Гражданин СССР

– Водитель черной Волги! Прижмитесь вправо! – грянуло от белой Волги, что совсем не произвело впечатления на ее темнокожую соплеменницу.

Черная волга, как ни в чем не бывало, продолжала быстро ехать по левой полосе, практически совсем прижимаясь к белой осевой линии.

Если по их стороне машин было много, но «окна» в потоке все-таки встречались, то по встречной половине дороги машины шли сплошным потоком, не оставляя возможности проскочить не только легковушке, но и даже мотоциклисту – одиночке.

Обогнать черную «нахалку» по левой стороне было практически невозможно. И тогда белая Волга, снова включив сирену, и правый поворотник, попыталась обогнать справа черную соплеменницу. Но не тут – то было!

Черная Волга рыскнула вправо, не давая белянке произвести маневр. И как раз в этот момент, аксакал на Москвиче, обогнав «Тройку», рванул вперед, стараясь занять свободное место во втором ряду.

Белая Волга, снова что-то рявкнула матюгальником, и тормознула, но как-то вяло, рассчитывая, что Москвич уберется с дороги.

То ли аксакал перепутал газ и тормоз, то ли просто растерялся, но Москвич рванул вперед, ухитрившись зацепить Белую Волгу за заднее крыло и чиркнуть черную по бамперу.

«Теперь часа на два будет разборка! Пока ГАИшники приедут, пока составят протокол! Начнут мерять рулеткой, писать бумаги, много базарить и в конечном итоге все свалят на аксакала! Сегодня точно на работу опоздаю! Вот только на сколько?» – оценил ситуацию Борис, дисциплинированно притормаживая и останавливаясь у правой обочины дороги, продолжая с интересом наблюдать за развитием транспортного происшествия, тем более, что движение на дороге полностью стало.

События, между тем развивались по совсем не типичному сценарию. Из черной Волги выскочили два узбека в милицейской форме и подбежав к белянке, сходу начали размахивать руками и кричать.

Стекло в белой Волге пошло вниз.

Высокий мент, сунул голову внутрь, и через секунду дернулся, как будто ему хлопнули по ушам.

Выдернув голову из белого автомобиля, мент круто развернулся, и с места рванул к злополучному Москвичу, аксакал из которого только что вышел и, встав в метре от своего автомобиля, критически обозревал состояние своего транспортного средства.

Судя по довольному виду аксакала, повреждения автомобиля были незначительны.

«У этого примуса железо толстое и ничего не стоит выправить! Пара бутылок водки и любую вмятину поправят!» – оценил повреждения Москвича Борис, чего было нельзя сказать о Волгах, особенно ментовской. Да и белая Волжанка имела приличную царапину.

«Меня бы раздели до трусов! Не дай Бог попасть в аварию, особенно с сильными мира сего!» – на всякий случай взмолился Борис, продолжая внимательно наблюдать за происходящим.

Менты добежали до Москвича и только начали орать, как аксакал, одетый в белый костюм повернулся.

На левой стороне белого пиджака ярко блеснула золотая звездочка Героя Советского Союза.

Ментов как будто выключили.

Борис зажмурился и потряс головой, проверяя: не мерещится ли ему.

Нет, все было на месте.

Менты, по-прежнему, стояли на месте, уставясь на Москвич, как на машину главы Узбекистана, внезапно оказавшейся перед ними. А вот возле аксакала материализовался невысокий кореец, и что-то темпераментно заговорил, прижимая правую руку к сердцу.

Закончив короткую тираду, кореец сделал шаг вперед и что-то сунул в правый боковой карман пиджака аксакала.

Аксакал величаво кивнул и только успел сделать первый шаг к своей машине, как менты ринулись к Москвичу, быстро размахивая руками.

Первый мент подскочил к машине, плавно открыл водительскую дверцу, а второй что-то говорил, предупредительно кланяясь.

Наконец, аксакал раздраженно махнул рукой и отодвинув первого мента, сел в свою машину.

Менты выстроились в шеренгу и одновременно поклонившись, выкинули правые руки в сторону, разрешая движение.

Москвич, включив левый поворот, отъехал от обочины и Борис недолго думая, пристроился сзади, держа дистанцию пять метров.

Москвич, как лоцман в морском проливе, полном мелей и рифов, бодро несся вперед, строго держась второго ряда.

И Борис старался не отстать от шустрого аксакала, временами приближаясь до двух метров.

Десять минут спустя, машины в плотной связке проехали Бешагач

и за автобусной остановкой Москвич, не показывая поворота, ушел направо, в сторону мясокомбината

.

Еще десять минут езды, Борису пришлось немного простоять в заторе, который образовался при пропуске двух черных Волг с правительственными номерами и наш герой, въехав на площадь Джами

, где и располагалась его работа – в здании Узбекбирляшу

. Около лестницы резко пахнуло свежей шурпой

, которую прекрасно готовили в ресторане этого здания.

Объехав здание с правой стороны, Борис припарковал машину на своем месте, отметив, что место Волги, на которой ездил заведующий лабораторией, стоит свободным.

А вот пятно свежего масла, размером с половину ладони, на месте стоянки Волги шефа, говорило о том, что этом месте ночевала какая-то чужая машина.

«Ильяс Фаридович никогда бы не допустил, чтобы из картера его машины текло масло!

Явно кто-то из охранников поставил свое ведро

!» – понял Борис, закрывая свой автомобиль на ключ.

Взяв свою сумку, накинул ремень на плечо, прошел десять метров, и стал неторопливо подниматься по широкой мраморной лестнице, которая вела на второй этаж.

Лаборатория, где трудился Борис, находилась на втором этаже, как раз напротив стеклянных дверей ресторана «Кооператор», в котором можно было прекрасно поесть.

Если в СССР поесть было проблемой, то в Узбекистане такой проблемы никогда не было!

Прямо на улицах стояли казаны, в которых варился плов или шурпа, а на лотках можно было купить самсу

, манты и свежайшие лепешки, которые прямо таяли во рту.

Только в Узбекистане есть настоящие лепешечные базары, в которых можно купить лепешки тридцати – сорока сортов

и размеров: от маленькой, с ладонь величиной, до огромной, размером с автомобильное колесо легкового автомобиля.

Поднявшись на второй этаж, Борис нос к носу столкнулся с Шавкатом, директором ресторана «Кооператор».

– Борис – ака