Долина

Незнакомый высокий человек в синей куртке положил ему руку на плечо:

– Нормально прошел, парень. А мандраж – это ничего, это тоже нормально. У меня в первый раз еще и похуже было. Иди-ка вон туда, запишись.

Слово «нормально», видимо, было основным у него в лексиконе. В другое ухо тут же влился восторженный шепот:

– Это же знаешь кто? Это же сам Высокий тебя похвалил!

* * *

– Так, фамилия, имя, факультет? – Его знаменитая фамилия тут как-то никого не взволновала.

– Короче, Склифософский, в пятницу едем на Корды. С Северного электричка в 20:15 на Озёра, мы в третьем от головы. Все понял?

Он растерялся:

– От какой головы? – и вокруг засмеялись. Она взяла его под руку:

– Пойдем, все объясню.

Вот так-то оно все и началось.

* * *

Лет за тридцать до этого старый профессор из Горного привел группу молодых ребят, горняков и политехников, к этому месту. Это были несколько живописных, почти стодвадцатиметровых скальных образований на берегу пары очень тогда еще прозрачных озер, километрах в ста к северу от Столицы. Ребята были в восторге, и кто-то из них сказал тогда в шутку: «Ну, это же просто Кордильеры!» Так и пошло с тех пор называться это место – Кордильеры, а чаще коротко – Корды. Политехники, а за ними и все столичные альпинисты с тех пор превратили это место в постоянный лагерь для тренировок и соревнований. Вот туда-то и попал Алеша в очередной ежемесячный выезд.

Все было внове для него – и каменное очарование Корд, и сильные и отважные люди, взбирающиеся по ним, и непостижимое вначале искусство скалолазания – даже на небольшой четырехметровый камушек как-то непонятно было, как залезать. А тут еще и завораживающие вечерние костры с потрясающими историями и с обязательной порцией страшилок для новичков – про Черного Альпиниста, Белую Женщину, Джан-Туганского карлика, снежных людей, таинственного радиста и тому подобное. А ты не смейся, читатель, не смейся, это все с книжечкой на диване не страшно, а ты вот ночью у костра послушай, когда ветер шумит в черных ветвях над головой!

Ну и гитара, конечно, и новые, доселе им не слышанные, мужественные и красивые песни, которые несколько дней крутились потом у него в голове:

…Тот камень, что покой тебе подарил…

И что-то сжималось в горле…

* * *

Посиделки в комнате сына продолжались, но состав участников стал меняться. Появилось много новых лиц, альпинистская и околоальпинистская публика, некоторые новички даже приходили, из пижонства, в штормовках, и смотрелись весьма импозантно. Вскоре, к ужасу матери, комнату сына стало заполнять разное горное снаряжение – рюкзаки, штормовки, ледорубы, громадные ботинки с какими-то железными зубьями – трикони, немыслимое количество всяких веревок…

– Ну, мама, не ругайся. Так надо.

– Ты что там у них, завхоз? – посмеивался отец. – Ну, смотри, завалишь мне сессию – мало не покажется.

Сын выкладывал уже припасенный козырь:

– Между прочим, батя, средний балл у наших ребят выше, чем…

– Ага, выше, чем у гиревиков, – смеялся отец.

– Да ну тебя – выше всех вообще, к твоему сведению. И ректор, между прочим…

– Ладно, ладно, ты сам учись, а то средний балл, понимаешь…

* * *

Вторым после тех осенних Корд потрясением для Алеши была летняя, после первого курса, поездка в горы, в альплагерь Сансуг. Стоя на зачетной вершине и глядя в эту кружащую голову даль, он испытал нечто, как сказать… Ну, в общем, кто был, тот знает, а кто не был – тех навсегда жаль, думал он. И тогда же решил он, что это все вокруг, все эти горы – это его судьба.

А что думала об этом сама Судьба, выяснится только через много лет.

В тогдашнем солнечном и радостном сентябре второго курса Алешина комната и в дни посиделок, и не только постоянно была наполнена веселыми загорелыми ребятами и девчонками, иногда и людьми постарше. Шли бесконечные разговоры о летних восхождениях и планах на будущее. Публика эта была, в общем, симпатична Премьеру, хоть и редко он их видел: поздно приходил. Что-то в них было особенное – а может, ему только так казалось? – в этих альпинистах. Взрослость, что ли, какая-то повышенная ответственность, несмотря на их постоянное ребячество, подначки и хохот. Может, и не случайно это было – за ошибки в горах плата слишком высокая.

И вот однажды Премьер уехал с работы очень рано, неважно почувствовал себя, тяжесть какая-то в груди. Мысли были мрачные, недолго уж, видно, оставалось ему небо коптить. Но он поспал часик, и полегчало. То был как раз день посиделок. Вопреки обычному разноголосому гомону, из комнаты сына доносился только один голос, хотя народу, судя по вешалке в прихожей, пришло много. Он налил себе чаю и вошел. «Продолжайте, продолжайте, я тут с краешка посижу, послушаю».

Во главе стола сидел высокий, с суровым обветренным лицом человек. У него не было двух фаланг на пальцах левой руки, и именно его-то рассказом все и были поглощены. То был известный всему альпинистскому сообществу страны восходитель, – мы будем называть его Высокий, – тот самый, что подбодрил Алешу у спорткафедры. Тот вечер получился очень длинный, и то, что он услышал, взволновало Премьера гораздо более, чем он мог ожидать.

А Высокий рассказывал в тот день о Живой Долине. О легендарной этой долине Премьер, конечно, что-то слышал и раньше, но знал о ней примерно столько же, сколько о Шамбале, то есть практически ничего.

Автор здесь воспроизведет рассказ Высокого, дополнив его многими подробностями, которые Высокий опустил, поскольку многим слушателям они были известны, а также началом, которое Премьер пропустил. Пусть простит автора милосердный читатель, но рассказ получится очень длинный.

Рассказ Высокого

Сказки о Долине

В южной части Большой Страны находится громадный горный массив, называемый Южные горы. Этот район был присоединен к Большой Стране лет двести назад после разных военных и дипломатических перипетий. Западная их часть была неплохо освоена, там были более плодородные земли и сравнительно (но только сравнительно!) приличные дороги, добывались какие-то руды и уголь, позже были построены санатории, курорты, недалеко было Синее море, и местные люди жили не слишком бедно, особенно некоторые. Среди вершин были два семитысячника, несколько шеститысячников и пятитысячников, вокруг них выросли за последние лет штук пятьдесят альплагерей разных ведомств и институтов.

Восточная же часть Южных гор природой была одарена скупо. Плодородной земли, полезных ископаемых там оказалось немного. Высоких гор тоже не было, и альпинисты там редко появлялись. Санатории были, но мало, только в предгорьях. Народ там жил в основном бедный, довольно малообразованный, весьма склонный верить местным преданиям, мифам, предрассудкам, сплетням в большей степени, чем своим глазам.

Среди этих преданий особенно популярным был ряд сказаний о некоей удивительной долине, называемой в разных селениях по-разному – Долина Жизни, Долина Белого Барса, Изумрудная и так далее. В этой долине якобы имеются несметные сокровища и творятся разные чудеса, особенно касающиеся здоровья и долголетия. Большинство первых собирателей местного фольклора относились к этим легендам просто как к сказкам. Хотя некоторые попытки найти долину были предприняты офицерами расквартированных там частей, но оказались безуспешными.

Типичная, можно сказать классическая, легенда выглядела примерно так. Некий молодой удалой охотник ушел как-то в горы и не вернулся. Все считали его погибшим, однако через несколько месяцев он появился, к всеобщему удивлению. Был он весь покрыт страшными шрамами, но жив и, в целом, здоров. Рассказал он, что встретил на охоте редчайшего белого барса – добыть такого было заветной мечтой каждого охотника. Преследуя барса, забыл он о всякой осторожности, непостижимым образом забрался на немыслимую кручу и уже не знал, где находится. Тут-то, на хребте, барс и напал.

Охотник ранил его ножом, но в схватке и сам получил страшные раны. Он понимал, что с такими ранами он не жилец. Заметив где-то внизу ручей, охотник из последних сил начал спускаться, поскольку очень хотел хотя бы напиться воды перед смертью. Дальше он ничего не помнил, а через какое-то время очнулся на берегу ручья и удивился, что еще жив. Более того, оказалось, что раны его невероятно быстро заживают. Он говорил, что там вода и сам воздух действуют, как самое лучшее лекарство, и что в лесу немыслимое богатство дичи и плодов. Пожив там какое-то время и полностью выздоровев, он стал искать выход, но выяснилось, что он находится в долине, окруженной очень крутыми склонами. Охотник не мог взобраться на скалы и никак не мог найти место, где он спускался. Однажды он снова увидел высоко на скале белого барса и понял, что это не случайно. Охотник полез в том направлении и на этот раз смог с огромным риском вылезти на заснеженный хребет. Там, на хребте, опять повстречал он барса и увидел, что зверь тоже покрыт шрамами. Долго стояли друг против друга два могучих красавца, и охотник сказал ему:

– Я хотел тебя убить, а ты мне показал выход, спас меня. Теперь я твой брат, и я никогда не буду больше убивать барсов.

Барс не напал на него, а стал спускаться с другой стороны хребта, и охотник, следуя за ним, хоть и с невероятными усилиями, тоже смог слезть вниз и вернуться домой.

Охотник этот, по преданию, прожил сто двадцать лет и отличался крепким здоровьем и веселым нравом.

– Я видел рай и даже жил там, – смеялся он. Однако вести кого-либо в это место он категорически отказывался. – Я точно знаю: нам туда не дойти, такой этой трудный путь, а если б даже и дошли, то уже не вернуться, – говорил он. – Не возьму я такой грех на душу. Кого надо, Всевышний сам приведет. А мне уже и то счастье, что эта долина есть на свете.

Предания о других людях, кому выпало побывать там, были схожи, иногда только счастливчик попадал туда не через скалы, а по каким-то подземным пещерам, полным сокровищ, унести которые, однако, почему-то не удавалось. По сказкам, только те люди могли попасть в эту долину, кому очень нужно было выздороветь. И люди, возвратившиеся из нее, всегда отличались удивительным здоровьем, добротой и веселостью.

– Злые не возвращаются оттуда, – говорила одна местная старуха.

Все местные жители гордились этой сказочной долиной, как национальной святыней, хотя никого, кто там был, так и не удалось найти ни разу за два века. Люди из Большой страны считали эти легенды просто сказками, сочиненными для своего утешения бедняками, чья жизнь была так трудна.

Живой

Однако лет восемьдесят тому назад долина была неожиданно найдена примерно там, где и указывали легенды. В том районе проводила съемку военно-топографическая экспедиция ГенШтаба, руководил ею известный путешественник майор Живой. Благодаря уникальным погодным условиям, сложившимся тогда, четырем особо подготовленным военным топографам удалось пройти обычно невозможным маршрутом по ныне исчезнувшему леднику и выйти на один из хребтов, окаймлявших долину. Высотой он был более четырех с половиной километров. И с этого хребта им открылось поразительное зрелище.