– Ну вот и хорошо, товарищ корреспондент. Старик уже совсем меня замучил – нудит и нудит: когда за ним придут. Неймется ему оказаться в своей лачуге. Я вам пособила бы, да некогда. Скотина стоит не поеная, да и другие дела, как из короба валятся. Сейчас подъедет Силыч. С ним отвезете Мефодия. Пройдете в избу, али здесь побудете?
– Не волнуйтесь, Анисья Потаповна. Мне здесь удобнее…
Долго ждать Евсееву не пришлось. Из-за соседней избы, где дорога уходила на поворот, показалась лошадь каурой масти, тащившая телегу. В ней, на ворохе соломы, в неподражаемой позе повелителя, вверенной ему живности, возлежал Силыч. Подъехав, он, не слезая с телеги, сдернул с головы кепку:
– Товарищу корреспонденту мое полное почтение. Что-ить так рано сегодня, еще и вторые петухи не голосили. С утречка так спать сладко, – но надо, так надо. Дела, видать, у вас государственные, что себя сна лишаете.
– Вы правы, Мирон Силыч, что понимаете суть дела. Подождите немного, я помогу выйти Мефодию Кирилловичу, и мы поедем.
– Ну, конечно, об чем разговор! Я всегда рад помочь важному делу. Может, кроме меня, никто за вами и не приехал бы. Только я прочувствовал строгость момента. Даже свою старуху урезонил. «Попью кваску, да перехвачу ломоть хлеба с медком и будя с меня на завтрак. Важный человек ждет…».
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: