Капеллан

– А теперь?

– Толстый…

Через десять минут я кипел. Подбор личин тянул силы, а их и без того мало. Смертельно хотелось прилечь, вздремнуть часок…

– Так! – сказал я. – Ввиду несогласия клиента, сделка аннулируется. Забирай свое золото! Как стемнеет, покинешь дом. Не нужно, чтоб дигу видели.

– Мэтр Гро! – она вцепилась мне в руку. – Пожалуйста! Мне трудно выбрать. Может, вы сами?

– Я не из Рении и не знаю, какие женщины у вас ценятся.

– Умоляю!

Я глянул на ее лицо. Овал, острый подбородок, высокий лоб. Если нос будет средней величины и прямой, получится отточенная, но строгая красота. Слишком холодная. «В лице женщины должно быть что-то неправильное, – учил меня отец. – Совсем немного, но обязательно. Совершенная красота отпугивает».

Отец знал, что говорил. У него – лучшая клиника на Земле. Несмотря на дикие цены, очередь в ней расписана на несколько лет вперед. «Пластика Куглера» – межпланетный бренд. Отец говорил, что у меня талант, и собирался передать клинику мне. Он не знал, что сын у него дурак…

– А если так?

Ноэль отпустила мою руку и впилась взглядом в зеркало. На нас смотрело незнакомое лицо. Небольшой, вздернутый носик с аккуратно прорисованными ноздрями придавал ему задорный и слегка насмешливый вид. Сорванец – вздорный, но милый.

– Мне нравится! – захлопала в ладоши ренийка. – Сделайте мне такой! Прямо сейчас!

Ответить я не успел. За окном взвыла труба. Сначала одна, за ней – другая, потом – третья. Сигнал подавали со сторожевых башен. Это могло означать только одно: к стенам Ремса подходили враги. Все-таки накликал…

2

Над толпой, текущей на поле под стенами, развевался черный флаг с какой-то крокозяброй в центре. Сильный ветер полоскал полотнище, отчего казалось, что крокозябра прыгает, пытаясь покинуть ткань.

– Шиды, – сказал Слай и уточнил: – Последователи бога Хамму.

– Почему не хамиты? – спросил я.

– Потому что у Хамму есть пророк Шид. Он и командует этой мразью.

Слай сморщился.

– Они из Рении или Мерсии? – спросил я.

– Отовсюду! – Слай сплюнул. – Их вера расползается по всем странам, как черная смерть. Раньше они сидели в глухих углах, теперь окрепли и захватывают города.

– Для чего?

– Устанавливать равенство и справедливость.

«Значит, будут резать!» – подумал я.

– В захваченных городах они первым делом казнят правителей и жрецов, – подтвердил мою мысль Слай. – Остальным предлагают принять их веру. Кто отказывается – убивают, забрав имущество. Это мужчин. Женщин щадят. Если те принимают веру, их выдают замуж за кого-то из своих, не принимая в расчет, есть ли у нее муж или жених. Тех, кто отказывается, насилуют и отдают на потеху воинам.

Ренийка рядом со мной злобно фыркнула.

– Это они называют справедливостью? – поинтересовался я.

– Кто не поклоняется Хамму, для них не человек, – мрачно сказал Слай. – Неверный. Такой не должен жить.

– Шиды хорошие воины?

– Дерьмо! Резали мы их… Но я слышал, что у них появились хорошие командиры. Вроде как офицеры из королевской армии, принявшие их веру. Если это так, нам конец. Их здесь десять на одного моего воина, если не все двадцать.

Я глянул в бинокль. Толпа приблизилась, и стало видно, что ею управляют, причем неплохо. Шиды строились в колонны, тащили высокие щиты, а из тыла упряжки быков волокли какие-то сооружения. Я присмотрелся. Так… Тяжелая рама на полозьях, стойки, укрепленные мощными раскосами, длинное коромысло с противовесом. Похоже на требушет из земной истории.

– Можно мне? – попросил Слай.

Я протянул ему бинокль. Сотник поднес его к глазам и крякнул, пробормотав: «Магия!» После чего застыл, обшаривая окулярами подступившее к стенам войско. Так продолжалось довольно долго. Затем сотник выругался и вернул мне бинокль. Лицо у него было таким, что я остерегся спрашивать. И без того ясно. Я повернулся к полю.

Действовали шиды слаженно. Пока Слай наблюдал, они установили машины, отогнав быков в тыл. Теперь воины, словно муравьи, разгружали подъехавшие повозки. Я поднес бинокль к глазам. К моему удивлению, это были не камни. Небольшие бочонки, похожие на пивные кеги, только деревянные и скрепленные обручами. Их шиды складывали в пирамиды у метательных машин.

– Что в бочках? – спросил я.

– Огненное зелье, как я понимаю, – вздохнул Слай. – Что ж еще? Это тайное оружие королевства. С его помощью мы победили в последней войне. Предатели! – он саданул кулаком по каменному зубцу башни. – Выдали секрет. Пропали мы, мэтр! Сейчас они забросают бочонками город, вызовут пожары, затем подойдут ближе и взорвут зельем ворота. Нам останется умереть.

В подтверждение его слов коромысло одной из машин дернулось. Кувыркаясь в воздухе и оставляя за собой дымный след, бочонок полетел к городу, но, не достигнув стен, упал в ров. Спустя пару секунд там сверкнул огонь, раздался грохот, и вверх полетели комки земли. Клуб серого дыма растекся в воздухе, достигнув башни. Я принюхался – сера. Порох! Самый обыкновенный, дымный. Вот, значит, каков страшный секрет!

– Не рассчитали противовес, – прокомментировал бросок Слай. – Сейчас поправят.

Подтверждая его слова, возле машины засуетились шиды. Некоторые тащили к ней камни. Я колебался недолго. Мерсия мне не Родина, но я ей служу. Лекарем, но все же. В Ремсе у меня дом. Я его перестроил, вложив немало труда. А теперь все это отберут?

Я сунул бинокль в карман и снял с плеча лучевик. Накопитель скользнул в магазин, прицел щелкнул, встав в рамку.

– Что это, мэтр? – спросил Слай.

– Магический посох! – сказал я. – Испускает лучи смерти. Отойдите!

Слай отшатнулся, Ноэль – следом. Вот и ладушки! Тем временем требушет метнул второй снаряд. Бочонок ударил в стену, отскочил в ров и взорвался там – с тем же эффектом. Пристреливаются…

Я вскинул винтовку к плечу. Перекрестие прицела скользнуло по бочонкам, застыв на нижнем. Автомат зафиксировал цель и внес поправки. Я нажал спуск.

С расстояния двухсот метров луч прожег клепку вмиг. Окуляр прицела затопило пламя. Затем пришел гул. Площадка под ногами вздрогнула и заходила ходуном. Я оторвался от прицела. На поле за стенами царил ад. В воздух взлетели куски машины, разорванные тела и не сдетонировавшие бочонки, часть которых дымила фитилями или зажигательными трубками – не знаю, что у них там. Бочонки взрывались, засыпая окружающее пространство осколками. Один из них летел к башне.

– Прячьтесь! – крикнул я, хоронясь за зубцом.

Слай с Ноэль порскнули под стену. Снаружи грохнуло. Осколки забарабанили по зубцам, некоторые влетели внутрь и ударили в противоположную стену башни. Некоторые запрыгали по полу. Я присмотрелся: куски обручей, щепки от клепок. Острые! Такая попадет в тело – и ага! Страшнее металлических осколков. Вытащи ее потом!

– Что это было? – спросил Слай.

– Содом, – сказал я, выпрямляясь. – Сейчас будет Гоморра.

Расстояние до второй машины было вдвое больше – дистанция предельная. В норме из лучевика бьют импульсами. Тонкий, с вязальную спицу, луч прожигает даже броню скафа. Но это в космосе. Там нет атмосферы, и лучевик – самое то. А вот на планете – нет. Воздух, туман, дым – все это препятствует распространению луча, поэтому в войнах на поверхности это оружие не применяют. Пулемет или снайперская винтовка куда эффективнее. Только где брать к ним боеприпасы? Патронных фабрик на Зоэ нет. Здесь и порох – секрет.