Золотые цикады сбрасывают кожу

Золотые цикады сбрасывают кожу
Анатолий Стрикунов

Молодая актриса Александра Ланская решает отомстить мужу за измену с юной красавицей. Составлен план, кажущийся легко осуществимым. Но едва начав действовать, актриса попадает в мир криминала, в ситуацию смертельно опасную, выпутаться из которой непросто. Жизнь не кино, где вымазанные кетчупом герои легко расправляются с мерзкими негодяями. Жизнь непредсказуема: разве могла Александра предвидеть, что окажется похожа на известную бизнес-леди и что роковое сходство заставит ее метаться, как зайца, спасающегося от гончих псов. Только вместо собак Александру преследуют головорезы, получившие указание уничтожить бизнес-леди – двойника Ланской.

Вынужденная противостоять насилию и цинизму, героиня открывает в окружающих «нерентабельные», «несовременные» чувства дружбы, самопожертвования, душевного благородства.

В романе хватает сюжетных поворотов, криминальных коллизий, но что-то не дает быстренько приклеить к нему ярлык «сентиментальный или иронический детектив» или «женский роман».

Автор балансирует на стыке жанров, словно дельтаплан, парящий в воздушных потоках, неожиданно меняющий направление и высоту.

Цикада по-японски – «уцусэми», этим же словом обозначается земная жизнь. Может, здесь ключ к теме романа?

«Осенью весь слух заполняют голоса цикад… И кажется, не плачут ли они об этом непрочном и пустом, как скорлупа цикады, мире?», – вольный перевод японским классиком цитаты из стихотворения Бо Цзюй-и.

Знакомый с китайской и японской философской лирикой сразу понимает: автор «Цикад» обозначил систему координат романа. На одном полюсе высокомерная Вечность, перед которой одинаково ничтожны и жизнь, и смерть, равнодушная к метаморфозам мира. На другом – чудо человеческой души, ее величие, бесконечное путешествие этой светящейся песчинки в мироздании. И наступают мгновения, когда Вечность склоняет голову перед песчинкой…

Анатолий Стрикунов

Золотые цикады сбрасывают кожу

Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как и названия городов, аэропортов, улиц, фирм, политических партий, гостиниц, и т. д. вымышлены.

Любые совпадения случайны…

Из дневника А. Ланской, 15 апреля

Когда это произошло, то измена Макса вдруг сделалась совсем неважной. Вышла из кафе на улицу. Спускаюсь по ступеням крыльца. Из стоящей длинной иномарки мужской рык:

– Сучка, тебе что было сказано? Почку хочешь отдать?

Я остолбенела, а какой-то здоровенный ублюдок высунулся из машины, схватил своей клешней за рукав и тянет в салон. Но парню немного не повезло: девушка успела чуть согнуть левую опорную ногу и впечатала каблук правой в «морду лица». В ДСШ моя специализация была бег с барьерами, и удар ногой мало отличается от удара копытом лошади. Все произошло молниеносно: мужик улетел в салон, а я метнулась за угол и вниз по переулку к парку. Интуиция подсказывала, фора есть максимум секунд в двадцать. По дороге вспоминаю, как мы девчонками прятались под мостом, добежала до него и, перемахнув перила, скатилась по склону. Расслышала усиливающийся рев мотора. Теперь главное успеть взбежать по каменному настилу под самый мост и там затаится. Кажется, успела. Сердце стучало, будто кто-то молотком гвозди заколачивал. Вверху заскрипели тормоза и на мосту, или рядом с ним, остановилась машина. Наступила тишина. Я не разбираюсь в телепатии, но твердо знаю одно: не хочешь быть обнаруженной – не думай о преследователях. Приказываю себе вообразить клумбы с цветами. Красивыми лиловыми и желтыми цветами. Над ними порхают ярко-оранжевые бабочки, очень большие с темно-бордовыми крыльями. Золотисто-пурпурные круги и серебристые полоски украшают полупрозрачные крылья, теплые солнечные лучики освещают клумбы, дома, гуляющих детей…

Грубый мужской голос прозвучал прямо над головой:

– Или эта сучка под мостом, или успела добежать до парка и сидит за каким-нибудь деревом.

Холодею, но мысленно продолжаю повторять:

– Светит яркое солнышко, порхают прекрасные бабочки, чудесно пахнут красивые цветы.

Кто-то тяжело спрыгнул с перил на склон и сбежал вниз на асфальтовую дорожку. Я увидела огонек сигареты и закрыла глаза:

– Чудесные цветы ласкает теплое солнышко, нежные крылья бабочек создают волшебный ореол…

– Нет там никого, – объявил мужской голос снизу, и стали слышны шаги поднимавшегося по откосу человека.

– Блин, смылась.

Потом хлопнули дверцы, завелся мотор и машина уехала. Стало легче дышать, но страх и тревога остались. На всякий случай надо обождать минут десять. Интересно, за что преследователи так ненавидят меня? То есть, девушку, на которую я похожа. Как он прорычал: «Сучка, тебе что сказано?». А потом дикая угроза забрать почку.

Может девушка совершила недозволенное? Нарушила некую договоренность? Но все равно, поведение мужика – нечеловеческое. Есть, правда, еще вариант: мужик – обкуренный дегенерат и насильник. И тогда обвинение, угроза – всего лишь трюк, ширма, прикрывающая попытку изнасилования. Ублюдку понравилась незнакомая яркая блондинка, поздний час, хочется развлечься на халяву. Бывает и такое, подонков хватает.

Зимой приятельница гуляла с дочерью и мужем в центре. Довольно рано, около десяти вечера. Впереди шла девушка. Тормозит иномарка, выскакивает мужик и заталкивает девчонку на заднее сиденье. Муж приятельницы бросился на помощь, но все произошло так стремительно, даже не успел добежать до машины.

Позвонили в милицию, но толку-то – номер в темноте не разглядели. Мне Галка рассказала об этом на следующий день, было заметно, что шок от увиденного еще не прошел.

Ноги затекли, и я решила, что у страха глаза велики, пора вылезать. Спустилась вниз на набережную и двинулась не к парку, а в сторону Верхнего города, троллейбусы еще ходят, а до Алены всего четыре остановки.

Не прошла и полсотни метров, как вдруг необъяснимое волнение заставило оглянуться: длинная иномарка мчалась по мосту. Автоматически перешла на легкий галоп. Пройдет минута и «Птеродактиль», сделав крюк, появится на углу улицы, идущей параллельно набережной. По-другому быть не могло, раз они не остановились на мосту. Чуть замедлила бег, успокаивая дыхание. Если продолжать двигаться вдоль набережной, парни настигнут меня в районе второго моста. Если бежать вверх через сквер, примыкающий к театру, то встреча с машиной произойдет через 5 минут. Нет, раньше. Если у них есть оружие, шансы убежать сводятся к нулю. Судя по мощи и агрессивности урода, тащившего меня в машину, драться бесполезно.

Мысли лихорадочно метались, но тело бывшей спортсменки готовилось к рывку. Оно само круто изменило маршрут, и, вопреки логике, я сделала ускорение вверх по газону – к дороге, туда, где через минуту должна была появиться машина с преследователями.

Выбежала на тротуар, молнией пересекла улицу и нырнула в арку. В середине двора в темноте споткнулась о детскую песочницу, но упала удачно – на руки и, поднявшись, продолжила бег. За спиной нарастал уже знакомый рев двигателя. «Птеродактиль» пронесся мимо арки. Через 20–30 секунд ребята поймут, что жертва поменяла маршрут, а дальше все будет зависеть от интуиции. В лучшем случае преследователи остановятся, и будут искать меня в сквере. В худшем – догадаются, что беглянка успела прошмыгнуть в арку двора, пересечь его и очутиться на Островского. А там единственный вариант маршрута: вверх к Дому Мод.

До момента, когда я очутилась на Островского, бежала удивительно легко, не ощущая ни выпитого, ни усталости. Но где-то на периферии сознания уже появилась мысль, что совсем скоро легкость исчезнет, а на смену придут страх и усталость. Улица поднималась на холм, свернуть и спрятаться в каком-нибудь дворе нереально: двери подъездов закрыты, разве что в мусорный контейнер залезть?

Метров шестьсот осталось позади, когда за спиной вновь стал слышен рев мотора. Преследователи видимо догадались, что потенциальная жертва воспользовалась аркой и не стала прятаться во дворе. Теперь начнется другая игра.

Автомобиль догнал меня, когда до здания Дома Мод оставалось метров сто. Сбавляю обороты и бегу в среднем темпе, сохраняя силы для рывка. Иномарка не остановилась, а, притормозив, ехала следом.

Передняя дверца приоткрылась и знакомый урод, хохотнув, крикнул:

– Эй, сучка, не устала?

Продолжаю бежать, но через несколько секунд содрогнулась от ужаса – на месте прохода между «Электроприборами» и Домом Мод красуется огромная железная решетка. Она соединяет два здания и, скорей всего, открыта только днем. Лет пять назад я регулярно заскакивала на огонек в мастерскую дизайнеров (она находилась в полуподвальном помещении), поэтому и само здание и ведущие к нему дорожки знаю отлично. Дизайнеры сотрудничали с Театром Моды, и общих тем было предостаточно. Но уже давно незнакомые фирмы арендуют помещения, нет ни театра, ни дизайнеров.

Все-таки свернула к зданию и бегу вдоль стены, как бродячая собака, это хоть на десяток метров, но увеличило расстояние между мной и преследователями.

Обогнув угол Дома Мод, миновала площадку с фонтанами перед стеклянным фасадом, снова повернула и опять сюрприз – стена! Мчусь прямо к ней, так как других вариантов просто нет. Иномарка свернула с дороги, пересекла газон и поехала следом. Свет фар освещал стену, и моя гигантская тень на светлых цементных плитах стремительно уменьшалась до размеров нормального человека. Подбегая к стене, инстинктивно бросила взгляд налево, направо и рванула к железным воротам, соединявшим стену и здание Дома Мод. Они были немного ниже. Я птицей перемахнула ворота и скатилась по ступенькам, ведущим в полуподвал. Знакомая деревянная дверь. Плотно прижимаю ладони к средней части двери и пробую выдвинуть ее вверх, как крышку школьного пенала. О чудо! за несколько лет никто не заколотил ее намертво. Доска поддается, и я мгновенно ныряю в темный проем, продолжая поддерживать деревянную панель. Очутившись за дверью, осторожно, стараясь не шуметь, опускаю панель на место. Теперь штифты. Нащупала их, задвинула. Все четыре. Ура! Слава советскому дизайну!

Я стояла в кромешной темноте между двумя дверями, и волны радости неслись по телу. До ужаса захотелось танцевать, но время и место позволяли только кривляться в беззвучном припадке веселья и слегка потряхивать ладошками возле щек.

– Ну и что? Хорошо тебе там, а? Сучка! А ну вылазь! – казалось, говоривший находится прямо за дверью.

Я замерла. Тишина длилась долю секунды, а потом раздалось глухое рычание, и залаяла собака.

– Ни хрена себе! Да куда она делась? – В голосе урода сквозило изумление. Наверное, силился понять, куда девалась жертва. Видимо преследователь влез на железные ворота, а с них перебрался на стену. Но на землю мужик не торопится спрыгивать. Наверняка стоит и сверху осматривает территорию. Что, урод, тебе видно? Судя по низкому басовитому лаю, за стеной крупный ротвейлер или мощная овчарка. Встреча с ней не вдохновляет. Еще сверху отлично видна та самая гигантская железная решетка, блокирующая проход между двумя зданиями, 15–20 метров асфальтовой дорожки вдоль стены. Конечно, урод видит ступеньки, по которым я летела минуту назад и, конечно же, спустится по ним. И обнаружит крепкую дверь. Без ручки. Попробует подцепить ногтями и убедится, что заперто изнутри. А еще парень увидит слева на уровне колен небольшую фрамугу, интересно открыта ли она? Теоретически через окно можно проникнуть в мастерскую.

– Ну что там?

Незнакомый голос. Видимо водитель. Ответа не последовало. Я услышала как первый урод слез на землю и прошелся по дворику. Лай сразу прекратился.

– Тут негде спрятаться! Только форточка открытая.

Звук шагов раздался в каких-нибудь полутора метрах. Мужик обладал незаурядной интуицией, послышалось скрябанье ногтей по дереву.

– Дверь закрыта, – сообщил он второму уроду. И через паузу:

– Форточка открыта, но я, например, в нее не пролезу (скрип фрамуги). Только одно плечо и голова.