Второй пояс. Откровения советника

Убитая горем Гульнара ничем не могла помочь этому человеку. Она только сейчас поняла, что у ее мужа, кроме семьи, никого больше не было. О работе он вообще никогда ничего не говорил. Ремонтировал автомашины, мотоциклы и другую технику. Домой приходил уставшим и после ужина сразу ложился спать, поскольку рано утром ему нужно было вновь уходить в мастерскую.

Когда представитель царандоя уже собрался уходить, Гульнара вдруг вспомнила о визите в их дом друга детства ее супруга. Офицер записал фамилию, имя друга и его приметы. Уходя, он пообещал сообщить о результатах расследования этого преступления. В том, что Джан Мохамад стал жертвой преступления, он и не сомневался.

Гульнара в тот момент и не догадывалась, что ее только что посетил человек, с которым мужа связывало многолетнее негласное сотрудничество.

Неожиданный визит друга детства в квартиру Джан Мохамада заинтересовал Асада. По опыту оперативной работы он знал, что случайные встречи порой носят совсем иной характер.

По закрытым каналам связи он запросил в МВД всю информацию о Шакур Джане. Результат оказался ошеломляющим. Человека с такой фамилией уже три года разыскивали органы госбезопасности Афганистана. Шакур Джан подозревался в связях с моджахедами, а также в организации взрыва в комнате общежития, где он проживал, в результате которого погибли два сотрудника ХАДа.

Что привело Шакур Джана в Кандагар? Какую роль он сыграл в гибели Джан Мохамада? На все эти вопросы Асаду предстояло найти ответы.

Несколько позже по почте пришла фотография Шакур Джана, сделанная в свое время кабульскими хадовцами. Эту фотографию показали негласным сотрудникам уголовного розыска и максуза. Один из связников максуза узнал изображенного на фотоснимке человека.

Это был неуловимый полевой командир Гафур Джан.

Понимая, какую опасность в себе таит случайное знакомство Гульнары с Гафур Джаном, Асад немедленно поехал к ней домой.

Дверь квартиры открыл незнакомый мужчина. Представившись, Асад поинтересовался, что он делает в квартире семьи Джан Мохамада. В свою очередь, мужчина был крайне удивлен вопросом Асада и заявил, что не знает никакого такого Джан Мохамада, а квартиру эту он снял несколько дней тому назад. Новый жилец дал Асаду адрес владельца дома, посоветовав обращаться именно к нему по всем интересующим вопросам.

Владелец дома очень испугался, когда Асад, вызвавший его к себе в кабинет, со свирепым выражением лица начал расспрашивать о том, куда исчезла Гульнара с сыном, недвусмысленно намекнув на криминальную подоплеку их исчезновения. Потом, немного оправившись от прессинга со стороны царандоевского чиновника, хозяин дома рассказал Асаду следующее.

Спустя неделю после гибели Джан Мохамада к его жене пришли родственники дукандоров, погибших при взрыве. Они потребовали возмещения ущерба за смерть близких им людей и утраченное при взрыве имущество. Гульнара пыталась оправдываться, намекая на то, что ее семья тоже осталась без кормильца, а все ценное имущество также уничтожено взрывом. Но кредиторы были неумолимы. Они добились своего, ободрав Гульнару словно липку. Вывезли все ценное, что было в ее квартире. Не побрезговали даже предметами первой необходимости. После такой зачистки квартиры в ней остались только голые стены. Не на чем было даже кушать и спать, поскольку мебель эти люди вывезли в первую очередь.

На хозяина дома эти люди также оказали моральное давление, предупредив его, что все доходы от сдачи жилья в аренду Гульнаре он теперь будет отдавать им в качестве компенсации за ущерб, нанесенный их семьям. Хозяину дома такой поворот дела был совсем ни к чему. Он потребовал от Гульнары предоплаты за аренду жилья вперед за год, заранее зная, что таких денег у нее нет и ей не останется ничего, кроме как покинуть квартиру.

Куда она переехала вместе с сыном, владелец дома не знал…

А Гульнара, собрав свой нехитрый скарб, уместившийся в небольшом узле, взяла за руку сына и побрела с ним в кишлак Сарпуза.

Мазанка, в которой она ранее проживала с сестрами, пустовала без жильцов почти девять месяцев. После гибели сестры Зульфии Гульнара несколько раз наведывалась в кишлак, чтобы проверить сохранность их бывшего скромного жилища. Еще весной мародеры украли из дома почти всю посуду и кое-что из вещей, в том числе ту самую стиральную машину, стоявшую второй год без дела из-за отсутствия в кишлаке электроэнергии.

После смерти мужа к Гульнаре и ее сыну потеряли интерес все, с кем она до этого находилась в дружеских отношениях. У людей хватало своих собственных проблем, и им не очень-то хотелось связывать себя какими-то обязательствами с попавшим в беду человеком.

Гульнара чисто по-человечески их понимала, но в глубине души затаила обиду на всех, кто отвернулся от нее в самую трудную минуту.

Но делать нечего. Нужно было самой как-то выкручиваться из сложившейся ситуации.

Через женскую общественную организацию Гульнара предложила свои услуги. Она была готова работать где угодно и кем угодно, чтобы прокормить себя и в первую очередь – своего малолетнего ребенка.

И судьба улыбнулась ей. Она была трудоустроена в гостиницу, расположившуюся в двухэтажном доме в шестом районе города.

Работа в гостинице была универсальной. С утра Гульнара мыла полы в коридоре гостиницы, а как только ее немногочисленные постояльцы разбредались по делам, она наводила порядок в гостиничных номерах, попутно меняя постельное белье в освободившихся номерах. После обеда она вручную стирала грязные наволочки, простыни и полотенца, вывешивала их для сушки на заднем дворе гостиницы, а потом, погладив высохшее белье, складывала его в специальный шкаф.

Постепенно она втянулась в эту рутинную работу, за которую владелец гостиницы еженедельно платил ей по двести афгани. На религиозные праздники к этим деньгам хозяин добавлял еще сто афгани в качестве материальной помощи и премии одновременно. Деньги не ахти уж какие, но жить на них было можно. По крайней мере голодать не приходилось.

Через женсовет Гульнару и ее сына включили в список на получение ежемесячной гуманитарной помощи, а это означало, что ее семье в конце каждого месяца стали выдавать литр растительного масла, килограмм жира, четыре килограмма риса, килограмм сахара, пару килограммов муки и сто граммов чая. Не разносол, конечно, но все же какое-то подспорье.

Так они и жили вдвоем в своей мазанке все последующие годы. Один день сменял другой. На смену зимы приходила весна, а после лета наступала осень.

В кишлаке довольно часто появлялись моджахеды. Захаживали они и в мазанку Гульнары. Поначалу интересовались, кто она такая, но потом, привыкнув к ней и ее сыну, перестали обращать на них внимание.

Появление в кишлаке моджахедов, как правило, заканчивалось обстрелами советских автоколонн, шедших через «Черную площадь». Шурави в ответ на вероломные выходки моджахедов стреляли по кишлаку из всех видов оружия. Обстрелы кишлака происходили днем, именно в тот момент, когда Гульнара была на работе. Чтобы сын не попал под шальную пулю или осколок, она строго-настрого запрещала ему покидать двор. Для большей надежности закрывала входную дверь двора на огромный висячий замок.

Но не только моджахеды приходили в кишлак. Частенько в нем бывали и царандоевцы, и хадовцы, да и шурави тоже.

Как-то раз в джуму, прихватив своего сына, Гульнара пошла в город. Нужно было купить ему новые штаны, поскольку из старых он уже вырос и к тому же износились они основательно.

Возвращаясь после полудня домой, она обнаружила, что дверь в дувале отсутствует. На кованых петлях дверного косяка висели рваные остатки того, что раньше было дверью, а остальные, обгоревшие и еще дымящиеся дверные доски, были раскиданы по всему двору. Входная дверь мазанки тоже была распахнута настежь. Войдя в мазанку, Гульнара обнаружила в ней полнейший разгром. Все вещи были разбросаны по земляному полу. На полу лежали и мука, и рис, и другие крупы. Неизвестные лиходеи выпотрошили все банки, в которых лежали запасы продовольствия. Тщательно осмотрев мазанку, Гульнара не обнаружила сковородку и большую кастрюлю. По всей видимости, неизвестные унесли их с собой.

Плача и посылая проклятия на головы нечестивцев, она по крупинке, по крошке собрала с земли рассыпанные продукты и аккуратно сложила их обратно в банки. И кому это понадобилось лезть в их бедное жилище? Что они там искали?

Чуть позже во двор зашла женщина, что с двумя детьми и престарелой матерью жила в полуразрушенном доме на краю улицы. От нее Гульнара и узнала, что еще до обеда в кишлаке побывали хадовцы и шурави. Они искали моджахедов, которые якобы прошлой ночью пришли в кишлак и спрятались в одном из домов. Все замкнутые на замки двери они просто-напросто взорвали. Соседка также рассказала, что хадовцы увели с собой всех мужчин, проживавших в их кишлаке.

Без двери жизнь стала кошмаром, поскольку их жилище стало напоминать проходной двор. Все, кто случайно оказывался в кишлаке, да и жители кишлака тоже, лезли во двор в поисках какой-нибудь поживы. Гульнаре было боязно оставлять сына одного дома. Мало ли лихих людей на свете бродит. Не дай Бог, сотворят с пацаном чего-нибудь дурное. Попав в безвыходное положение, она тоже решила немного «помародерствовать». Полазав по кишлаку, она нашла почти целую дверь. Дом, где она раньше висела, был полностью разрушен взрывом снаряда. Одна дверь только и уцелела. Два вечера Гульнара разбирала завал, чтобы вытащить эту дверь. Потом она попросила одного старого бобо помочь ей перетащить дверь к себе во двор. У старика был ишак, которого он и использовал в качестве тягловой силы. Этот же бобо помог ей установить дверь на место. Она оказалась немного не по размеру, и бобо подтесал топором излишки досок.

Гульнара не знала, как и благодарить этого бобо. У самой-то у нее в доме почти ничего не было, чем можно было бы его задобрить. Отдала последнюю бутылку кукурузного масла. Дед был доволен этому бакшишу и на радостях из куска доски, оставшейся от взорванной двери, смастерил щеколду. Теперь дверь можно было закрывать изнутри. Гульнара могла со спокойной душой уходить на работу, не волнуясь за сына…

* * *

Как-то раз в гостинице поселился какой-то большой чиновник, прилетевший из Кабула. То, что он был большой шишкой, было понятно – в гостинице царандой выставил усиленную охрану. Вооруженные царандоевцы были в гостинице даже днем, когда этого постояльца там не было.

Жил он в гостинице с неделю. А перед самым отъездом пришел в свой номер не один. Вместе с ним были еще несколько человек, среди которых Гульнара узнала того самого мужчину, что заходил к ним домой после гибели мужа.

Мужчина тоже узнал ее. Подойдя, он поздоровался с Гульнарой, и между ними завязался разговор. Асад, а это был он, поинтересовался тем, где она сейчас живет, как сын и вообще как сложилась у них жизнь за почти пять лет, прошедшие с тех пор.

Гульнара подробно рассказала Асаду обо всем, что с ними было все эти годы. Асад кивал головой и сочувственно сокрушался, когда Гульнара рассказывала об особенно трудных днях своей жизни. Уже в конце разговора он сообщил ей о том, что царандой располагает информацией о людях, причастных к убийству мужа. Гульнара была шокирована тем, что услышала от Асада.

Уходя из гостиницы, Асад предупредил Гульнару, чтобы она была поосторожней, когда в кишлак заходят моджахеды, и никогда не показывала им своего лица. Не дай Бог, ее посетит сам Гафур Джан. Этот церемониться не будет. Запросто может убить, поскольку никогда не оставляет в живых посторонних людей, ставших свидетелями его преступной деятельности.

А через несколько дней Асад вновь посетил гостиницу. Найдя Гульнару, он попросил ее зайти в ближайшие дни в управление царандоя для оформления кое-каких документов, связанных с делом мужа.

Уже через пару дней у Гульнары появилась такая возможность. Посетителей в гостинице в тот день не было вообще, и вся работа в этот день заключалась только в мытье пола. Быстро справившись с этой работой, она направилась в царандой.

Асада она нашла сразу. Он сидел за огромным столом, стоящим посреди большого полукруглого кабинета. Когда она вошла в кабинет, там находились еще несколько человек, по всей видимости, это были сотрудники уголовного розыска. Они повернули головы в ее сторону и разом прервали разговор, который вели до этого. Не снимая чадры, Гульнара присела на стул, стоящий прямо у двери, но Асад жестом пригласил ее пересесть поближе к столу.

Сотрудники покинули кабинет, а Гульнара осталась наедине с Асадом.

Асад начал издалека. Он рассказал о том, как много лет тому назад познакомился с Джан Мохамадом. Не вдаваясь в детали, он живописал о том, как ее муж оказывал помощь полиции, а потом и царандою в раскрытии запутанных преступлений. Гульнара молча слушала Асада. То, о чем он сейчас говорил, для нее было откровением.

Но зачем он ей об этом рассказывает?

Асад словно уловил немой вопрос Гульнары.

Он открыл какую-то папку, лежащую на столе, и достал оттуда фотографию, которую передал Гульнаре. Взяв фотографию в руки, она внимательно вгляделась в изображенное на ней лицо молодого человека. Она сразу узнала его. Это был друг детства мужа – Шакур Джан. Она хорошо его запомнила, когда незадолго до гибели мужа он приходил к ним домой в гости.

Об этом она и сказала Асаду.

Асад кивнул головой, подтверждая ее слова.