Без цели…
Граммафоном оскалены окна, как пасть волчья.
А внизу, проститутками короновавши панели,
Гогочет, хохочет прилив человеческой сволочи.
Легкий ветер сквозь ветви.
Треск вереска, твой верящий голос.
Через вереск неся едкий яд, чад и жуть,
Июньский день ко мне дополз,
Впился мне солнцем прожалить грудь.
Жир солнца по крыше, как по бутербродам
Жидкое, жаркое масло, тек…
И Москва нам казалась плохим переводом
Каких – то Божьих тревожных строк.
И когда приближалась ты сквозными глазами,
И город вопил, отбегая к Кремлю,
И биплан твоих губ над моими губами
Очерчивал, перевернувшись, мертвую петлю, —
Это медное небо было только над нами,
И под ним было только наше люблю!
Этим небом сдавлены, как тесным воротом,
Мы молчали в удушьи,
Все глуше,
Слабей…
Как золотые черепахи, проползли над городом
Песками дня купола церквей.
И когда эти улицы зноем стихали
И умолкли уйти в тишину и грустить, —
В первый раз я поклялся моими стихами
Себе за тебя отомстить.
Июнь 1918
«Нет слов короче, чем в стихах…»
Нет слов короче, чем в стихах,
Вот почему стихи и вечны!
И нет священнее греха,
Чем право полюбить беспечно.
Ах, мимолетно все в веках:
И шаг чугунный полководца,
И стыд побед, и мощный страх, —
Лишь бред сердец веками льется!
Вот оттого, сквозь трудный бой,
Я помню, тленом окруженный:
– Пусть небо раем голубо,
Но голубей глаза влюбленной!
Пусть кровь красна – любовь красней,
Линяло – бледны рядом с ней
Знаменный пурпур, нож убийцы,
И даже ночь, что годы длится!
Как ни грохочет динамит
И как ни полыхнет восстанье, —
Все шумы мира заглушит
Вздох робкий первого признанья.
Вот потому и длится век
Любовь, чья жизнь – лишь пепел ночи,
И повторяет человек
Слова любви стихов короче!
1931
notes
Примечания
1
На середине пути нашей жизни (итал.)
2
Лотерейная контора (ит.)