Машина времени и похищение профессора Юрика

– Нам выпал уникальный исторический шанс увидеть друг друга и выслушать друг друга, в конце концов все мы творцы исторического процесса, – весомо начал товарищ Сталин.

– Не только выслушать, – подхватил царь Петр, – но, может быть и понять друг друга, а где-то и простить.

– А может быть и …э… пожурить, – не остался в стороне царь Иван. Все рассмеялись и громче всех Малюта Скуратов: – Слово-то какое! По-жу-рить! Помню, пожурил ты, государь, Петра Кобылу, между прочим, твоего, царь Петр, пращура. Ему ответ держать перед царем, а он ни можаху и лыко не вяжет. Ну, и пожурили его. Привязали Кобылу к кобыле да репей ей в зад забили. То то скачки были с протрезвлением, ха-ха-ха! – Иван Васильевич сверкнул глазом и скривился: – Тьфу ты! Нашел что вспомнить!

Товарищ Сталин улыбнулся и сказал: – Ну вот! Кое-что из исторического процесса вспомнили, а теперь перейдем к делу, – и приглашающе протянул в сторону Ивана Васильевича руку, – прошу, начинайте.

Царь Иван прислонил посох к столу, вытянул вперед руки и сказал: – Вот, Володя, видишь, у меня две руки. Вот этой хочется тебя по голове погладить, а вот этой задницу надрать. – Усы секретаря дрогнули: – Иван Васильевич, я попросил бы выбирать выражения! – Но тут прорвало Малюту: – Да ты что? В петлю, на дыбу, на кол, под топор, на пёсий двор – вот обычный государев словесный набор! А задницу надрать – это милость государева, всё одно что благодать божья! Я двадцать лет при государе, а впервые слышу… – Иван Васильевич положил ему руку на плечо: – Осади, Малюта, осади.

С торца стола вкрадчиво донеслось: – Так за что по голове гладить-то?

– За Крым, – быстро ответил Грозный, – Крым наш! Испокон веку Крым был наш! Еще задолго до крещения Руси. Весь юг и Крым – это были земли дулебов, полян, древлян и антов. Затем как чирей на одном месте возникла иудейская Хазария и как-то незаметно иудеи прибрали к рукам и Крым, и все Северное Причерноморье, от Днепра до Волги окопались, а главное перехватили важнейший торговый узел северного Шелкового пути и пути «из варяг в греки». Мириться с этим было невозможно. И потому мой прапрапрадед князь Святослав разгромил Хазарию и вернул и торговые пути, и Крым под свою руку. А жили там – в Крыму – испокон веку и русичи, и киммерийцы, и ассирийцы, и тавры, и караимы, и греки, конечно, с коими вместе Сурож – город был поставлен и порт построен для торговли с ромеями. Да. И иудеи, вестимо, там жили, кои везде есть, где есть торговля. И назывался тогда Крым Сурожским русским княжеством. А потом пришла и всё разрушила Орда, а за ней пришли в Крым турки и стали вкупе с татарами сущей бедой для Руси. Сколько раз Москва горела от набегов, а сколько русских людей в рабство угнано! Не счесть! Так что жалую тебе, Владимир, за Крым барму с каменьями драгоценными с моего плеча.

И снова все услышали мягкий и даже вкрадчивый голос: – Хорошо, Ваня, с этой рукой, Крымом и бармой ясно, а другой по заднице-то за что?

– Как за что? Ты почто боярыню подставил? Хулят ее теперь на Руси и прозвища непотребные клеют! Как же? – Да! Как же? – подыграл царь Петр. Человек в торце стола изумился: – Какую боярыню?

– Каку, каку! Свет боярыню Валентину! Сидела бабуля чинно и заслуженно дремала на заседаниях Госдумы и при генсеках – коммуняках, и при царе Борисе, чтоб ему провалиться, и на заседаниях твоей Госдумы. Жила мирно, тихо. К фрязинам ездила дочку проведать да внуков потетюшкать, (фрязины —так в средние века называли итальянцев. Прим. авт.) ручку справно поднимала, кнопку нажимала, так нет же – черт за язык дернул и вынесло ее с этим твоим обнулением! – Царь Иван посохом ткнул в сторону торца стола и продолжил: – Подставили Валю, подставили! Она-то по преклонному возрасту и уму может и забыла, что ранее по этому поводу говорилось. И лицо твое честное мы все в ящике видели. Она-то, Валя, может и запамятовала, что ты говорил, но ты-то сам и все другие помнят! А тут бац – и обнулился!

– Да, – подхватил царь Петр, – мы все это видели, – обвел всех взглядом и остановился на Сталине: – А ты чего молчишь, Иосиф?

– А что тут говорить? Давно сказано – слово не воробей, вылетит —не поймаешь. А если, некоторые …э… коллеги думают, что «пипл всё схавает», то я скажу так: – Схавать – то он схавает, но потом этот самый пипл непременно исторически и диалектически на кого-то… э…

– Положит? – громко догадался Меншиков.

Царь Петр зыркнул на него, а товарищ Сталин усмехнулся, поморщился и произнес: – Сказано натуралистически грубовато, но логически верно и метко. А теперь по существу относительно обнуления. Пожалуй, можно было бы поаплодировать незатейливости, простоте, космической – «Валентиновой» подоплеке и космической скорости проведения операции обнуления. Да, можно было бы, если бы экономически страна развивалась темпами ну, хотя бы, как Зимбабве. Но этого нет! Развития нет! Экономическое развитие обнулили еще раньше! И что же это получается? За экономическое обнуление награда и поощрение? В виде обнуления сроков правления? Мол, ах какой молодец, продолжай так дальше? Товарищ Ленин ситуацию оценил бы так: налицо когнитивный диссонанс, диалектическое противоречие, исторический казус и политический фарс на базе экономического нонсенса. Лаврентий, запиши!

– Что, что он сказал? – спросил Иван Васильевич у царя Петра. Тот пожал плечами и ответил: – Черт его знает, но, судя по тону, – хреновато дело на Руси! – Царь Иван хмыкнул: – А когда на Руси хорошо было? И кому?

– На последний вопрос я могу ответить, – опять резво встрял Меншиков. Все повернули к нему головы, а он махнул как дирижер рукой и продекламировал: – Сейчас на Руси тому хорошо, кто пилит бюджет и может ишшо! – Александр рассмеялся, было, но тут же умолк, наткнувшись на свинцовый взгляд Петра и желтые искры в сталинских глазах.

Искры в сталинских глазах погасли, и он сказал: – Мы коммунисты должны всесторонне и объективно оценивать явления и события жизни. В данном случае, что касается обнуления, возможно есть обоснование и оправдание, лежащее в перспективных, недоступных нашему сиюминутному пониманию планах. Время покажет.

Все молчали, осмысливая сказанное. Тишину нарушил Петр Великий.

– Я вот хочу спросить тебя, Вова, – царь Петр встал и начал нервно ходить вдоль стола, – спросить о предпринимателях и купцах. Вот у царя Ивана были Строгановы, Смываловы …э… – Иван Васильевич подхватил: – Селивановы, Котовы, Лаврушины…

– Достаточно, Ваня, – остановил его Петр Алексеевич и продолжил, – у меня были те же Строгановы, а еще Демидовы, Бахрушины, Мамонтовы и много других. Все они были очень богаты, они богатели на ДЕЛАХ, о которых знали все! Они богатели, но и двигали страну вперед. А у тебя что, Вова? Этот список богатеев… как его…, – царь Петр пощёлкал пальцами, -…э…

– Форбс, – подсказал секретарь.

– Да, Форбс, пухнет и пополняется еврорусскими фамилиями, а миллиарды как перелетные птицы улетают из страны и гнездятся где-то в «лондонах». А где дела? Какие заводы и фабрики построили эти еврорусские, а? – Все замерли. В полной тишине товарищ Сталин поаплодировал и сказал: – Очень правильный вопрос, экономически обоснованный и исторически назревший и, прямо скажем, вопрос не в бровь, а в глаз. Только нэ надо в оправдание приводить фамилии «ротенбергов», «ралдугиных» и прочих «ковальчуков», нэ надо! Сдается мне здесь без Берии не разобраться. – Берия признательно наклонил голову, усмехнулся, записал что-то на листке, встал, обвел всех взглядом, сверкнул стеклами своего знаменитого пенсне, и начал: – За те несколько дней, что мы провели вместе, у нас сложилось определенное представление о современной России.

Все не очень уверенно, но согласно кивнули головами.

– Очень хорошо, – продолжил Берия, – в таком случае я позволю себе начать с вывода: присутствующий здесь господин Владимир является выдающимся реформатором современной эпохи. Почему? Поясняю! Товарищи Маркс и Ленин утверждали, что общество – это вожди, партии, классы, масса. Владимир пошел дальше. Он практически СОЗДАЛ общество, состоящее из вождя, партий, классов и биомассы. Сделан важнейший шаг – превращение массы в биомассу. Только биомасса может лениво наблюдать и тупо мириться с тем, что по динамике роста миллиардеров Россия впереди планеты всей при том, что эти самые миллиарды уплывают из страны на фоне трескотни об экономическом и политическом суверенитете. При этом никто не может пальцем указать и сказать: вот Бездырин. Он построил кастрюльный завод, завалил страну и мир кастрюлями, разбогател и стал миллиардером. А вот Кулдырин. Он построил фабрику, шлепает презервативы и на них разбогател. Нет таких примеров, нет! Или мы их не нашли?

Миллиардеры есть, миллиарды есть, а примеров нет. Закономерно возникает вопрос – откуда же тогда миллиарды? При однобокой, ориентированной на сырьевой сектор экономике, ответ очевиден! Эти миллиарды – результат махинаций с общенародным достоянием. По Марксу – в конечном итоге от хитроумной дойки и раздевания биомассы.

– Что, что он сказал? – Иван Васильевич повернулся к царю Петру. – Тот поперхнулся дымом и закашлялся, а Меншиков сжал губы и жестко ответил: – Он сказал, я так понял, что есть ребятки, – кивок в сторону торца стола, – ему ведомые, так вот они и их дружки пьют как пиявки народную кровь и на этом жиреют, и, ожиремши, тащат деньги за бугор. А еще я от себя скажу, и это все отметили, в телеящике ведуны часами камлают и пустомелят о чем угодно, только не о об уровне жизни народа, не о вопиющей бедности миллионов, не об экономических проблемах страны, будто их нет вовсе и всё «тик-ток».

– Совершенно верно, – подтвердил Берия, – так я продолжу. Вернемся к биомассе. Только биомасса может мириться с тем, что некоторые госслужащие в госкорпорациях, «зарабатывают» в ДЕНЬ больше, чем ФЕДЕРАЛЬНЫЙ МИНИСТР в МЕСЯЦ! Не буду называть цифры, от них глаза на лоб полезут. Скажу так – налицо противоестественный, уму непостижимый симбиоз верхов и биомассы с одной стороны и полным социально-экономическим маразмом с другой, что само по себе является выдающимся реформаторским достижением власти, как и превращение госкорпораций при полном попустительстве биомассы в номинальную собственность узкого круга лиц. Понятное дело —своих!

Теперь о предпринимательстве. Все разговоры, параграфы, программы и телетрескотня о развитии предпринимательства – всё это завеса, словесная шелуха. Если бы власть действительно была заинтересована в развитии малого и среднего предпринимательства (МСП), то главным, простым и понятным всем ежегодным отчетом Минэкономразвития РФ были бы три главные цифры:

– рост производства товаров в сфере МСП в денежном выражении

– рост производства услуг в сфере МСП в денежном выражении

– цифровой показатель количества индивидов, выведенных из «тени».

Число этих индивидов по разным оценкам колеблется от 20 до 30 млн. человек!

И разумеется, если показатели по этим трем позициям неудовлетворительны, то, господин министр, просим на выход.

Но ничего этого нет. Трескотня есть, а дела нет! И потому создается впечатление, что власть боится, что развитие МСП создаст экономическую основу для рождения новой политической организации, которая непременно вытащит на всеобщее обсуждение все эти неудобные вопросы о миллиардах и миллиардерах, о зажравшихся топ-менеджерах в госкорпорациях, о фантастических «золотых парашютах», о немыслимых превышениях смет, о дворцах и миллиардных хищениях. И придется отвечать! Поскольку замолчать вопросы от этой организации не удастся, упрятать ее во Владимирский Централ или отправить в космос тоже не получится. Кстати, о космосе и космодроме «Восточный». Огромные деньги там разворовываются и пропадают словно в черной дыре. Годами это длится! Если твой космодел не может сидя в Москве навести на стройке порядок, так посади его на батут и пусть стартанет на восток. Пусть там сидит и за каждый рубль отчитывается. А впридачу и впригляд отправь с ним двух кадров: одного из ФСБ, другого из МВД. Только не лампасных кадров – от них толку не будет, отправь двух злых молодых оперов-капитанов, они и космодела в узду загонят и с черной дырой разберутся! – Берия передохнул: – Отвлёкся я, однако, вернемся к МСП. Итак, трескотни о развитии МСП с избытком, а вот примеров успешных «Левшей», «Самоделкиных» и «Кулибиных» нет! Может быть их вообще нет?

– Возражаю! – товарищ Сталин поднял руку с трубкой и повторил, – возражаю! Если существует русский народ, а он существует, значит существуют и так называемые «Левши», «Самоделкины» и прочие умельцы. А не видим мы их и не знаем по той причине, что находятся они в тени. Могу утверждать, что уход в тень наиболее активной и трудоспособной части производительных сил общества является острейшей проблемой государства и ставит под сомнение возможность экономического развития страны. Лаврентий, запиши и продолжай.

Берия записал на листке, выпрямился и сказал: – Продолжаю. Касательно теневого сектора. Реальное положение такое, что нет не только программы, нет даже ИДЕИ вывода миллионов людей из тени, а есть только жалкие потуги. Так что какие уж тут Строгановы, Демидовы и прочие Мамонтовы?

– Это как же? – стал привставать с места царь Петр.

Иван Васильевич нахмурил брови, сверкнул глазами, ударил посохом по полу, затем ткнул им в торец стола и медленно, и с расстановкой произнес: – Как же так? Ответствуй, человече!

– Помягче, Ваня, помягче, – вдруг встрял царь Петр, – в свое время мы тоже наворотили…

И в этот момент дверь распахнулась, в кабинет вбежал запыхавшийся человек с листком бумаги в руках, подбежал к торцу стола и чуть не в уши сидящего там прокричал: – Взяли его, взяли!

– Кого взяли?

– Профессора Юрика взяли с его машиной! Вот адрес, – и передал листок сидящему. Тот развернул листок, просмотрел и вернул.

– Какого Рюрика? – громко спросил и грохнул по полу царским посохом Иван Васильевич.

На шум из кабинета прибежали все, кто был в приемной.

– Человек растерянно поправил: – Не Рюрика, а Юрика! С машиной времени взяли!

С торца стола спокойно прозвучало: – Взяли с машиной? И что? Что вы здесь столпились?

Все столпившиеся у торца стола немедленно вышли за дверь.

В кабинете повисла тишина. Человек у торца стола открыл уже, было, рот, чтобы что-то сказать, но тут в дверь черт знает откуда ворвался огненный вихрь, крутанулся в помещении и также неожиданно как появился исчез. Вместе с ним исчезли и гости из прошлого.

На столе, там, где сидел Берия, остались нетронутые вихрем несколько исписанных листов. Секретарь с опаской приблизился и выхватил взглядом последнюю строчку: «Как же так? Ответствуй, человече!».

– Что, что там? – прозвучал вопрос.