Критическая масса ядерного распада. Книга третья. Командир подводного атомного ракетоносца

У Владимира от огорчения вытянулось лицо.

– Ты же старший, подожди своей очереди, – успокоил его отец.

Радости было! – особенно, когда Вадим между камней увидел полосатые тени мелькающих окуней.

– И я вижу, и я вижу! – восторженно попискивал Андрей.

Когда они подошли к берегу, Вадим Владимиру сказал:

– Возьми удочку, там рыбы полно!

Упрашивать долго его не пришлось, Вскоре отец и сын с удочкой в руках в лодке, покачиваясь на волнах, довольно далековато отплыли от берега. Владимир всё высматривал морское дно: где же рыба?

Отец посмотрел на пустой и «голый» крючок удочки и спросил:

– Где же твои черви?

Сын от огорчения чуть не заплакал – в спешке червей он не взял….

– Ну чем тут помочь…, – Антон, наудачу запустив руку, заглянул в складки, образованные днищем и надувными баллонами лодки. Сегодня сплошной день везения: он обнаружил там единственного, удравшего ранее из банки, червяка. Одного, но какого: толстого, жирного и  живёхонького!

– Папа, это ж какую рыбу нужно, чтобы заглотать этого толстуна, – засомневался сын.

– Посмотрим, – сказал отец, насаживая червя на крючок, – забрасывай!

Заплыли они немного дальше того места, где Антон рыбачил. Якорь не бросили и лодку,  потихоньку сносило к берегу. Видно, основной жор у рыб уже прошёл и поплавок, нетронутый, как и червяк на крючке, увлекаемый леской, спокойно тащился за лодкой.

– Не клюёт, – вздохнул Владимир, – червь-то вон, какой большой, сам может слопать любую рыбу….

– Жди-жди, выдержка у рыбака должна быть, прежде всего, железной, – пытался утешить его отец.

– Папа, посмотри, а поплавок почему-то начал догонять лодку, – встревожено сообщил сын.

– Ну, ты даёшь, так это ж поклёвка! Подсекай! – скомандовал отец.

Подсекать было уже не к чему. Удочка согнулась, трещотка на катушке затрещала, почувствовав крючок, крупная рыба метнулась в тень под лодку.

Так они и кружили: рыба в отчаянии, спасаясь, тащила лодку. Ко всему же сачок остался на берегу. Опасаясь, что леска оборвётся, они решили этого «здоровилу» взять измором. Потихоньку подгребали к берегу. Крупный окунь, так килограмма на два, выбившись из сил, уже практически не сопротивляясь, следовал за кормой. Подплыв к берегу, они поддели и выловили этого красавца сачком, поданного Вадимом.

Домой в Палдиски рыбаки возвращались победителями. Особенно счастливым был Владимир.

– Окунь-то о-го-го! Я сам его поймал, – гордился он.

Большую часть рыбы они раздали. Окуней среднего размера зажарили и устроили пир. Отсвечивая румяной корочкой, порядочная гора этих разбойников, размещённых на столе на двух блюдах, таяла, буквально, на глазах. Дружная компания сослуживцев их уплетала, запивая пивом. Детвора разместилась за отдельным столом – там главным героем был Владимир.

Антон с неизменным успехом ещё несколько раз рыбачил у маяка. Туда в условленное время Владимир подъезжал на велосипеде. Загрузив двухколёсную машину лодкой, удочками, садком набитым щедрым уловом, они, уже не спеша, пешком, обмениваясь впечатлениями, добирались домой. Рыбу вялили и сушили, угощали соседей и своих офицеров, отдыхавших в городке.

Охоту на рыбу несколько потеснила охота на дозревшую малину и летние грибы. Лесные заросли этого кустарника, стройными рядами выросшего вдоль осушительных каналов, в этом году дали обильный урожай полезной солнечной ягоды. Лес, переполненный её ароматом, буквально звенел малиновым звоном – смесью гомона голосов десятков людей, разноголосьем птиц, жужжанием ос и шмелей, которые, так или иначе, лакомились малинкой – обильными гроздьями рубиновых плодов, дарованных летним лесом.

Александр, рацион питания которого в детстве и юности напрямую зависел от щедрости белорусского леса, в ягодах и грибах толк понимал. Он и помог чете Липовецких открыть существование  «рыжиков». Грибы эти – неповторимое создание леса, покорили их особыми приметами поиска и роста, формой и запахом, вкусом и многочисленными способами их приготовления в пищу. Лесные смугастые рыжие полосатики – ну прямо как ершистые окуньки из Финского залива и охота на них чем-то неуловимо похожая. Женщины от природы перестраховщики. И не мудрено – ведь они по своей житейской сути в основном-то и заботятся о продолжении рода человеческого. Глупо рисковать они просто не имеют права. Мужики же – добытчики и охранники, частенько по своей неосмотрительности, постоянно находясь в группе риска, мрут и гибнут как мухи.

Антон никогда неосмотрительным не был – оборвавшееся детство, в связи с ранней смертью матери, да и настоящая должность делать глупости не позволяли.  А вот учиться он умел и главное – анализируя услышанное, умел делать правильные выводы. Информация Белорусова о рыжиках была усвоена и пришлась Антону по душе. И когда в походе по солнечному сосняку они со Светланой нашли их целую колонию, то Антон ни сколько не сомневался в стопроцентной принадлежности сине-зеленых полосатиков к славному семейству рыжиков. Действительно, хорошего размера, не червивые крепыши в сине-зелёных тельняшках так и просились на сковородку.

– Дудки! В этом случае Светлану бог наградил упрямством самосохранения не менее щедро, чем Белорусову Галину. Несмотря на то, что сам Александр подтвердил принадлежность этих грибов к рыжикам, притом к одним из лучших, но…. Было поздно – выбросила их сомневающаяся Светлана на мусорку – всех до одного!

– Что тут скажешь? Сказать можно было только то, что это был, может быть, и не первый, но далеко не последний в их жизни случай подобной развязки.

Жизнь прекрасна и удивительна. Сколько раз уже Антон убеждался, что каждый человек, что ищет – то и находит. Одного природа одаривает способностью к открытиям своих бесконечных чудес прекрасного, другой – видит только тёмные стороны своего бытия.

Семья Липовецких отдохнула на славу. Отпуск подходил к концу. Им всем искренне хотелось сказать спасибо этой земле за её неизменную красоту и щедрость. Они не знали, как это сделать, но были счастливы, что в памяти своей об этом крае будут хранить только всё хорошее.

Глава 2.

– Товарищи офицеры, мы с командирами боевых частей отправляемся на  Северный флот для набора в экипаж личного состава срочной службы. Это та единственная малость, которую предоставляет нам командование для решения задачи формирования экипажа, образно говоря, – задачи по качеству отбора кирпичиков, из которых будет заложен фундамент надёжности функционирования нашего коллектива. Далее уже от всех подводников экипажа будет зависеть, какой корабль мы создадим, и как он будет ходить по морям и океанам.

Сейчас же, я хотел бы выслушать ваши мысли и предложения о принципах подхода к подбору кандидатов  соответствующих должностей в ваше подчинение, – обратился Липовецкий к своим офицерам.

– Владимир Владимирович, ваша боевая электромеханическая часть самая многочисленная. С вас и начнём, прошу, – предложил ему командир.

Капитан 3 ранга Пархоменко В.В. нравился Липовецкому своей откровенностью, уверенным и взвешенным стилем работы толкового специалиста в разрешении служебных вопросов и житейских ситуаций. Радовало то, что между ними устанавливалась связь взаимного понимания с полуслова. Одним словом, это был его командир БЧ-5, не в плане личной собственности, а в смысле, когда любой член экипажа с гордостью мог бы сказать: «это наш матрос, это наш офицер, это мой корабль, это мой командир».

– Товарищ командир, – начал излагать свои соображения Пархоменко, – как я понимаю, мичманов – выпускников военных техникумов в экипаж уже назначили, не спрашивая нашего согласия. Практически это всех старшин команд.

Тут уж, как говориться «крути, не крути, а рубль уплати». Они уже наши – прошу любить и жаловать! В отношении моряков срочной службы – правило одно: смотреть в оба, как бы нас не одарили пьяницами и бездельниками по принципу – на тебе, боже, что нам не гоже.

– Владимир Владимирович, всё это правильно, – согласился с ним командир, – к сожалению, от негожего балласта любой начальник стремиться освободится в первую очередь. Я же хочу обратить ваше внимание на наш  принцип взаимоотношений: мы набираем не старшин команд, специалистов или старших специалистов, мы набираем  в первую очередь людей. И независимо от званий и специальности все мы будем вместе с ними кушать, спать и дышать одним воздухом. Мы вместе будем на практике осваивать технику и оружие. Мы все вместе будем учиться управлять кораблём. Наконец, став единым целым под именем РПК СН «К-470» мы вместе будем служить, выполняя сложнейшие  государственные задачи вдали от родной земли глубоко под водой в водах мирового океана. Не дай нам бог вместе умирать, но чтобы побеждать и остаться живыми, нужно беспредельно верить и доверять своим товарищам по экипажу. Объединённые прочным корпусом подводной лодки, обладая судьбоносным для жизни миллионов людей оружием, а посему, не имея ни малейшей возможности на ошибку, это люди особые.

Это люди высшей пробы человечности и имя им – ПОДВОДНИК. Набирать таких людей и делать из них подводников мы будем из состава экипажей РПК СН проекта 667А, базирующихся в губе Сайда.

Нам дано право забирать специалистов даже без согласия их командиров. Я считаю, что это не совсем правильно. Не все моряки примут новое назначение безболезненно. Посоветуйтесь с их командирами боевых частей, поговорите лично с каждым кандидатом и при условии обоюдного согласия включайте его в список для зачисления в наш экипаж.

Кажется, с момента этого разговора прошло мгновенье, но оно уже в прошлом. Живём же мы в настоящем, и наше будущее станет реальностью благодаря настоящему с течением времени отошедшем в прошлое.

А реальность времени настоящего была такова, что в связи с полной неопределённостью будущего места базирования РПК СН проекта 667Б, Липовецкий квартиру в посёлке Гаджиево не сдавал. Можно было сказать, что он вместе с семьёй приехал домой. Они решили, что до прояснения ситуации Владимир пойдёт учиться в местную школу.

Параллельно с формированием экипажа Липовецкого в посёлок Гаджиево с этой же целью прибыли офицеры капитана 2 ранга Бешметова. Всех их поселили на старой, для Антона знакомой, плавучей казарме финской постройки ПКЗ-81.

Липовецкий видел, что с момента его убытия  в Палдиски в губе Ягельная и посёлке Гаджиево произошло много событий и ощутимые изменения встречались на каждом шагу.

Уже существовала 41 дивизия ракетных подводных крейсеров, и контр-адмирал Порогов В.К. стал её первым командиром. Этот небольшого роста, побелённый ранней сединой энергичный и исключительно ответственный адмирал, озадаченный свалившимися на него заботами не только по формированию и становлению соединения, но и поиском места для его базирования, пока ещё был человеком доступным и приветливым.

Все плавпричалы в бухте Ягельной были занятые, вытянувшимися за их пределы, чёрными корпусами атомных подводных крейсеров проекта 667А, не редко по два крейсера с обеих сторон.

Тут было тесновато для «Азов», а уж «Букашкам» места не было совсем – их нужно было где-то разместить. Вот только где… – вопрос!

Главкому ВМФ Горшкову С.Г., который на флоте решал всё, для базирования кораблей 41 дивизии  флотское начальство предложило определить это место в Святоносском заливе, богом и людьми забытой  Гремихе, под общим названием Иоканьгская военно-морская база.

Действовали по старому испытанному принципу: из глаз долой – из сердца вон!