Критическая масса ядерного распада. Книга первая. Гардемарины подводного плавания

Счётно-решающие автоматизированные системы автономной навигации для определения местоположения подводной лодки по визуальному наблюдению и радиоизлучением светил, космическая спутниковая радионавигация, система радиомаяков и буёв, инерциальная система счисления позволяли постоянно знать и корректировать своё место с точностью до нескольких десятков метров.

Кодовая система передачи сигналов продолжительностью в сотые доли секунды приёмо-передающих комплексов на широком диапазоне частот, обеспечивали корабль постоянной, надёжной связью и управлением.

Автоматизированные системы самонаводящихся торпед с обычным зарядом головных частей с тротиловым эквивалентом взрывчатого вещества 200 – 400 килограмм и ядерными зарядами, средства маскировки и имитации, позволяли подводному крейсеру вести бой с надводными и подводными кораблями противника самостоятельно.

Комплексное использование всех систем и средств подводных крейсеров, обеспечивало высокую боевую готовность в считанные минуты применять основное оружие – баллистические и крылатые ракеты, из любой точки мирового океана, по любому объекту противника на континенте и в море.

Выработка исходных данных для стрельбы баллистическими ракетами в период боевой службы осуществляется автоматическими системами постоянно. Это позволяет с получением команды через 10 – 15 минут осуществлять пуски ракет из подводного или надводного положений, на ходу и без хода корабля.

Самые большие подводные лодки на своём борту несли 12 – 20 межконтинентальных баллистических ракет – моноблочных или с 7 – 10-тью ядерными зарядами. Мощь зарядов позволяла решать стратегические задачи в глобальной войне. Эти подводные лодки получили название РПК СН – ракетные подводные крейсера стратегического назначения.

Непостоянство несущей, перемещающейся платформы по трём степеням свободы – рысканию, качке и дифференту, агрессивная среда, огромные давления, ограничения по весам и объёмам, чисто природно-технические накладки во много раз усложняли требования к материалам, конструкциям, технологии производства оружия и технических средств при их размещении на подводных лодках.

Экипажи атомных подводных лодок, порядка 100 – 200 человек, формировались из людей обладающих теорией и практикой инженерно-технических знаний не только по одной основной специальности, но и по многим смежным специальным знаниям, диктуемым практикой службы на подводных лодках с атомными энергетическими установками.

Нисколько не преувеличивая, можно сказать, что это были люди экстракласса, во всяком случае, в смысле человеческого фактора ничего лучшего в Советском Союзе не было.

Пример Чернобыльской катастрофы убеждает самого сомневающегося скептика в масштабной сложности борьбы за живучесть и ликвидации последствий аварии такого типа.

И представьте горстку людей, герметически закупоренных в прочном корпусе подводной лодки, вдали от родных берегов, под многотонной толщей воды, которые способны бороться с пожарами, затоплением отсеков водой, химическим и бактериологическим заражением воздуха, с авариями ядерных реакторов, авариями оружия и технических средств и во многих случаях выходить победителями. Казалось бы, зачем всё так усложнять? Разместить пусковые установки ракет на берегу – и делу конец! Но не так всё просто….

При современных средствах разведки, особенно космических, сохранить скрытность размещения любого оружия, тем более, комплексов межконтинентальных баллистических ракет на земле, практически, невозможно. Другое дело РПК СН, которые, перемещаясь в подводном положении в мировом океане, способны длительное время сохранять скрытность и высокую боевую готовность оружия.

Скрытность – качество присущее РПК СН, делающее их наиболее неуязвимыми. Именно скрытность выдвинула эти корабли в разряд оружия возмездия, не дающая никаких шансов на победу в ядерной войне.

К концу семидесятых годов только на Северном флоте в боевом составе было около сорока РПК СН. Десять из них постоянно находились на боевом патрулировании в море, сохраняя паритет такого же количества подводных лодок боевой службы США и их союзников.

Неуёмная жажда власти, стремление сохранить наследуемую неприкосновенность несправедливо накопленных капиталов, непримиримые идеологии двух систем не посмели, уже в который раз, пустить в дело ядерное оружие. В этом противостоянии пересилил не разум, а страх перед реалиями взаимного уничтожения всего живого на Земле. Почему страх остановил ядерную войну? – Потому, что разум был занят постоянной работой над созданием всё новых и новых энергетических систем, пытаясь нарушить равновесие и склонить чашу весов в свою пользу.

Изобретательный большой разум страдал болезнью непоследовательности «заднего ума» – когда сначала создают, а после, ужасаясь содеянному, рьяно выступают против изобретённого своего же детища – монстра. Таким образом, за линией равновесия в этой гонке вооружений всегда стоял страх.

Страх – объективная реальность, которая не позволяет даже мужественным, трезво мыслящим людям в своих поступках и действиях переходить за дозволенные разумом пределы. Такими людьми были офицеры – подводники противостоящих сторон, которые в трудных условиях, иногда жертвуя жизнью, держали руки на пусковых устройствах ядерного оружия, никогда не дрогнули и не нажали кнопки «пуск» смертоносных ракет. Если всевозможные технические ухищрения в какой-то степени предотвращали несанкционированные пуски ядерного оружия, то решение не производить пуски вообще, даже вопреки приказам верховных правителей, всегда находилось в полной воле командиров подводных крейсеров.

Человечество имеет моральное право призвать к ответу создателей оружия массового поражения и правителей, использующих его для войны. С другой стороны, всё живое на планете Земля должно сказать спасибо не тем людям в военной форме, которые, пустив в ход оружие, уничтожают и разрушают человеческую цивилизацию, а тем, которые, имея мощнейшее из него, ни разу это оружие не применили и сумели сохранить мир и жизнь на Земле.

Почему же так произошло, что мощнейшие вооружённые силы ничего не сделали для предотвращения развала СССР и итогового поражения в холодной войне? – Дело в том, что поражение вызревало внутри страны, в самой системе верховной власти. К такому повороту событий были не готовы ни народ, ни Армия.

Армия это сложнейший механизм, который работает исправно, пока его составные детали исполняют функции согласно замыслу генерального конструктора. В этом случае, как говорится, машина катится, колёса крутятся, водитель вертит баранку и автомобиль по дороге движется вперёд. Но вот глупый хозяин «совершенствуя» машину, на ходу прилаживает пятое колесо: то ли для лучшей устойчивости, то ли для улучшения руления. А поскольку никому не нужное дополнительное колесо кое-как завертелось, то хозяин для его дополнительного крепления сыпанул в кузов авто порядочную кучу ржавых болтов, гаек и шплинтов для подкручивания, подтягивания, зажима и шплинтовки – авось пригодятся!

Под действием пятого колеса автомобиль сошёл с дороги и по ухабам, со скрипом, еле шевеля колёсами, продолжал движение в никуда. Правда, теперь его исправно «подтягивали», «подкручивали», «зажимали» и «шплинтовали». Пятое «рулёжное» колесо, бессмысленно вращаясь, подняв тучи пыли, гордо рапортовало, что автомобиль идёт! Перерасход горючего на балласт и плохую дорогу приводили к тому, что автомобиль пробуксовывал и, исчерпав лимит горючего, останавливался.

Роль пятого колеса в вооружённых силах СССР успешно выполняли, образованные в 1946 году политические управления, представители которых планомерно докатились к 1950 году до рот, кораблей, батарей, эскадронов и эскадрилий в лице заместителей командиров по политической части.

Если говорить о людях, то в это время мы все уже были людьми Советскими, агитировать нас за Советскую власть никакой необходимости не было. Содержание политического курса руководства страны вполне грамотно могли доводить до беспартийных военнослужащих мощные партийные организации, существующие в Армии и на Флоте.

Однако эти работяги ратного труда теперь превращались в коммунистов другого сорта. За ними нужно было присматривать, вести, указывать, привлекать, завлекать, объяснять, рапортовать, докладывать и закладывать «наверх» тем, кто воплощал их «светлое» будущее.

Итак, дармоедскую, разрушительную работу вполне успешно выполняло «пятое колесо» – целая армия политработников вкупе с, созданными несколько позже, особыми отделами КГБ.

Уж они-то постарались и «нарапортовали» хорошую армию, если не врагов, то недоброжелателей к политической власти режима – это точно. Не говоря уже о том, что их стараниями военачальники вместо умения воевать, приобретали навыки опытных политиканов и только благодаря этому достигали высоких постов в Армии. Такие начальники вместе с политотделовскими работниками вместо насаждения дисциплины выполнения воинских уставов в воинских частях, морочили голову людям совершенно неприемлемыми для Флота и Армии социалистическими соревнованиями. Смешно, но в ходе этих «соревнований» военнослужащий брал обязательство выполнять свои же обязанности.

На Флоте «пятое колесо» своей деятельностью настолько изобретательно мутило «воду», что в этой мгле хаотичные проблески «маяков» социалистических соревнований окончательно сбивали с курса экипажи кораблей и их командиров, добросовестность которых не находила никакого смысла в дальнейшей службе. Истинный смысл воинской службы, как обычно, скрывался в простоте решений, на пути, к разумению которых стояли горы бумаг с инструкциями, наставлениями и прочей макулатуры, наработанных некомпетентностью политического руководства «пятого колеса».

Законодательной основой существования любого государства определяющей его режим, построение и функции является Конституция. Вооружённые силы – составная часть государства, присягая ему в верности, в первую очередь даёт клятву защищать конституционный режим и далее всё остальное: народ, землю, Родину.

В военной присяге Вооружённых сил СССР Конституция не упоминалась вообще. Затем в тексте присяги сказано: «Я всегда готов по приказу Советского правительства выступить на защиту моей Родины…». А кто такой «Советское правительство»? – Министр культуры и его заместитель – также правительство! По его приказу я должен «выступать» или нет?

«Я клянусь беспрекословно выполнять все воинские уставы» – боже мой, да за всю свою жизнь «все воинские уставы» я не только не изучу, но и не увижу! Как же я буду их выполнять? – нужно было подумать каждому человеку принимающему данную присягу.

Текст такой присяги был рассчитан на механических роботов, которым можно было инкриминировать ответственность за что угодно. Думающего военнослужащего такая присяга ставила в тупик бездействия, ибо ничему конкретному не обязывала, исключала самостоятельные решения и инициативу по защите целостности территории и режима государственного обустройства в соответствии с Конституцией.

Обязанности чинов по ступенькам лестницы управления начальствующих должностных лиц соединений, подразделений и кораблей Армии и Флота определяли и предписывали соответствующие воинские уставы, правила и наставления. В ходу была пословица: «Живи по уставу – завоюешь честь и славу!» Из опыта войны бытовало утверждение о том, что каждая строка воинских уставов написана кровью солдат и матросов.

Уж что-что, а кровь мы пускать умели и жизней не жалели, и не щадили, правда, преимущественно собственных солдат, матросов и офицеров. А что её жалеть: она ничего не стоила, ответственность за жизнь военнослужащего, согласно уставам, никто из должностных лиц, в том числе и государство, не несли. Начальствующие лица всех рангов за что только не отвечали: и за боевую подготовку, и за дисциплину, и за технику и оружие, и за политико-моральное состояние и так далее. А вот за жизнь военнослужащего – нет-с!

Давно уже прошли времена, когда и большой, и малый начальник за полчаса могли перетряхнуть и проверить винтовку, пулемёт и всё снаряжение вместе с военнослужащим. Сегодня на оснащение Армии и Флота поступает сложнейшая техника и оружие. За их содержание и готовность к использованию должны отвечать лица непосредственно их обслуживающие. За это им нужно было бы платить достойные деньги в соответствии с возросшей ответственностью. У нас же эту ответственность действующие уставы распыляли сверху донизу – отвечали все, а ответственных не было.

По каждому случаю всевозможных разбирательств собирались комиссии. Старший начальник грозно топал ногами на начальника поменьше. В итоге назначали «виноватого стрелочника» и на этом дело заканчивалось.

Ни разу в заключениях комиссий не прозвучало, что нужно в корне менять систему содержания, ответственности и подготовки Вооружённых сил страны в целом.

На порочность и несовершенство многих основополагающих положений и принципов организации деятельности Армии и Флота, на примере создании РПК СН, качественно изменивших боевые возможности флота, хочется несколько остановиться. Это сделать не поздно, хотя бы для разнообразия понимания того, что фактически происходило.

До создания ракетных крейсеров стратегического назначения Военно-Морской флот, как вид Вооружённых сил, предназначался для решения оперативно-тактических задач. Он не располагал такими боевыми средствами, которые позволили бы ему решать стратегические задачи – то есть, задачи предопределяющие исход войны. Ракетные подводные крейсера стратегического назначения были созданы именно для решения стратегических задач в ходе войны. Они могли скрытно, длительное время находиться на боевом патрулировании в океанах самостоятельно или путём боевого дежурства в базах, обеспечивая готовность к пуску межконтинентальных баллистических ракет с ядерными зарядами в кратчайший срок или в назначенное время. Ни одно соединение флота, по масштабам решаемых задач, дальности стрельбы и мощности оружия, скрытности и длительности плавания, не могло сравниться с РПК СН. Ни один командир соединения флота столь длительный период времени не испытывал экстремальных физических и моральных нагрузок, не нёс столь тяжёлое бремя ответственности, как командир РПК СН, от персонального решения которого зависела судьба экипажа и жизни миллионов людей, неминуемых жертв ядерного удара.

Именно РПК СН создали условия и предпосылки, выдвинувшие Военно-Морской флот на основную роль, при разработке стратегической операции в современной войне. Реалии роста сил Флота, при умелом их использовании, открывали огромный потенциал возможностей по решению стратегических задач государства, как в мирное, так и в военное время.

В старом мундире уставов и рутинной организации службы, РПК СН выглядели, как взрослый, богатырского сложения молодец в детских штанишках и распашонке, которого пытаются кормить из ложечки манной кашкой флотского авось – и смешно, и грустно.

В период постройки и освоения новых проектов РПК СН и ракетного оружия, как раз было бы ещё не поздно разработать концепцию их вхождения в боевой состав флота. Пересмотреть и решить многие общие вопросы флотской организации службы по очищению от обильного славословия преданности КПСС и многословия безответственности обязанностей должностных лиц в соответствии с корабельным уставом. Обязанности и ответственность должны выписываться строго конкретными и персонифицируемыми, исключающими ответственность за одно и то же, несколькими лицами.

Корабли всегда были сложнейшим средством познания тайн природы планеты. Неизмеримо они усложнились, получив возможность плавать над и под водой. Оснащённые сложнейшим оружием и техникой РПК СН, как никогда, стали оружием коллективным. Взваливать всю ответственность за его боевое использование и повседневную эксплуатацию исключительно на командира корабля теоретически можно, но практически глупо и бесперспективно.

Нужно признать, что революционной концепции по боевому использованию ракетных подводных крейсеров, которая обогатила бы военно-морское искусство применения сил Флота в современной войне, так и не последовало. И не потому, что не было талантливых людей с умными головами и светлыми мыслями, а потому, что в эпоху засилья мнимых авторитетов и бонз партийного руководства они просто были не востребованы. Вся программа освоения подводных крейсеров втискивалась в старую флотскую организацию, которая трещала по швам и взрывалась авариями новых кораблей и их оружия.

Снимали с должностей командующих, пуще топали ногами, «ужесточали» требования к ответственным лицам, но корабли продолжали гореть и взрываться, унося жизни людей. Самое главное, что при такой системе, найти конкретных виновных людей и что-либо изменить практически было невозможно.

Любая концепция на пустом месте не строится, а берёт из старого всё полезное и уже апробированное жизнью. Если говорить о ракетных подводных крейсерах, то во главе с первым заместителем Главкома ВМФ СССР нужно было учредить центральный орган высшего руководства этими кораблями. Он должен был бы определить стратегию развития и количество РПК СН, планировать боевое распределение ракет, согласно официально принятой доктрины; осуществлять общее руководство по внедрению принципов новой боевой и повседневной организации службы соединений кораблей, обучению и подготовке экипажей подводных крейсеров.

Вторым приземлённым региональным командованием должны были бы стать центры управления ракетными крейсерами во главе с первыми заместителями командующих Северного и Тихоокеанского флотов. Их задачи: планирование и боевое использование

РПК СН, контроль качества подготовки экипажей к боевой службе, управление крейсерами на боевом патрулировании и боевом дежурстве в базах.

Непосредственная подготовка подводных крейсеров к плаванию и выполнению задач боевой службы, базирование и текущее снабжение должно возлагаться на дивизии РПК СН.

В высших военно-морских училищах базовая подготовка офицерского состава для службы на РПК СН должна быть специализированной, с инженерным минимумом, без разделения на профили командных и инженерных учебных заведений. Рост по служебной лестнице в этом случае обеспечивался бы равными возможностями офицеров только в зависимости от их способностей и желания.

Весь смысл и процесс дальнейшей учёбы офицеров, уже имеющих высшее образование, в академиях, классах, курсах, учебных центрах должен заключаться не в получении диплома или свидетельства. Учебный процесс должен сосредотачиваться на изучении необходимого объёма и качества знаний с целью наработки практических навыков их применения, освоение которых заканчивается сдачей экзаменов на допуск к самостоятельному исполнению занимаемой или планируемой к занятию должности.