И каждый вечер, в час назначенный…
Александр Блок «Незнакомка»
Когда над пригородной станцией
закат затеплит облака,
она танцует с детской грацией
у музыкального ларька.
Пускай хрипит его акустика,
пугая крыс и мелких птах, —
где нет ни деревца, ни кустика,
ларёк и есть «рояль в кустах».
И ей, как птице, тоже боязно
одной кружиться на виду
у пассажиров, ждущих поезда,
что с расписаньем не в ладу.
Но завтра снова, в час обещанный,
у жестяных ларёчных стен
продлится танец хрупкой женщины
в немодной куртке до колен.
И пусть кривясь или хихикая
глядят зеваки на неё,
но эта станция безликая
с ней обрела лицо своё.
Май 2002
Миры
Очевидно, временами
снятся нам чужие сны.
Персонажи схожи с нами,
но слова изменены.
Всё иное – радость, горе…
Так случается, когда
в телефонном разговоре
перемкнутся провода,
и покажется знакомым
голос в трубке, и о том,
что звонок ошибся домом,
мы не сразу узнаём…
Чьи надежды и тревоги
мне приснились как мои?
Сбился чей-то сон с дороги —
выбит я из колеи!
В сновиденьях, вероятно,
нам являет мир иной
нечто вроде варианта
нашей участи земной.
Наши грёзы и кошмары
то наивны, то мудры…
Провода Вселенной стары.
Замыкаются миры.
Апрель 2002
Долгая дорога к земляку
В Овсянку
1
Под утёсом, покатым, как глобус,
три столетья ютится село.
Мимоезжий маршрутный автобус
тормозит у села тяжело.
И гостями, которых не ждали,
мы идём мимо церкви туда,
где, устав от бетона и стали,
моет гальку речная вода.
Енисей, окаймлённый горами,
после ГЭС не по-летнему стыл.
Здесь Астафьев гулял вечерами.
Покорителей рек материл.
До воспетых им диких урочищ
замостили асфальтом проезд…
Ох и врезал бы Виктор Петрович
устроителям «памятных мест»!
2
Кто свободнее в выборе русел:
наши реки иль мы? Почему
я при жизни Астафьева струсил —
не решился приехать к нему?
Образумленный веком зловещим,
отрезвевший от многих потерь,