе еще долго.

– Я могу ускорить.

– Глупый! – Она наклонилась и коснулась губами моих глаз. – Какой же ты глупый! Я тебе ускорю! Разлучишь нас навсегда! Живи, любимый! Я тебя очень прошу!

…Мы познакомились на пляже. Стояла жара, весь город устремился к реке, и пляж был полон. Я отыскал свободное местечко и почти сразу заметил девчонку, лежавшую рядом. На пляж я пришел купаться, а не за клубничкой, но Светку не заметить было нельзя. У нее были милое личико, тоненькая фигурка и голубые глаза. Цвет глаз я разглядел позже, поскольку в тот момент их скрывали солнцезащитные очки, вдобавок она лежала, уткнувшись в книгу.

– Присмотрите? – спросил я, сбросив одежду.

Она кивнула, не отрываясь от чтения. Я забрался в реку, с удовольствием поплавал и понырял, доставая дно, и, довольный, вылез на берег. Я пробирался среди распластанных на песке тел, стараясь не наступить на чью-либо руку или ногу, поэтому смотрел вниз. А когда поднял голову…

Жара в тот год выпала на День ВДВ. Центр города заполонили парни в голубых беретах и тельняшках; а также ОМОН, предвкушавший пьяные разборки. Кто знал, что десантура попрется на пляж? Обычно она плещется в фонтанах, но в этот раз или фонтанов не хватило, или парней потянуло на простор. Эти четверо вломились на пляж и сразу заметили Светку – ей, как и мне, не хватило места у воды, мы расположились у самого входа. К моему появлению сцена приставания была в самом разгаре: один голубой берет держал Светку, второй стаскивал с нее плавки, остальные двое комментировали процесс. Светка извивалась, брыкалась, звала на помощь, но на только что переполненном пляже образовалась пустота.

– Мужики! – сказал я десантуре как можно миролюбивей. – Это моя девчонка.

– Ну и вали нах! – посоветовал один из комментаторов.

– Отпустите! – попросил я. – Нехорошо обижать маленьких!

– Тебе же сказали валить! – окрысился комментатор. – Чё непонятного, чмо? Объяснить? – Он встал и замахнулся.

Он еще падал, когда я двинул по шее того, кто держал Светку. Десантник разжал руки и сел на песок. Любитель женских плавок получил коленом в подбородок и грохнулся на спину. Я вернул плавки на место и оттолкнул Светку в сторону: десантура, опомнившись, пошла в бой.

Трезвые, они б смололи меня в фарш – ВДВ есть ВДВ, своих они дрючат не по-детски – приходилось видеть. Однако перед пляжем ребята посидели – и хорошо, потому двигались медленно, замахивались широко. Все равно мне пришлось туго. Они вцепились в меня, как лайки в медведя: стоило одному упасть, как на его месте возникал следующий. Алкоголь сделал их нечувствительными к боли; удар, который отключил бы трезвого, пьяного лишь притормаживал. Я сбил костяшки пальцев на правой руке, мне рассадили скулу и навешали синяков, я устал и стал оглядываться, прикидывая, куда бежать. Светки поблизости не было, а судьба прочих отдыхающих меня не волновала.

К счастью, второго августа, в День ВДВ, полиция в России стоит на ушах, потому найти ее легче. Светка нашла. Набежавший ОМОН упаковал обидчиков, а заодно и меня – до выяснения обстоятельств…

В обезьяннике я просидел недолго – часа полтора. Меня отвели в кабинет, где за столом, заваленным бумагами, восседал моложавый майор и читал составленный дежурным протокол.

– Так! – сказал он, поднимая глаза на меня. – Хулиганим, значит?

– Защищаем граждан! – возразил я.

Майор хмыкнул:

– Знаем мы таких защитников! Присаживайся.

Я подчинился. Майор отложил протокол, взял лежавший перед ним бумажник и стал его потрошить. Бумажник был мой. Извлеченные на свет божий документы, деньги и прочее майор раскладывал перед собой. Затем взял паспорт, полистал и улыбнулся:

– С днем рождения, Илья Степанович!

– Спасибо! – сказал я, трогая скулу. – Уже отметил.

– Четырех десантников уложил! – сказал майор. – Хорошо повеселился!

– Они были пьяные, – уточнил я.

– А вот мои парни еле справились! – возразил майор. – Не скромничай. – Он взял извлеченную из бумажника фотографию, изучил, затем показал мне: – Ты где?

– Крайний справа.

– Ага! – сказал майор. – Краповый берет! Суду все ясно. А вот это орден Мужества?

Я подтвердил.

– Крап твой или прибарахлился?

Я только хмыкнул. Попробовал бы кто надеть крап не по заслугам! Убить не убили бы, но здоровье подпортили б.

– Сдал испытания с первого раза? – продолжал допытываться майор.

– Вообще не сдал! В последнем бою вырубили.

Это было правдой. В финале испытаний претендентов на краповый берет ждет самое трудное: четыре рукопашных боя подряд – и каждый со свежим «краповиком». Выдержать их невероятно трудно. Потому существует негласное правило: претендента бить, но не мочить. Висюков меня мочил: он поклялся, что я не получу берет, и слово сдержал. Не любил он меня…

– Откуда крап? – все не отставал майор.

– Совет краповых беретов постановил выдать. В связи с невозможностью сдать испытания из-за полученного ранения.

– Понятно, – сказал майор и стал запихивать бумаги обратно. – Я вот дважды сдавал, и оба раза неудачно. Одного не пойму: почему такой парень, как ты, вместо того чтоб служить у нас, сидит в занюханной конторе? Много платят?

– Если бы!