Экстрасенс разбушевался

– Не городите ерунды, Михаил Иванович, – сморщился он. – Я ведь не спрашиваю, кого и от какой болезни вы исцелили. Просто перечень.

– Не скажу.

– Почему?

– Не хочу.

– Так, – он положил на стол авторучку. – Не желаете сотрудничать с органами?

– Не понятен ваш интерес ко мне. Законов СССР не нарушаю, лечу деток. При чем тут КГБ, да еще Первое управление?

– Объясню, – кивнул он. – Слух о вашей целительской деятельности разошелся за пределами страны. Иностранцы, в том числе из капиталистических стран, проявляют интерес. Выражают желание получить от вас помощь, готовы заплатить. В связи с этим есть мнение организовать процесс надлежащим образом. Вы будете исцелять, страна – получать нужную ей валюту.

Так я и поверил про страну! Генералы КГБ решили нарубить баксов, пока есть возможность. СССР трещит по швам, наиболее умные чины ищут запасные аэродромы. В той жизни у меня был знакомый – работал слесарем на тракторном. Заочно учился на юриста. После третьего курса его пригласили на службу в КГБ. Интеллектом знакомый не блистал, но зато рабочий и член КПСС – подходящая биография. Много лет спустя я встретил его в подземном переходе. Постаревшего, одетого в потертую одежду.

– Выперли на пенсию, – пояснил знакомый. – А ее едва хватает. В то же время некоторые… – он оглянулся и зашептал мне на ухо: – Еще при СССР присмотрели себе лакомые куски, что-то приватизировали, где-то акционерами стали. Живут и беды не знают. Меня к этому не подпустили. Эх! – он махнул рукой и ушел, не оборачиваясь.

Так что не надо про страну…

– А что получу я? – спросил Родина.

– Достойную зарплату, уважение и признание государства. Наградами не обойдем. Вы их заслужили.

Точно на свой интерес нацелились. Даже валютой поделиться не обещают.

– Ты работай, дурачок, мы дадим тебе значок?

– Как-то странно вы себя ведете, – нахмурился он. – Не по-советски. Не хотите зарабатывать валюту для страны?

– Для нее или вашей конторы?

Он дернул щекой.

– Я не разделяю эти понятия.

– А вот я – да. Валюта СССР действительно нужна – для закупки тех же лекарств, к примеру. Я готов зарабатывать ее для таких целей. Но тогда должен получить контроль над валютными потоками.

– Как вы себе это представляете? – сощурился он.

– Моему кооперативу открывают валютный счет. Все заработанные деньги поступают на него. Министерство внешней торговли заключает контракт на поставку лекарств, после чего обращается ко мне. Мы оплачиваем покупку.

– Исключено, – покачал он головой.

– На других условиях работать не буду.

– Вы о себе слишком много возомнили! – хмыкнул он. – Мы ведь можем и заставить.

– Это как? – усмехнулся я. – Арестуете? Так уже пытались. Это стоило постов секретарю ЦК и министру МВД.

– Есть другие способы. У вас ведь семья? Жена ждет ребенка?

Зря он это сказал…

– Только попытайся, сволочь! – прошипел я. – Отверну голову! Будешь ходить, как кузнечик, коленками назад.

– Николай Сергеевич! – Родин повернулся к Хилькевичу. – Задержите этого гражданина! – он ткнул в меня пальцем.

– Нет оснований, – пожал тот плечами. – Михаил Иванович прав: нам не нужен бунт в Минске.

– Он угрожал расправой сотруднику КГБ!

– Перед этим вы угрожали его семье. Недостойное поведение для офицера. Я отражу это в рапорте председателю комитета.

Ай да Николай Сергеевич! Молодца. Я-то думал: будет лишь поддакивать.

– Спелись! – Родин встал. – Ничего, управу найдем. Не один вы умеете писать рапорты.

Он быстрым шагом вышел из кабинета. Перед дверью, правда, запнулся и захромал на левую ногу. Что-то прошипел под нос и скрылся. Давай, двигай, пока ходишь. Скоро на вторую захромаешь. Ты ведь куришь, подполковник? Это плохо отражается на сосудах ног. Артериосклероз, синдром перемежающейся хромоты. В дальнейшем – некроз тканей с последующим их гниением. А не надо было угрожать! За свою семью я любого порву.

– Сволочь!

Хилькевич перебрался за стол, открыл ящик и извлек из него пачку «Родопи». Стал искать в ней сигарету. Пальцы его подрагивали.

– Угощайтесь! – я протянул ему пачку «Мальборо» с уже выбитой из нее сигаретой.

Он ухватил ее за фильтр и сунул в рот. Я щелкнул зажигалкой. Он затянулся и выдохнул дым.

– Точно напишет, – сказал со вздохом. – У него папаша – один из руководителей ПГУ[3 - ПГУ – Первое главное управление КГБ СССР.]. Сволочь редкостная. И сынок такой же.

Эк, как его торкнуло! Откровенничать стал, служебные тайны разглашает.

– Выпрут меня со службы, – заключил Сергеевич и снова затянулся.

– Пенсию выслужили? – поинтересовался я.

– Не полную, – он вздохнул. – Для нее три года не хватает.

– Ну, и плюньте! – посоветовал я. – Увольняйтесь и идите работать ко мне.

– К вам? – изумился он. – Кем?

– Начальником службы безопасности. Очень нужная работа. Этот вот наезд, – я указал на дверь, – только первая ласточка. Скоро криминал подтянется. Желающие запрячь целителя найдутся. Слишком лакомый кусок. Потому и нужен человек вроде вас: информированный, со связями, знающий, что делать в сложной ситуации.

– Неожиданно. Не знаю, что ответить, – он развел руками.

– Пять тысяч рублей. В месяц.

– Сколько?! – вытаращился он. – Да у нас председатель комитета в разы меньше получает.