Студёное море

Алексей Васильевич, увидев баню, велел Порфирию подъехать к ней.

– Отдохнем под деревом и перекусим на природе, – сказал он и вопросительно посмотрел на жену.

Оля утвердительно кивнула головой – время приближалось к обеду. На небе по-прежнему ярким костром полыхало солнце, и жара чувствовалась даже здесь, вблизи реки.

Кучер свернул вправо и отпустил вожжи. Лошади сразу замедлили шаг, на ходу пощипывая сочную луговую траву.

Алексей Васильевич, вспомнив банный день в Москве, стал подробно рассказывать жене, как он, будучи в гостях у Артамона, парился в бане.

– Представь себе, Оленька, что твой муженек, обливаясь потом, лежит на верхней ступеньке полока. Все тело моментально краснеет, как у рака, брошенного в котел с кипящей водой. Чувствуется, как от сухого пара «трещат волосы». По всему телу приятной истомой растекается тепло и ты, расслабившись, безмятежно смотришь на раскаленную печь-каменку, от которой вместе с паром исходит ароматный запах хлебного кваса. Но самое приятное ощущение наступает тогда, когда тебя хорошенько отхлещут березовым веником и ты, распаренный, оказываешься в огромном чане с прохладной водой. Такое блаженство – будто ты на седьмом небе!

– А мне на это небо попасть можно?

Оля лукаво посмотрела на мужа.

– Почему бы и нет! – уверенно ответил Алексей. – В народе говорят, что в бане должны париться все, кто может до нее дойти. Кто парится, тот не старится! На праздник Ивана Купалы, по старой доброй традиции, девицы парились так, «чтоб тело молодилось, да добрым молодцам любилось». Вот так!

Он подмигнул молодой жене, обнял за талию и крепко прижался к её плечу.

– Говорят, в бане можно расстаться с лишним весом? – спросила Оля, хотя этот вопрос её волновал мало – фигура у нее была, как у Афродиты.

– Это делается совсем просто, – ответил Алексей и улыбнулся. – Сухое тело натирают солью с медом и парятся до тех пор, пока есть силы терпеть жару. Потом, завернувшись в простыню или тёплый халат, долго сидят в предбаннике и медленно, по глотку, пьют крепкий чай, настоянный на целебных травах.

– У вас, мужиков, все просто. Но ведь не каждый это выдержит!

– Конечно, с больным сердцем в баню ходить заказано. Большинство людей ходят в баню просто помыться, слегка попариться, отдохнуть душой и телом, поговорить с друзьями.

– Хочешь сказать, что тепло бани рождает теплоту человеческих отношений, – уточнила Оля.

– Конечно, – согласился Алексей. – Баня сближает людей, особенно близких друзей, снимает усталость, укрепляет нервы, а значит, и здоровье. После бани легко дышится. Помнится, тогда в Москве у меня усталость «как рукой сняло», а ночью я спал «как убитый».

Подъехали к бане. Порфирий резко натянул вожжи и громко крикнул любимое кучерское «Тпру!..»

Лошади остановились. Пока их распрягали, а Дарья с Евдокией готовили обед, Оля из любопытства решила заглянуть внутрь бани – благо дверь была не заперта.

В предбаннике стояла широкая лавка, под потолком висели березовые и дубовые веники. В помещении бани, у стены справа, на длинной скамейке были аккуратно сложены тазики, стояли ведра и лежал небольшой медный ковш с длинной деревянной ручкой. Начищенный золой, он сиял словно красное солнышко. Возле печки-каменки стояли две большие дубовые бочки, наполненные речной водой. За печкой просматривался широкий полок, сработанный из толстых струганных сосновых досок янтарного цвета. «Как видно, хозяйка любит чистоту и порядок», – подумала Оля и вышла из бани, прикрыв за собой дверь.

Алексей Васильевич в это время сидел на скамейке под ветлой, и смотрел на противоположный берег Суны. Берег был достаточно крутой. К нему плотной стеной прижимался сосновый лес – стройные сосны и ели свечками уходили в небо. «Хвойный лес» – подумал он, достал тетрадь и записал три слова: «Кондопога – корабельный лес».

В своих поездках воевода всегда делал краткие записи, чтобы не забыть смысл увиденного или задуманного, что могло бы пойти на пользу отечеству или царской казне. Он знал, что царь Алексей Михайлович мечтает о постройке в Архангельске военных кораблей для защиты северных рубежей России от постоянных набегов шведов и англичан.

Обедать расположились под деревом. Рядом, на бугорке, среди луговых трав маленьким островком росла душица – целебная трава с сиреневыми цветочками и приятным мятным запахом. После сытного обеда Алексей Васильевич лег в тень на отдых, а Оля решила спуститься к реке. Она сняла обувь и босиком, как в детстве, раскинув в сторону руки, птицей быстро побежала по тропинке к воде. Зашла по колени в реку и долго плескалась в тёплой воде. Потом прошла вдоль берега до куста пушистой ивы, за которым сидел вихрастый мальчуган и удил рыбу.

– Ну и как рыбалка? – весело спросила Оля. – На уху наловил?

Мальчик повернул голову и от неожиданности не сразу ответил. Но потом, когда успокоился, встал, поставил перед Олей ведерко с рыбой и сказал:

– Смотрите сами, на уху хватит!

Оля, присев на корточки, стала с любопытством разглядывать плавающих в воде окуньков, пескарей, плотву. Некоторые из рыбок были довольно крупные.

– Молодец, – похвалила она мальчугана. – И давно ты здесь?

– С утра сижу. Вон там братья мои сено косят, а я им ловлю рыбу.

Оля посмотрела вдоль реки и за излучиной в низине увидела двух косарей в белых рубахах. Они неспешно шли друг за другом, равномерно взмахивая косами и оставляя слева от себя ровные валки скошенной травы. Иногда ветерок доносил оттуда монотонные звуки «Жох – жух, жох – жух»… Это звенели косы.

– Как тебя зовут, мальчик? – спросила Оля и поставила на место ведро с рыбой.

– Мишуткой. Слетковы мы.

– А где ты живешь?

– Наш дом стоит вон там, на краю села, на самом отшибе…

Малец показал рукой на большой дом, от которого к бане змейкой вела узкая тропинка

– Баня тоже ваша?

Мишутка сразу не ответил. Он осторожно взялся за удилище и стал внимательно смотреть на подпрыгивающий поплавок. Потом, будто вспомнив, о чем его спрашивали, сказал:

– Баня тоже наша. Мой отец Антон ещё в молодости ставил. Сейчас он на Белое море подался, кормщиком…

Мишутка снова притих, крепко держа в руках удилище. Иногда он искоса посматривал на Олю.

– У нас, Слетковых, все есть, – вдруг радостно вскрикнул парень и резко вскинул вверх удочку, на леске которой болтался крупный окунь.

Он осторожно снял рыбу с крючка и бросил её в ведро.

– Молодец, – снова похвалила Оля маленького рыбака и посмотрела в сторону бани. Там запрягали лошадей. Попрощавшись с Мишуткой, она пошла в сторону привала.

Алексей Васильевич, увидев жену, встал и пошел ей на встречу. По пути он нарвал васильков, и когда они встретились, преподнес жене букет полевых цветов.

– Спасибо, милый, – любуясь букетом, сказала Оля, крепко прижалась к мужу и поцеловала его в губы. – Ты у меня хороший!

– Стараюсь! И ты у меня с каждым днем становишься все прекрасней.

– Влюбленным всегда кажется, что предела прекрасному в жизни нет, – подтвердила Оля и, покраснев, смущенно опустила голову вниз.

Она мысленно поблагодарила Господа Бога за то, что он даровал ей такого хорошего мужа. Поднимая голову, Оля нежно посмотрела на Алексея, а потом на небо.

Был полдень, и белое солнце стояло неподвижно, словно застывший лед на озере.

– Пожалуй, пора ехать, – сказал Алексей Васильевич и взял жену за руку.

Пока шли к бане, Оля без умолку весело болтала.

– В детстве, когда мы ходили в лес по ягоды, мне всегда казалось, что вот-вот из густого ельника выйдет чудище лесное и тогда придет мой черед отличиться – спасти всех от неминуемой гибели. У меня был план: заманить чудище на Попово болото, что рядом с домом лесника, и там утопить.