Студёное море

– Неужто влюбилась?

– А ты как думаешь? Умираю от любви!

– От любви ещё никто не умирал, а вот от измены…

– Тогда я буду первой!

– Все шутишь, а я тебя спрашиваю серьезно.

– Ну, если говорить серьезно, то я тебе скажу тоже серьезно, но по секрету: я давно уже на сносях!

– И молчала… Вот эта новость! – всплеснула руками Дарья. – А как же Бог?

– Бог простит…

В это время дверь распахнулась, и вошли мужчины.

– Налей-ка нам ещё по единой! – с порога крикнул Порфирий.

Он подошел к жене и обнял её за талию.

– Полегче! – дернула плечами Евдокия, но водки налила.

Мужчины выпили и снова продолжили разговор. У них одно в головах: баня, лошади, рыбалка, охота…

Дарья вдруг вспомнила наказ барыни убраться в их спальне, пока они будут поздравлять хозяев дома.

– Мне пора, – сказала она и встала из-за стола. – Спасибо за угощение.

Евдокия вышла в сени проводить подругу.

– Порфирий-то знает о твоем интересном положении? – участливо спросила Дарья.

– А зачем ему сейчас об этом знать? – на вопрос вопросом ответила Евдокия. – Когда придет время – сам все увидит и поймет. Он у меня смышленый… К тому же сам ребеночка очень хочет. Сколько лет об этом мечтает! Часто говорил: «Хочу свое умение и страсть по банному делу сыну передать по наследству».

Дарья обняла и поцеловала подругу.

– Дай-то Бог! Может все это и к лучшему. Смелая ты у меня, подруга…

– Заходи в гости почаще, – прощаясь, помахала рукой Евдокия.

– Спасибо, постараюсь.

Дарья тоже махнула ей рукой.

После празднования непосредственно самой Пасхи Христовой народ продолжал гулять всю Светлую Седмицу: старшее поколение под колокольный звон чинно посещали церкви, храмы и монастыри; девушки водили хороводы с песнями и плясками; юноши по вечерам устраивали веселые игрища с разведением костров.

Семь праздничных дней пролетели быстро, как один день… Впереди весна, лето, осень – самое время для активной работы, рыбалки и охоты. «Гуляй, да дело не забывай» – напутствовали старики молодежь.

Однажды утром в доме купца Афанасия Старостина появился приказчик Фома Филиппов.

– Данила милостиво просит Вас почтить своим присутствием спуск на воду построенного нами судна, – снимая шапку и кланяясь в пояс, сказал он воеводе Хватову.

– Буду, – кивнул головой Алексей Васильевич, подтвердив свое согласие посетить верфь. – Передай мое почтение своему хозяину.

За полчаса до спуска судна на воду воевода уже сидел в конторе Данилы. Там же, медленно потягивая из серебряного кубка хмельной квас, сидел и старший Старостин. Он налил квасу и воеводе.

– С почином, Алексей Васильевич, – ударив его кубок своим, весело сказал купец. – Как говорят: «Лиха беда начало, а там уж близок и конец».

– Твоими устами, да мед пить, – в тон ему произнес Алексей Васильевич.

– Народ доволен, – продолжал Афанасий Петрович. – На моей памяти такого одноразового крупного заказа – две ладьи и три коча – ещё не было. Мастеровые решили отметить это дело и назвать первый спущенный на воду коч в честь Вас.

– Пока моих заслуг в этом деле мало, – заявил воевода. – Но, если народ так решил, перчить не стану.

– Вот и славно! – крикнул купец. – Данила и мастеровые будут весьма рады.

Когда воевода с купцом вышли из конторы, то увидели большую толпу мастеровых людей, одетых по-праздничному. Многие были в красных атласных рубахах и черных суконных утеплённых зипунах. Некоторые были в белых и черных овчинных полушубках.

У кормы судна на стапелях с топором в руках стоял кормщик Антон Слетков. Данила попросил воеводу дать команду на спуск судна. Алексей Васильевич подошел ближе к кормщику, решительно взмахнул рукой и крикнул:

– Пошел!

Антон привычным движением, с плеча, рубанул топором по толстому пеньковому канату, и коч, под громкие крики «Ура!», сначала медленно, потом все быстрее и быстрее стал скользить по дубовым сходням, пока не коснулся воды. Под мощным фонтаном брызг, он словно желтоклювый поморник, плавно закачался на волнах. Находящиеся на нем поморы по команде кормщика быстро бросили якорь и подняли парус. С парусом коч сразу преобразился и стал похож на красивое мощное морское судно.

– Это другое дело, – хлопнув по плечу Данила, восторженно сказал воевода. – С таким парусом хоть сейчас в море!

Пока воевода Хватов, купец Афанасий Петрович и его сын Данила по старой морской традиции обмывали новое судно, угощаясь крепкой брагой и закусывая балыком из севрюги, специалисты – художники быстро работали кистями с краской. Выйдя из конторы, Алексей Васильевич к своему изумлению прочитал на борту спущенного судна слова, написанные четким старославянским уставом: «Воевода Хватов». Сердце его неожиданно екнуло, но с волнением он быстро справился. «Придется снова оправдываться перед Олей, – подумал он. – Но воля народа для меня, что воля божья… Значит, так решил сам Господь!»

2

В торговую лавку купца Старостина кормщик Антон Слетков пришел не один – с ним был его друг и помощник по морским походам Семён Бойцов. В поморском поселке Семён был знаменит тем, что на охоте всегда оправдывал свою фамилию: стрелял без промаха и слыл самым удачливым зверобоем на всем побережье Белого моря. Без добычи домой он никогда не возвращался.

Проходя мимо оружейной комнаты, Антон ещё издали заметил висящее на видном месте ружьё работы знаменитых тульских мастеров.

– Покупай, Семён, внакладе не будешь! – обратился он к своему другу.

– Хороша штуковина, да больно дорога, не по карману, – вертя в руках ружьё, сказал Семён. – Без штанов останусь…

– Зато вещь будет на всю жизнь. Через пару лет окупится, поверь мне. У меня такая уже пятый год, а как новенькая. – С таким ружьём все утельги и ошкуи будут твои, – не унимался кормщик. – Народ недаром придумал притчу о том, что скупой платит дважды… Бери, не упускай случая. Когда ещё такие тульские штучки опять появятся в Архангельске?

Вопрос повис в воздухе.

– Беру, – решительно сказал Семён и выложил продавцу почти все деньги, что накопил за год плавания в Студёном море. – Вместо жены будет, – усмехнулся он в усы.

Придя в поселок, друзья подошли к дому Семёна и сели на опрокинутый вверх дном его бот.

– Передохнем на свежем воздухе, – сказал Антом и с удовольствием закурил свою знаменитую морскую трубку.