Новая ложь взамен старой

• Существование огромных мощных ресурсов службы безопасности, направленных на защиту государственных секретов и подавление истинной свободы слова.

• Монополия партии и государства на издательские и коммуникационные средства и распространение информации как для внутреннего, так и для внешнего потребления.

• Эффективный контроль и наблюдение за иностранными посольствами, журналистами и посетителями коммунистических стран, а также за их контактами в этих странах.

В принципе, эти меры не новы, они являются сопутствующими для всех тоталитарных систем, которые применяют их с разной техникой и степенью эффективности.

Хотя эти трудности осложняют изучение коммунистических режимов и политики на Западе, они не делают его невозможным. Западные ученые накопили опыт преодоления этих трудностей. Рассказы очевидцев многих бывших жителей коммунистического мира, ныне проживающих на Западе, оказались чрезвычайно полезными для серьезного изучения коммунистических режимов и их проблем в прошлом.[1 - Признание этого можно найти, например, в книге «The Communist Party of the Soviet Union» (Random House, New York, 1960), автор Leonard Schapiro, с. 542: «Секретность, которой СССР сумел окружить себя, разрушилась, в основном в результате свидетельств, которые смогли дать тысячи советских граждан, перемещенных во время войны и не вернувшихся обратно. Впервые серьезное академическое изучение советской истории, политики и экономики дало некоммунистическим странам основу для противодействия советским пропагандистским заявлениям о себе.»] Если бы эти общие трудности были единственными, западные оценки ситуации в коммунистическом мире могли бы быть более или менее точными; однако существуют и другие, особые трудности.

Особые трудности: Дезинформация

Особые трудности возникают из-за целенаправленных усилий коммунистических правительств по введению в заблуждение и дезориентации западных исследований и оценок. Эти преднамеренные усилия известны как дезинформация. В Большой советской энциклопедии говорится, что это слово происходит от двух французских корней: de(s), означающего удаление или устранение, и information, означающего знание.[2 - Большая советская энциклопедия, т. 13 (1952), с. 566 (здесь и далее цитируется как БСЭ). Издатели – «Государственное научное агентство», «Большая советская энциклопедия» в Москве. Это второе издание, вышедшее в конце 1940-х – начале 1950-х годов. С 1957 года издаются ежегодные дополнительные тома. В дальнейшем эти тома будут упоминаться как БСЭ с указанием года выпуска дополнения. (Дополнения не нумеруются, а идут по годам).] В БСЭ дезинформация определяется как распространение через печать и радио ложных сведений с целью введения в заблуждение общественного мнения. Далее говорится, что капиталистическая пресса и радио широко используют дезинформацию, чтобы обманывать людей всего мира и изображать новую войну, которую готовит англо-американский империалистический блок, как оборонительную, а мирную политику Советского Союза и стран народной демократии – как агрессивную.

Это было бы в целом точным определением дезинформации, если бы предполагаемые роли «империалистического» и советского блоков поменялись местами. На самом деле, дезинформация использовалась в той или иной степени на протяжении всей истории Советского Союза.

Эта книга в первую очередь посвящена использованию коммунистами стратегической дезинформации. Этот термин означает систематические усилия по распространению ложной информации, искажению или сокрытию информации с целью исказить реальную ситуацию и политику коммунистического мира и тем самым запутать, обмануть и повлиять на некоммунистический мир, поставить под угрозу его политику и побудить западных противников невольно способствовать достижению коммунистических целей. С 1958 года была введена в действие программа стратегических операций по политической дезинформации. Ее целью было создание благоприятных условий для реализации долгосрочной политики коммунистического блока, препятствование принятию эффективных контрмер или политики со стороны некоммунистического мира, а также обеспечение стратегических выгод для мирового коммунизма. Понимание программы дезинформации имеет решающее значение для правильного анализа ситуации в коммунистическом мире, но на Западе ее существование либо игнорировалось, либо не принималось во внимание. В этой книге будет предпринята попытка объяснить на основе внутренней информации и новой методологии автора роль программы дезинформации и используемые в ней методы.

Дезинформация в коммунистических режимах

Дезинформация практикуется не только коммунистическими правительствами. Тем не менее, дезинформация играет более значительную роль в коммунистических режимах, чем в любом другом типе. Ее роль определяется особыми способами, которыми коммунистические режимы реагируют на кризисы внутри своих систем, неограниченностью внешних целей коммунистов, а также способностью коммунистов осуществлять глобальную, долгосрочную, наступательную политическую стратегию.

Роль дезинформации в коммунистических режимах можно прояснить, сравнив коммунистические и демократические системы по способу их реакций на внутренние кризисы, и в характере их внешней политики.

В демократических обществах внутренние кризисы обычно носят открытый характер и ограничены в своих масштабах. Демократическая система позволяет абсорбировать силы народного недовольства посредством демократических выборов, судебных процессов и гибких ответных мер в форме переговоров и посредничества. По этой причине политические или социальные протестные движения обычно не приводят к восстаниям всего населения против режима. Кризисы обычно приводят к некоторым корректировкам в системе и могут решить судьбу отдельных политиков, групп или партий, но основная стабильность системы остается незатронутой. Такую гибкую демократическую реакцию можно наблюдать в США во время кампании против войны во Вьетнаме и во время Уотергейтского кризиса, а также во Франции после событий мая 1968 года.

В коммунистических режимах кризисы обычно скрыты от внешнего мира; из-за отсутствия демократических процессов и подавления внутренней оппозиции, народное политическое, социальное и экологическое недовольство накапливается и грозит перерасти в серьезные потрясения или восстания всего населения против системы в целом. Так произошло в Венгрии в 1956 году. Способ разрешения такого кризиса в коммунистической системе обычно произвольный и авторитарный.

Что касается внешней политики, то политика некоммунистических стран обычно диктуется национальными интересами и имеет ограниченные, краткосрочные цели. За исключением военного времени, они обычно носят оборонительный характер. Демократические правительства имеют дело непосредственно с правительствами других стран и ограничены в своих отношениях с оппозицией, за исключением случаев гражданской войны. Демократические правительства, как правило, либо не склонны, либо не готовы воспользоваться кризисами в других странах, которых они могут рассматривать как противников или нет.

Коммунистическая внешняя политика, с другой стороны, является глобальной, идеологической и долгосрочной и имеет конечной целью мировое господство. Она по своей природе склонна брать на себя инициативу, если только ее не вынуждает к обороне чрезвычайное стечение обстоятельств. Несмотря на внешний вид, коммунистическая внешняя политика также имеет тенденцию уделять значительное внимание взаимодействию с крайне левой оппозицией установленному правительству, а также взаимодействию с самим правительством. Коммунизм всегда склонен и обычно готов воспользоваться любым кризисом в некоммунистической стране; этого требуют свои долгосрочные, неограниченные цели.

Различия между коммунистическими и некоммунистическими системами в их реакциях на внутренние кризисы и в их внешных политичиских действиях определяют различную роль дезинформации в соответствующих системах. Демократические системы, будучи более открытыми и, следовательно, по наследству более стабильными политически, не нуждаются в дезинформации для сокрытия внутренних кризисов, которые время от времени происходят, и средств, с помощью которых они разрешаются. Кризисы становятся общеизвестными и не могут быть скрыты. Уотергейтский кризис является тому примером. Главным условием успешного разрешения такого кризиса является то, что он должен стать достоянием общественности, поэтому здесь нет места дезинформации. Хотя демократические правительства в определенной степени управляют новостями для создания лучшего имиджа своей деятельности, использование специальных, тайных методов для внутренних целей может быть раскрыто и использовано оппозицией в следующей избирательной кампании. Во внешней политике демократические правительства могут практиковать дезинформацию в ограниченном масштабе для достижения своих ограниченных, национальных и обычно оборонительных целей, но такая дезинформация, как правило, имеет скромные масштабы и ограничивается военными и контрразведывательными сферами.

В коммунистических режимах роль дезинформации совершенно иная. Отчасти она обусловлена присущей коммунистическим системам нестабильностью. Политическая уязвимость коммунистических режимов, их забота о стабильности и недемократические методы разрешения внутренних кризисов обязывают их широко использовать дезинформацию, чтобы скрыть и развеять угрозы своему существованию и быть представлеными в выгодном свете как стабильную форму общества. Внутренняя роль дезинформации заключается, с одной стороны, в сокрытии недемократических, антинациональных, незаконных и даже преступных методов разрешения внутренних кризисов и, с другой стороны, в минимизации или нейтрализации внутренней антирежимной деятельности при одновременном предотвращении или нейтрализации любых попыток извне разжечь и использовать эту деятельность.

Особая роль дезинформации усиливается агрессивным и амбициозным характером внешней политики коммунистов. Она направлена на продвижение и установление коммунистических режимов в некоммунистических странах по всему миру путем оказания поддержки крайне левой оппозиции, на получение временных политических союзников, на использование и углубление любых внутренних кризисов и даже создание искусственных кризисов. Чтобы быть успешной, такая политика нуждается в маскировке или ширме, чтобы скрыть или исказить ее конкретные цели, тактику и маневры, в то же время создавая благоприятные условия в соответствующих странах для достижения своих целей. Дезинформация обеспечивает эту маскировку или экран, а также средство оказания влияния. Именно сочетание агрессивности с дезинформацией придает коммунистической политике заговорщический характер. Эта комбинация – не предмет спекуляций, а существующая и постоянная реальность коммунистической деятельности, которая не может произвольно игнорироваться западными правительствами и учеными без ущерба для точности и реалистичности их оценок коммунистического мира.

Размах и масштабы дезинформационной деятельности коммунистических режимов практически не ограничены. Для операций по дезинформации не существует никаких юридических или политических препятствий. Полицейское государство с его централизованной властью, полным контролем над ресурсами, неограниченными возможностями для осуществления маневров и внезапных изменений в политике, а также иммунитетом от давления организованного общественного мнения дает огромные преимущества для проведения дезинформационных операций по сравнению с демократической системой.

Учитывая полный контроль над средствами коммуникации, коммунистическим правительствам не нужно бояться негативной огласки; они могут говорить одно на публике и совершенно безнаказанно делать противоположное в частном порядке. Они также могут использовать в целях дезинформации возможности своих разведывательных служб и служб безопасности, которые действуют в масштабах и с иммунитетом, не имеющим аналогов на Западе.

Учитывая эти преимущества, неудивительно, что коммунистические режимы должны заниматься дезинформацией на государственном уровне как значительной частью своей деятельности; у них есть неограниченные возможности практиковать тотальную дезинформацию, то есть использовать все возможные виды и каналы дезинформации.

Коммунистические операции по дезинформации контролируются на самом высоком правительственном уровне. Они служат для поддержки интересов долгосрочной политики, и поэтому их формы, модели и цели определяются характером политики в каждый конкретный период.

Оценивая возможности коммунистической стратегической дезинформации, следует помнить, что во время Второй мировой войны западные союзники показали себя способными разрабатывать изобретательные и эффективные военные и стратегические операции по обману. Тремя основными условиями успеха этих операций были наличие четко определенных и согласованных военных целей союзников, система цензуры прессы и радио в военное время, а также понимание, которое союзники получили о немецкой разведке, особенно благодаря способности расшифровывать немецкие сообщения. В 1958-60 годах коммунистические режимы имели сопоставимые условия и преимущества по отношению к Западу.

2 Модели дезинформации: «Слабость и эволюция»

МОГУТ БЫТЬ ВЫДЕЛЕННЫМИ ТРИ МОДЕЛИ коммунистической стратегической дезинформации: модель для периода, когда проводилась конкретная, долгосрочная политика; модель для периода кризиса в коммунистическом режиме или его политике; и модель для переходного периода.

Модель «Слабость и эволюция»

Модель дезинформации, используемая в ходе реализации долгосрочной политики, может быть названа моделью «слабости и эволюции» или моделью «рассчитанной идеологической умеренности». Ее цель – успокоить страхи противников международного коммунизма путем преуменьшения реальной силы коммунизма и сбить с толку политику этих противников путем маскировки реалий коммунистической политики.

Поэтому, следуя этой модели, дезинформация отражает реальные или мнимые слабости, расколы и кризисы в коммунистическом мире и проецирует образ эволюции от идеологической к конвенциональной, национальной системе. Намерение состоит в том, чтобы страны некоммунистического мира, приняв мнимый раскол и эволюцию коммунистического мира за подлинные, не могли эффективно ответить на наступательную стратегию коммунистов и в своем замешательстве склонялись к практическим просчетам и ошибкам в отношениях с коммунистическим миром. Основная роль дезинформации в модели слабости и эволюции заключается в сокрытии коммунистической политики.

Для того чтобы получить и использовать временных, тактических политических союзников и избежать их тревоги, предпринимаются усилия по сокрытию или преуменьшению фактической силы и агрессивности коммунизма. Фактическая информация, благоприятная для коммунистических режимов, скрывается или преуменьшается; неблагоприятная информация раскрывается, просачивается или выдумывается. Учитывая, что коммунистические, в отличие от демократических, правительства не беспокоятся о своих электоральных перспективах, они могут позволить себе раскрывать правдивую или ложную информацию, неблагоприятную для себя. В период реализации политики подчеркиваются реальные и искусственные слабости системы; корректировки и решения представляются как неудачи; идеологические различия между коммунистической и некоммунистической системами принижаются; допускается расчетливая умеренность и даже некоторые отступления от коммунистических догм; общие черты и общие интересы между коммунистической и демократической системами чрезмерно подчеркиваются или преувеличиваются; долгосрочные коммунистические цели и скоординированные действия по их достижению скрываются. Но главной особенностью этой модели является проецирование предполагаемых расколов и кризисов в коммунистическом мире и предполагаемая эволюция коммунистических государств в независимые, обычные национальные государства, мотивированные, как и любые другие, прежде всего национальными интересами. Модель определяет формы и средства. Ведущую роль играют специальные операции по дезинформации; пропаганда отводится на второстепенную роль.

Прецедент НЭПа

Модель слабости и эволюции была успешно использована Лениным в 1920-х годах. В 1921 году Советская Россия оказалась перед лицом неминуемого краха. Промышленность была разрушена войной, сельское хозяйство находилось в кризисе. Русский народ, разочарованный жесткой политикой «военного коммунизма», был на грани восстания; политика террора оказывалась неэффективной; в Сибири и на Волге происходили крестьянские восстания; националистические движения в Украине, Грузии, Армении и Средней Азии открыто провозглашали сепаратизм и представляли серьезную угрозу национальному единству; восстали моряки Кронштадтской военно-морской базы. За рубежом надежды на мировую революцию угасли после поражения коммунистов в Германии, Польше и Венгрии. Крупнейшие европейские державы, хотя и не объединенные, были по отдельности враждебны коммунизму и новому советскому государству; огромное движение русской эмиграции, охватившее всю Европу, замышляло свержение режима. Советская Россия находилась в полной политической и экономической изоляции.

Именно в этой ситуации, в условиях крайне неблагоприятного соотношения сил по отношению к Западу, Ленин задумал и начал проводить долгосрочную политику, которая в течение последующих восьми лет должна была продемонстрировать впечатляющий успех. Она получила намеренно вводящее в заблуждение название «Новая экономическая политика», или НЭП. На самом деле она выходила далеко за рамки экономики, определяя также основные политические и идеологические цели и тактику режима внутри страны и за ее пределами, а также стратегию международного коммунистического движения. В рамках НЭПа советские лидеры должны были ликвидировать сепаратизм путем создания федерации национальных республик – СССР. Они должны были ввести национальное долгосрочное экономическое планирование. Они должны были спланировать и построить систему электроснабжения, чтобы охватить и связать всю страну. Они должны были начать изменять мировой баланс сил в пользу коммунистов.

Для всего мира НЭП означал, что иностранным промышленникам предлагались концессии в советской промышленности и приглашение открывать предприятия в Советской России; что советские промышленные предприятия должны были быть реорганизованы как доверенные и работать на основе прибыли; что более мелкие предприятия и недвижимость могли принадлежать кооперативам или частным лицам; что деньги были возвращены в обращение и разрешена частная торговля; что ограничения на поездки были ослаблены; что эмигрантам предлагалось вернуться по амнистии, а некоторым советским гражданам было разрешено эмигрировать; и что советская дипломатия стремилась к мирному сосуществованию с Западом.

Советские лидеры видели это по-другому. Они предполагали, что НЭП не только обеспечит экономический подъем, но и послужит предотвращению внутреннего восстания, расширению внешней торговли, привлечению иностранного капитала и опыта, получению дипломатического признания со стороны некоммунистических стран, предотвращению крупного конфликта с западными державами, использованию противоречий в капиталистических странах и между ними, нейтрализации эмигрантского движения и содействию мировой революции через коммунистическое движение.

Ленин считал, что эта принципиально агрессивная и идеологическая политика может оказаться эффективной, если она будет сопровождаться систематическим использованием введения в заблуждение и обмана, или, выражаясь современным языком, дезинформацией. Характеристики этой дезинформации были видимая умеренность коммунистической идеологии, избегание ссылок на насилие в коммунистических методах, преувеличение степени восстановления капитализма в Советской России, использование трезвого и делового стиля в дипломатических и торговых переговорах с Западом, акцент на разоружении и мирном сосуществовании. Все это должно было вызвать во внешнем мире убеждение, что коммунистическая система слаба и теряет свой революционный пыл. Предоставленная сама себе, она либо распадется, либо примирится с капиталистической системой.

Советская служба безопасности была реорганизована, переименована в ОГПУ и получила новые политические задачи. Она была направлена на проведение дезинформационных и политических операций. В ОГПУ были созданы и тайно контролировались фальшивые оппозиционные движения. Их целью было привлечение в свои ряды настоящих противников режима внутри страны и за ее пределами. Эти невинные люди затем могли быть использованы режимом различными способами. Они могли выступать в качестве каналов дезинформации; их можно было шантажировать и вербовать в качестве агентов; их можно было арестовывать и устраивать над ними публичные суды. Характерным, но не уникальным примером этой техники является так называемая операция «Трест».

В 1921 году, когда начинался НЭП, ОГПУ создало внутри Советской России ложную антисоветскую организацию – Монархическое объединение Центральной России. Когда-то это была настоящая организация, основанная царскими генералами в Москве и Ленинграде, но ликвидированная советской службой безопасности в 1919-20 годах. Бывшие члены этой организации, среди которых были царские генералы и представители старой аристократии, перешедшие на сторону СССР, номинально возглавили движение. Их новая лояльность советскому режиму не вызывала сомнений, поскольку они предали своих бывших друзей по антикоммунистическому подполью. Это были царские генералы Брусилов и Зайончковский; царский военный атташе в Югославии генерал Потапов; и царский транспортный чиновник Якушев. Самым активным агентом «Треста» был бывший офицер разведки Генерального штаба в царской России, чьи множественные фамилии включали Опперпут.

Агенты Треста выезжали за границу и устанавливали конфиденциальные контакты с настоящими лидерами антикоммунистической эмиграции, чтобы (якобы) координировать деятельность против советского режима. Среди важных эмигрантов с которыми они встечались были Борис Савинков и генералы Врангель и Кутепов.

Эти агенты сообщали своим связным, что антисоветское монархическое движение, которое они представляли, уже прочно обосновалось в Советской России, проникло в высшие эшелоны армии, службы безопасности и даже в правительство, а со временем захватит власть и восстановит монархию. Они убедили лидеров эмигрантов, что режим претерпел радикальные изменения. Коммунизм потерпел полный крах; идеология мертва; нынешние лидеры не имеют ничего общего с фанатичными революционерами прошлого. В душе они были националистами, а их режим превращался в умеренный, национальный режим и вскоре мог рухнуть. НЭП следует рассматривать как первую важную уступку на пути к восстановлению капитализма в России. Вскоре последуют политические уступки. Поэтому, говорили агенты «Треста», любое вмешательство или враждебный жест со стороны европейских держав или эмигрантских движений будет неразумным, если не трагичным, поскольку это только сплотит русский народ вокруг своего правительства и тем самым продлит его выживание. Европейские правительства и эмигрантские лидеры должны прекратить антисоветскую террористическую деятельность и изменить свое отношение к советскому режиму с враждебного на пассивное принятие. Они должны предоставить дипломатическое признание и расширить торговлю. Таким образом, у них будет больше возможностей внести свой вклад в эволюционный процесс. Эмигрантские лидеры должны вернуться в Россию, чтобы внести свой вклад.

Естественно, среди эмигрантов были сомневающиеся, но авторитет руководителей организации (в частности, генерала Брусилова) убедил большинство. Они приняли за чистую монету дезинформацию Треста и передали ее своим влиятельным друзьям в европейских спецслужбах. К тому времени, когда она была распространена среди правительств как «секретная» разведка, она звучала очень впечатляюще, а когда со временем одна и та же история подтверждалась источником за источником, она стала «секретной и надежной». Спецслужбы Европы были преданы своему делу, и было немыслимо, чтобы все они могли ошибаться.

Пока Трест процветал, ОГПУ полностью или частично взяло под контроль два других движения, призванных повлиять на политический климат в поддержку НЭПа. Это были «Смена вех» и «Евразийское» движение. Первое использовалось советской службой безопасности для введения в заблуждение эмигрантов и интеллектуалов в Европе, чтобы они поверили, что сила коммунистической идеологии идет на убыль и что советский режим эволюционирует в более умеренное, национальное государство. При неофициальном содействии правительства движение издавало в Праге и Париже еженедельный сборник «Смена вех», а в Берлине – газету «Накануне». В 1922 году советское правительство, рискуя, разрешило издавать в Ленинграде и Москве два журнала – «Новая Россия» и «Россия». Они должны были оказывать аналогичное влияние на интеллигенцию внутри страны.

К 1926 году все публикации движения «Смена вех» были свернуты, движение распущено, а некоторые его лидеры в Советском Союзе арестованы. Официальная советская публикация частично подтверждает эксплуатацию движения и описывает его конец. Вскоре после этого деятельность «Треста» была прекращена с арестом тех противников режима, которые имели неосторожность показать себя таковыми, связавшись с «Трестом».

Чтобы произвести впечатление на советских людей, по всей стране проводились судебные процессы над представителями оппозиции – некоторые подлинные, некоторые фальшивые. За рубежом использовались различные средства, чтобы нанести ущерб, сорвать и дискредитировать как эмигрантские движения, так и европейские спецслужбы. Агенты тех и других – некоторые подлинные, некоторые ложные – публично судились заочно; лидеров эмигрантских движений, европейских журналистов, бизнесменов, дипломатов и правительственных чиновников шантажировали, под предлогом их участия в работе на советскую разведку; отдельных лидеров эмигрантских движений, включая Бориса Савинкова и генерала Кутепова, а также эстонского посла в Москве Бирка, похищали; компрометированных шпионов обменивали или возвращали; отдельных лиц и правительства выставляли на посмешище как «дураков, обманутых ловкой провокацией ОГПУ» или оказывали давление или шантажировали угрозой дискредитации. Например, в 1944 году, во время советской оккупации Финляндии, Жданов угрожал финскому президенту Маннергейму, что если он не подчинится советским требованиям, то будет предан публичному суду за участие в антисоветской деятельности во время операции «Трест» и таким образом, будет вытесненым из политики.

НЭП был официально завершен Сталиным в 1929 году, что было названо «социалистическим наступлением на всех фронтах». Концессии иностранным промышленникам были отменены; частное предпринимательство было запрещено; частное имущество было конфисковано; сельское хозяйство было коллективизировано; усилились репрессии против политической оппозиции. НЭПа могло бы и никогда не быть.

Результаты НЭПа

Сельское хозяйство, промышленность и торговля значительно улучшились во время НЭПа. Хотя НЭП не смог привлечь крупные кредиты с Запада, он принес технологии и новое эффективное оборудование. Тысячи западных техников помогли индустриализации Советского Союза, а западные фирмы построили там важные заводы. Справедливо сказать, что основы советской тяжелой и военной промышленности были заложены в 1920-е годы с американской, британской, чехословацкой и, после Рапалльского договора (1922), немецкой помощью. Германия сыграла особенно значительную роль в советской милитаризации. Согласно секретным пунктам договора, немцы помогли построить в СССР современные авиационные и танковые заводы. Коммунисты цинично говорили об иностранных концессионерах и бизнесменах как о «помощниках социализма». Было начато долгосрочное планирование и индустриализация. Признание Советского Союза Западом де-юре помогло режиму нейтрализовать внутреннюю оппозицию и таким образом стабилизировать себя политически. Остатки других политических партий (социалисты-революционеры, меньшевики, сионисты) были подавлены, ликвидированы или сосланы. Крестьяне были умиротворены. Независимость церквей была нарушена, и новые, контролируемые «живые церкви» приняли режим. Националистические и сепаратистские движения в Грузии, Украине, Армении и азиатских республиках были подавлены, а их народы полностью включены в федеративный союз. Во время НЭПа не возникло новой организованной политической оппозиции режиму. Регулярные чистки членов коммунистической партии поддерживали идеологическую чистоту; меньшинство членов поддалось соблазнам капитализма и было исключено. Партия и служба безопасности приобрели опыт активистских методов и контроля над контактами с Западом. Служба безопасности начала осуществлять эффективный контроль над советским обществом.

Европейский блок, который, как предполагалось, будет сформирован против Советского Союза, не состоялся. Де-юре признание было предоставлено всеми крупными странами, кроме США. Российское эмигрантское движение было успешно пронизано, дискредитировано и оставлено на произвол судьбы. Рапалльский договор, подписанный с Германией в 1922 году (венец достижения ленинской дипломатии), поднял советский престиж, помог увеличить советскую военную мощь, исключил возможность создания единого антикоммунистического фронта в Европе и ослабил Веймарскую республику.

В период с 1921 по 1929 год в Коминтерн вступили двенадцать новых коммунистических партий, общее число которых достигло сорока шести. Используя легальную тактику, коммунистические партии усилили свое влияние в профсоюзах и парламентах. Хотя попытка сформировать единый фронт с Социалистическим Интернационалом провалилась, некоторые социалистические партии – немецкая, французская, испанская и чехословацкая – раскололись под влиянием коммунистического подхода; левые группы присоединились к коммунистическим партиям или создали новые. Коминтерн приобрел ценный опыт в одновременном использовании революционной и легальной тактики, в готовности переходить от одной к другой и в умении координировать свои действия с советской дипломатией. Тактика единого фронта была успешно использована коммунистами в националистическом Китае. Монголия стала первым советским сателлитом.

Урок НЭПа