В стремлении – жить!

– Да пошли, ну её! – сказал Ваня. И пацаны быстрым шагом пошли прочь.

Такое безвольное и быстрое отступление мальчишек вызвало у Нюрки дополнительное подозрение. «Что-то скрывают», – подумала она, уходя.

Во дворе хаты тётя Мария кормила кур и цыплят, отгоняя надоедливого драчливого петуха, не дававшего куриному потомству спокойно наклеваться положенной порции ужина.

Увидев заходившего во двор племянника, Мария сразу же приступила к расспросам:

– Ванюшка! Где же ты был? Почему у тебя рубаха такая грязная, что-то случилось?

– Ничего не случилось. Просто мы с хлопцами заигрались, сегодня нас было аж девять человек, вот и придумали играть в сыщиков и разбойников, потом купались, потом опять играли.

– Ты ж почему меня не предупредил, а? Я ж беспокоюсь. На обед не пришёл. Ничего не сказал, – наседала Мария.

– Простите, тётя Мария, я постараюсь больше так не делать, – сказал Ваня как можно убедительнее и глядя с покорным видом на тётю, поскольку ему действительно было неудобно и стыдно и за своё враньё, и за беспокойство, доставленное этой доброй женщине.

– Ну, ладно, надеюсь, что всё будет именно так. Пошли ужинать, сорвиголова. Тебе нельзя без обеда, ты и так худющий. Желудок испортишь. Вот тогда и будешь вспоминать меня, – продолжала она, примирительно взяв его за плечи и увлекая в хату.

Потом, спохватившись, добавила:

– Тю, такой грязный, иди умойся, разбойник. Или сыщик?

– И то, и другое по очереди, – с облегчением оттого, что враньё заканчивается, произнёс приободрившийся парнишка.

На следующий день «бои местного значения» возле заброшенной помещичьей усадьбы продолжились. Но на этот раз всё закончилось значительно раньше, чем рассчитывала мальчишеская братия.

Нюрка Ветрова, раздираемая любопытством, решила проследить, чем же занимаются Петька и Ванька. Встав пораньше, она пошла в сторону, откуда появились два приятеля, и спряталась за плетнём последнего деревенского огорода. Ждать ей пришлось недолго; мальчишки, взбудораженные событиями прошедшего дня, торопились продолжить просто сказочные развлечения, и поэтому вся их сущность рвалась вперед – к оружию, к стрельбе, к представляемому «бою». Как настоящий разведчик, Нюрка передвигалась за ничего не замечающими друзьями, то прячась за подвернувшимися кустами, то опускаясь в попутную балку, то отпуская мальчишек на голом степном месте так далеко, что чуть не теряла их из виду. Но в конце концов девочка поняла, куда они направляются:

– Э, да они идут к помещичьей усадьбе, посмотрим, что они там забыли!

Нюрка решила подойти к усадьбе немного с другой стороны и найти разгадку таинственности пацанов. Но когда она уже заканчивала свой маневр, вдруг раздался выстрел, вызвав такой сильный испуг, что она громко «ойкнула» и присела. В это время выстрелы посыпались один за одним. Душа Нюрки ушла в пятки. Она уже хотела броситься прочь, но отчаянное, просто непреодолимое любопытство остановило её и заставило крадучись пройти несколько шагов и выглянуть из-за подвернувшегося дерева. То, что она увидела на поляне, перед развалинами усадьбы, заставило её одновременно ужаснуться, удивиться и позавидовать мальчишкам, палившим из винтовок и наганов по воображаемым мишеням из банок, кирпичей и других подвернувшихся предметов.

Немного успокоившись, девочка понемногу стала отходить назад, а затем бросилась изо всех сил бежать в сторону села. Только добежав до первой улицы, она перешла на шаг, улица была почти пуста, только несколько малышей что-то строили из дорожной пыли. Взрослые были на работе, в поле, на ферме. Немного отдышавшись, Нюра направилась в сельсовет, поскольку точно знала, что там обязательно будет кто-нибудь из взрослых. Заскочив в сельсовет, закричала:

– Дядя Никифор! Мальчишки, мальчишки стреляют!

Никифор Андреевич Решетко, мужчина лет сорока пяти, председатель Тряскинского сельсовета, не отрываясь от написания какой-то бумаги, сердито промолвил:

– Хто там стреляет, шо ты кажешь?

– Мальчишки Кныш, Полухин, Полуэктив и ещё их много стреляют из ружьёв на помещичьей усадьбе, правда, из настоящих ружьёв.

Только теперь, оторвавшись от трудно сочиняемой им бумаги, Никифор переспросил:

– Шо, прям-таки из ружей?

– Я не вру, правда! – божилась Нюра.

– Ну ладно, посмотрим, шо там таке.

Председатель неспешно встал, сложил все бумаги, вышел во двор, где был привязан выделенный сельсовету конь, вскочил в седло, сказав в сторону Нюрки: – Ну, смотри, девка, не дай боже брехня!

Девочка обиженно крикнула ему вслед:

– Правда, не брехня!

Председатель рысью направил коня в сторону предполагаемой стрельбы и через несколько минут был уже рядом с развалинами усадьбы. Ещё издалека, на его удивление, он действительно услышал беспорядочную пальбу.

Подъехав поближе, Решетко неожиданно появился за спинами увлечённых боевыми действиями мальчишек.

– Отставить пальбу! – громко крикнул Никифор.

Вся команда пацанов так и замерла от неожиданного появления взрослого.

Но этой задержки Решетко хватило для того, чтобы скомандовать:

– Всем стоять! Федька, ко мне!

Мальчишки, готовые уже бросится врассыпную, поняли, что бежать и тем более прятаться уже поздно.

Председатель сельсовета спрыгнул с лошади и начал с любопытством рассматривать вооруженных ребят:

– От так вояки. И откуда ж вы всё это наробили?

После того как Кныш неохотно объяснил, откуда они взяли оружие, Никифор Андреевич приказал мальчишкам сложить оружие в одном месте, извлёк из каждого магазина имевшиеся там патроны, сбросил их в валявшийся здесь же небольшой ящик из-под боеприпасов. Потом, оставив Стёпку Полухина возле изъятого вооружения, строжайше наказал ему:

– Даже не смей прикасаться к оружию! Все остальные – со мной, показывайте ваш клад.

Когда он осмотрел всё собственными глазами, то очень был удивлён и озадачен:

– Вот это да! Постарались беляки, всё в смазке и как новенькое. Так, надо вызывать участкового. Федька, садись на коня, найди Тимофеича, нашего участкового милиционера, он должен быть дома. Да предупреди его, чтобы взял с собой харчей, придётся охранять до завтра всё это богатство.

На следующий день из районного центра прибыли две бортовые машины с двумя милиционерами. Когда всё вооружение и амуниция были сложены, машины оказались заполнены под завязку. Обоз, пыля, двинулся от места необычной находки и мимо разочарованной ватаги мальчишек, взглядами провожающих уплывающее от них счастье «битв» и «подвигов».

Так окончилось событие, которое оставило незабываемый след в жизни Ивана Семёновича Полуэктива, да и, видимо, других участников приключения.

Ещё долго каждый из них вспоминал о том распирающем душу восторге владения оружием. Часто, собираясь вместе, с сожалением говорили о том, что всё так быстро закончилось, и недоумевали, кто же это мог сказать председателю сельсовета об их тайне и удаче.

4

Но лето продолжалось.

В свободные часы от домашней работы в саду и на огороде хлопцы придумывали разные необычные состязания и развлечения.

Как-то Ванька и Петька долго купались на речке. Река, которая называлась Кривой, причудливо петляла на всём протяжении своего небыстрого течения, огибала село с трёх сторон. Видимо, первые поселенцы и выбрали это место, используя естественную преграду, построенную самой природой. Русло реки с песчаным дном то значительно расширялось в низких местах, то сужалось так, что можно было добросить камень до противоположного берега. Часто заросли кустов покрывали пологие берега реки, местами оставляя пространство для небольших песчаных площадок, которые и использовались под купание.

Июльское солнце припекало так, что поначалу даже не хотелось вылезать из воды. Друзья долго дурачились в реке, подныривая друг под друга, дёргая то за ногу, то за трусы, то с воплем, высоко выскакивая из воды и потом стремглав улепётывая от товарища. Ванька стал брызгать водой в лицо Петьке, используя свою ладонь почти как поршень в насосе, на что тот, захлё-бываясь струями воды, мог ответить только фонтанами брызг, бешено работая обеими руками. В конце концов они все же выдохлись, выскочили на берег и бухнулись в горячий песок, отдаваясь блаженству тепла и внутренней необъяснимой радости бытия. Но длилось это недолго. Почему-то сегодня больше никто не подходил, и становилось скучновато без вечных придумщиков Федьки Кныша и Стёпки Полухина.

– Что будем дальше делать? – спросил Ванька и Петьку, и самого себя.