Заложник должен молчать

Удара в грудь он практически не почувствовал, просто вдруг взревело чувство опасности, зазвенели колокола тревоги, и Сергей буквально упал, стек с брони вниз на командирское сиденье, в последний миг падения успев заметить заискрившие на склоне горы всполохи выстрелов.

– К бою! – взревел он и, видя, что башенный замешкался, крикнул ему: – К бою, сука! – Неуклюже – вдруг оказалось, что левая рука повисла плетью, – удерживая автомат, сдернул предохранитель большим пальцем правой руки. – … Целеуказания… наблюдать… – Тотчас распрямился, встал на сидушку, выложил на броню ствол, вылез сам и с одной руки, трассерами, начал стрелять туда, где заметались темные, едва видимые фигурки. О броню зацокали пули. Противный свист, лишь частично перекрываемый автоматными выстрелами и шумом моторов, разрезал воздух.

– Давай! – сквозь грохот заработавшего КПВТ крикнул он. – Дави гадов, дави! – И вновь трассерами туда, где еще бегали неугомонные фигурки и откуда летели тяжелые, смертоносные кусочки горячего металла. Второй магазин на этот раз уже обычных «ПС» стал лишь малым довеском тяжелым кэпэвэтэшным пулям-снарядам. Когда же автомат клацнул затвором, противник уже больше не пытался вступить в перестрелку, и КПВТ тоже молчал. Все стихло. Встречный ветер вдруг потянул холодом. Поставив оружие на предохранитель, прапорщик вновь ухнул вниз. Оказавшись на командирском сиденье, одной рукой перезарядил оружие и только тогда ощутил легкое пощипывание в левой половине груди. Правая ладонь осторожно скользнула под одежду. Кожа оказалась влажной и липкой.

– Товарищ прапорщик, вы ранены? – удивленно воззрился на командира башенный стрелок, увидевший, что вытащенная из-под хэбэшки рука прапорщика полностью окрашена красным.

– Судя по всему, да, – кивнул прапорщик и потерял сознание. Вновь заработал пулемет…

– Чай, чай, чай, – беспрестанно стуча в дверь, настойчиво предлагала проводница. Сергей, мокрый от растекшегося по телу пота, не выспавшийся и потому злой, едва нашел в себе силы задавить желание швырнуть в дверь чем-нибудь тяжелым.

– Не хотим, – вместо этого прорычал он и, скинув с ног собранное в комок одеяло, мысленно выругался.

Заурбек Умаров

Полевому командиру Заурбеку Умарову последнее время не слишком везло по части финансирования, так что предложение взять заложника поступило весьма своевременно, тем более что обещали за него уж совсем невероятные деньги. Правда, для того, чтобы их получить, требовалось, кроме всего прочего, добыть у захваченного кое-какую полезную информацию.

Глава 1

Начало

…я готов хоть к пчелам в улей,

лишь бы только в коллектив.

    Леонид Филатов «Про Федота-стрельца, удалого молодца»

Старший прапорщик Ефимов

– Михалыч!

Едва спрыгнув с БТР, я попал в распростертые объятия Дмитрия Маркитанова – Димарика – сержанта-контрактника, числящегося в нашем батальоне, но вечно мотающегося по командировкам и в пункте постоянной дислокации появляющегося лишь в коротких перерывах-ожиданиях новых командировок.

– Привет, Дим, привет! – улыбнулся я хлопающему меня по спине Маркитанову.

Особых приятельских отношений между нами не наблюдалось, поэтому, когда Маркитанов выпустил меня из своих рук и полез с объятиями к следующему из приехавших, я лишь облегченно перевел дух, накинул на плечи рюкзак и направился к воротам. Встречающих на «главной аллее» прибавилось. Я обвел взглядом окружающее пространство – похоже, с моего последнего визита ничего не изменилось. Слева – памятник, небольшая христианская часовенка, как ни странно, сделанная мусульманином; две палатки для занятий, развевающиеся на ветру флаги; еще левее – урчащий моторами автопарк, дальше по курсу – ряды хозяйственных построек, справа – жилые палатки и плац.

– Товарищ подполковник, старший прапорщик Ефимов в ваше распоряжение прибыл! – За созерцанием я едва не прозевал появление командира отряда, вынырнувшего из палатки комендантского взвода.

– Принимай вторую группу. – Протянув руку, Шипунов позволил себе приветливую улыбку. – На следующей неделе у тебя «выход».

– Понял, товарищ подполковник. Разрешите идти? – Хотелось быстрее скинуть рюкзак, определиться с собственным «местом дислокации» и помыться, хотя бы в душе.

– Ступай! – сказал он, как отмахнулся. Его взгляд был направлен к выходу из ПВД.

Я тоже невольно посмотрел в ту же сторону – возле урчащей брони старший лейтенант Котов пытался хоть как-то организовать прибывших с нами контрактников. Качнув головой, я хмыкнул и двинулся в направлении палатки первой роты.

– Командир! – вынырнула из-за помещения ЦБУ знакомая фигура.

– Виталик! – Я сразу узнал своего бывшего зама.

– Командир! – повторил старший сержант, на радостях заключая меня в свои объятия. – Я, как узнал, что к нам какой-то прапор группником едет, ни грамма не сомневался, что это ты. – «Они что, с Пташеком мысли друг друга читают?» – Больше некому. Даже фамилию узнавать незачем было. А счас на ЦБУ сижу, слышу – броня тарабанит, но вначале подумал: наши с полка приехали… – Сержант отстранился и, пристально вглядываясь в мое лицо, пояснил: – К артиллеристам на согласование уехали, а вас где-то ближе к вечеру ждали. А ты, командир, постарел… – качнул он головой, – постарел. – И тут же, словно спохватившись, добавил: – Не сильно. Так, чутарик.

– Да, с вами постареешь! – Я смотрел на радостно улыбающегося Виталика и тоже расплывался улыбкой – жив, чертяка, и вроде бы совсем не изменился, может, кажется, немного лицом поправился. Хотя, поди разбери – был совсем худой, а теперь разве что щеки чуть-чуть выправились. – Ну, ты где, как? Случаем, не во второй группе обретаешься?

– Не-е-е, – улыбка Виталика стала еще шире, – я теперь на БЗ не ходок, хватит. Крайний раз тогда с вами сходил, помните? – Я кивнул, еще бы мне не помнить. – А теперь встал на вечный якорь в комендантском взводе.

– А ко мне замом не хочешь? – Я в принципе понимал, какой будет ответ, но не спросить все же не мог.

– Нет, командир, и не уговаривай, везенье не бывает бесконечно долгим.

– Согласен. Да я, собственно, особо и не рассчитывал. Ты свое отходил… – Внезапно мы оба почувствовали какую-то неловкость, даже вину – Виталик от того, что ответил отказом, я – что вообще задал подобный вопрос. Пора было разбегаться. – Все, давай, Виталь, обустроюсь – заходи. – Я кивнул на жилую палатку, всегда бывшую расположением первой роты, так что и на этот раз вряд ли что изменилось.

– Как-нибудь загляну. И вы заглядывайте. Если что – картошку с тушняком забадяжим. У нас сейчас с доппайком без проблем! – Он снова улыбнулся, а я мысленно выругался, вспомнив наболевшее – бойцам комендантского взвода, несшего караульную службу, дополнительный паек положен был, а разведчикам, ходившим на боевые задания и тратившим куда большее количество энергии, – нет. Парадокс служб тылового обеспечения. Я не имел ничего против ходящих в караул, но слегка обидно за разведчиков, у которых каждое боевое задание – это караул в квадрате. А может, доппай был положен и разведчикам, но подобные нормы довольствия хранились в тайне?

Из дверей столовой один за другим вышли четыре офицера, кроме майора Гордеева, я, собственно, никого и не узнал. Когда они подошли ближе, я окончательно понял, что с идущими рядом с майором офицерами я если и встречался раньше, то эти встречи совершенно не отразились в моей памяти. Круговерть жизни: то я в командировке, то они, то отпуск, то «слаживание» на полигоне, и как-то все мимо кассы, то бишь лиц…

– Здорово, Серега! – Вадим улыбался. Мне тоже было приятно видеть его живым и здоровым. – Пиво, водка – что привез?

– Сала много, колбасу… – Я тоже улыбнулся. С Вадимом Гордеевым мы неплохо знали друг друга, почти дружили и потому могли позволить себе при общении некую фамильярность.

– С парнями знаком? – кивнул Вадим на стоявших за его спиной группников.

– Вроде нет, – пожал я плечами, но, чтобы кого не обидеть, добавил: – Хотя с моим старческим склерозом все возможно.

После этих слов заулыбались и остальные.

– Олег Кузнецов, – Вадим кивнул на ближайшего ко мне старшего лейтенанта.

– Сергей, – представился я, пожимая протянутую руку…

Не знаю, баню организовали специально для вновь прибывших или она уже стояла в плане досуга? Да, впрочем, неважно.

Слегка попарившись, мы перешли в предбанную пристройку, где хлебосольный старшина устроил небольшой банкет в честь новоприбывшего пополнения – то бишь меня. (Старший лейтенант Котов приехал на замену кому-то из оперативно-разведывательного отдела, так что он пролетал мимо банкета, как фанера над Парижем.) А стол, по военным меркам, оказался поистине шикарным: помимо консервов всех мастей, тут были и местные деликатесы, и привезенные мной сало, колбаса, водка. (Я хоть и уклонился от прямого вопроса, заданного Вадимом, но немного «зла» – так, пару литров – с собой привез. Ведь надо уничтожать хоть какое-то зло в перерывах между боевыми заданиями?) На горячее все тем же неугомонным старшиной был приготовлен отличный плов, а на десерт посередине стола на огромном блюде возвышался таких же огромных размеров арбуз – не местный, или астраханский, или, скорее всего, какой-нибудь узбекский. В общем, все на высшем уровне, все было в ажуре. Помянули погибшего Лыжина и больше о плохом старались не вспоминать. Еще слегка усугубив, как всегда, перешли к беседам за жизнь. Ротный оказался в ударе.

– Серега, ты представляешь, – обратился он ко мне, – что эти красавы на днях учудили?!

Я вопросительно изогнул брови.

– Ходили мы как-то отрядом, три группы. Хорошо так промялись, от души, ни хрена не нашли и выперлись к точке эвакуации в районе населенного пункта …та. И эти маленькие мальчики, – кивнул он в сторону самодовольно ухмыляющейся троицы, – решили покидать гранатки. Этот вон приперся, ка-амандир, – сделав смешную рожицу, протянул Гордеев и ткнул пальцем в грудь старлея Кузнецова. – Разреши, говорит, нам по паре гранат бросить. И я-то, идиот, повелся – ведь как рассуждал: действительно, колонна уже выехала, что не покидать, пусть по парочке гранат кинут. Я ж думал, они втроем по паре гранат… – многозначительная пауза, – всего и делов. И пусть «чехи» шарахаются. Правда, парочку наблюдателей туда-сюда выставил и спокойно лег отдохнуть. А эти раздолбаи…

Я не смог задавить в себе улыбку, понять, что произошло дальше, труда не составило, иначе бы он мне это не рассказывал.

– Ржешь? Ну-ну, а мне было не до смеха! – упрекнул ротный и продолжил повествование. – Когда одновременно рвануло почти три десятка гранат, – опять пауза, – эфок… Осколки засвистели везде, зашлепали по деревьям, впиявились в возвышающийся за спиной обрывчик. Глина так мне на голову и посыпалась. Ладно, они бы этим и ограничились… – Дальше Вадим мог бы и не рассказывать. – Но они-то договорились на «две гранаты». Новые взрывы начали греметь в тот момент, когда у меня запищала внутригрупповая радиостанция: «Командир! – это пытался доораться до меня один из наблюдателей. – Командир, со стороны …ты в нашу сторону по дороге двигалась вооруженная группа…»

«Двигалась? Кто они и где сейчас?» – В голове сразу мысль – «чехи»! Вот и потренировались…

«Похоже, вэвэры. Ушли в лес», – ответил наблюдатель, а я думаю – еще со своими перестреляться не хватало. Едрен батон, час от часу не легче. Вот только за каким хреном их сюда занесло? И я, – ротный опять пристально вгляделся мне в лицо, – вытащил зеленую ракету, запендюрил ее в зенит и с видом покорной обреченности вылез на дорогу. Чтобы, значит, энти видели. К моему счастью, это действительно оказались наши – пехота. Как говорится, мне повезло, и вот я здесь. – Ротный широко улыбнулся и повернулся к служившему тамадой старшине: – Наливай…