Украденная святыня

– Не могу я, – просунулся Антон в форточку, – мне книгу надо читать.

– Чего-о-о? – не понял Вовка. – Какую книгу? Зачем?

– Да так…  Про всадника одного. Он голову потерял.

– Ужастик, что ли? – заинтересовался дружок. – Ты сколько прочитал? Половина есть?

– Ну, почти, – приврал Антон, – немножко осталось.

– Эх, жаль, – утёр нос рукавом Вовка и повторил: – А то я верёвку достал, еле выпросил.

– Не-а, не могу… Ты знаешь что, готовь пока жерди, я дочитаю и выйду. Ладно?

– Ага, – обрадовался приятель. – Только ты побыстрей.

До самого вечера Вовка свистел и кричал под окном, но Антон не обращал внимания. Книга захватила его настолько, что уже в сумерках он силился разобрать строчки, не сообразив включить свет. Другая книжка была о Робинзоне Крузо. Через два месяца отец насильно отправлял его на прогулку, запрещая читать ночью, украдкой, под одеялом и с фонариком, чтобы не испортил зрение. А «Всадника без головы» Вовка взял почитать, да затерял…

– Беру, тётя Нина.

Он отдал деньги и принялся просматривать другие книги. В это время в здание вошёл невысокий плотный брюнет лет тридцати в белой, украшенной цветным галстуком рубашке. Скосив большие чёрные глаза на книжный лоток, он смахнул ладонью капельки пота с горбатого носа и не спеша поднялся по лестнице.

– Антоша, это кто такой? Я его здесь не видела, – зашептала продавщица.

– Это преподаватель из университета. Он и раньше заходил.

– А-а-а. Всё-таки надо было проверить, а то скажут, плохо дежуришь. Хотя тебе сейчас всё равно.

Через полчаса на вахте раздался звонок: Елена Андреевна приглашала его к начальнику службы безопасности Георгию Сакелаве. Зайдя в кабинет, Антон вытянулся у порога, с любопытством посматривая на своего нового начальника. Он, конечно, видел его раньше, они даже здоровались, но сейчас для него Сакелава был не просто одним из высокопоставленных служащих офисного здания. Напротив хозяина кабинета сидел тот самый преподаватель и пил минеральную воду из запотевшей бутылки.

Сакелава неожиданно крепко стиснул Антону руку и не отпускал, с улыбкой глядя в глаза. Юноша напрягся, сжал зубы, но попытку выдернуть занывшую ладонь не предпринял.

– Силён, бродяга! – Георгий сильно хлопнул его по плечу. – Тогда садись, будем знакомиться.

У Антона подкосились ноги, но он сумел-таки ровным шагом пройти к стулу. Достав из ящика стола пистолет, Сакелава щёлкнул обоймой, неожиданно подпрыгнул и прицелился в настенный календарь с изображением картины Шишкина «Утро в сосновом бору».

– Стоять, кому я сказал! – внушительно проговорил он и неожиданно рявкнул: – Бах! Бах! Бах!

Дунув в ствол, протянул ошарашенному Антону оружие.

– Знакомая пукалка?

– Пистолет 6П35 конструкции Ярыгина. Обойма на 18 патронов. – Похожий ствол он видел сегодня у стрелявшего на площади азиата.

– Молодец! – Сакелава снова хлопнул его по плечу. – Будем работать вместе. Завтра полетишь с нами. Это Денис Борисович Хавицкий, научный работник. Тоже летит.

– Ну, ты, Жора, даешь! – перевёл дух преподаватель. – Медведи-то чем виноваты?

О Хавицком Антон слышал от мамы. Они работали в одном университете. Мать рассказывала о молодом кандидате исторических наук как о человеке с энциклопедическими знаниями. Преподавал Хавицкий историю древнего мира. Ходили о нём разные слухи, – будто он не только участвовал в нелегальных археологических раскопках, но и приторговывал находками.

– Летим в тувинский поселок Аржаан. Будут ещё два бойца. Ваша задача – сопровождение ценного груза, – продолжал Сакелава. – Задание ответственное. В деле заинтересованы важные персоны. Командировка займёт около трёх дней. Отличившихся участников ждёт вознаграждение. Вылет завтра утром. Вопросы есть?

– Никак нет!

Смену Антон сдал в радужном настроении. Жизнь кардинально менялась. Поделившись новостями по телефону с матерью, он договорился со Светланой, своей подругой, отметить событие вечером в баре, у Вовки, сел в автобусе на освободившееся место и стал представлять сцену прощания с ней…

В шестом классе он влюбился в соседку по парте. К тому времени Антон ещё не подрос и сильно досадовал на своё тщедушное телосложение. Светка же была выше его на голову. Их одноклассник Вовка тоже вымахал с коломенскую каланчу; его рыжие космы, как маяк, пламенели посреди класса, притягивая взоры. Он сидел позади, и всё время тыкал Светку в спину конопатым кулаком.

Антон, страдая, всячески старался привлечь её внимание, но никак не получалось. В то время они изучали стихи Лермонтова, и учительница рассказывала о том, что поэт был невысокого роста и оттого всю жизнь смущался женщин, хотя и слыл сердцеедом. «Чем же он привлекал их?» – задумался Антон. Вернувшись из школы, он нашёл в домашней библиотеке томик Лермонтова и наткнулся на такое стихотворение.

Когда бы встретил я в раю

На третьем небе образ твой,

Он душу бы пленил мою

Своей небесной красотой…

Красивыми печатными буквами Антон переписал стихотворение и на уроке тихонько пододвинул листок на другую половину парты. Сердце отчаянно билось; опустив глаза, он в волнении принялся чертить на столешнице узоры. Боковым зрением увидел, как его избранница обернулась назад и торжествующе помахала листочком перед Вовкой. Рыжий схватил бумагу, Антона бросило в жар. Пригнувшись, он выскочил за дверь, не обращая внимания на оклики учительницы.

Весь вечер юный страдалец лежал на кровати и, сглатывая слюну, вспоминал эту сцену. Потом открыл Лермонтова и сразу попал на такие строчки.

Пора уснуть последним сном,

Довольно в мире пожил я;

Обманут жизнью был во всем,

И ненавидя, и любя.

Антону стало так тоскливо, что он незаметно дочитал весь томик до конца. С тех пор поэзия навсегда вошла в его жизнь…

В армии – на дежурствах, после отбоя и даже на «губе» – он украдкой читал замусоленные книжки с оторванными страницами, которые соратники порой использовали по надобности. Особенно радовался поэзии. Легко запоминал прочитанное, рассказывал бойцам разные истории, стихи, объяснял значение слов, за что заслужил прозвище «Профессор» и уважение офицеров. Пользовался облегчённым режимом: ходил в поселковую библиотеку, пропадал в спортивном зале.

Вернулся домой поздоровевшим, и даже Вовка, которого он встретил на следующий день в городском баре, с трудом узнал его. Выскочил из стойки, где наливал пиво крашенной симпатичной блондинке с сигаретой в унизанных перстнями пальцах и долго тыкал его костлявым кулаком в грудь, оглядывая со всех сторон.

– А это Светка. Узнаёшь? – показал он на девушку. Выглядела одноклассница так, будто сошла с обложки модного журнала. Она смерила Антона с ног до головы и ослепительно улыбнулась.

– Ну, ты как, Тоха? – теребил его дружок. – Совсем вернулся? Тогда давай сюда, нам как раз бармен нужен. В ночную смену.

– Да я не умею.

Он взял протянутый бокал, который Вовка наполнил из отдельной бутылки.

– А чего тут уметь-то! Ты, главное, мимо тары не лей, – заржал рыжий. – А здесь, брат, реальные бабки. Таких больше нигде не срубишь. Девочки опять же, то, сё… Да, Светик? – подмигнул он девушке. – И люди серьёзные заходят с хорошими деньгами. Особенно ночью. Да я научу тебя реально лохов стричь.

За стойкой Антон продержался неделю. С работой он справлялся, не гнушался протирать столы, сносил капризы клиентов, а в ответ на хамство выходил в подсобку и с зажмуренными глазами считал до десяти, постепенно разжимая кулаки. Однако так и не смог привыкнуть к шуму, орущему телевизору и табачному дыму, скоро пропитавшему его одежду.

После сумасшедших выходных выложил на стойку ключи.