Из развитого в дикий нелепые ШАГИ. Книга вторая

– Кванта коста уна донна? – густым баритоном гудел Рында, обращаясь к Гарбузову, державшему в руках самоучитель итальянского языка.

– Какая вам донна, синьоры, с вашими командировочными? – рассмеялся я, – Учите лучше документацию, специалисты по доннам.

– Да это мы, Анатолий Афанасьевич, чтоб веселее учить язык, – смутился Коробкин старший.

– Я так и понял, Владимир Львович… Попробуйте заодно разобраться с технической терминологией. Тоже пригодится. Спрашивайте, если что непонятно, – посоветовал им.

«Эх, мне бы попасть на „Симек“. Уж я бы там постарался все разузнать по максимуму», – впервые позавидовал ребятам…

У Гусева, где давно уже не был, вдруг встретил Ганича:

– Виктор Федорович, сколько лет, сколько этих самых, – обрадовался я, – Ну, как, нашли работу?

– Да какая там работа, Анатолий Афанасьевич. Эти демократы и близко меня к журналистике не допустят. А я ничего другого не умею… А вы как? Сделали что-нибудь? – спросил он, но, вглядываясь в мои обновы, мгновенно сообразил, – Вижу, сделали, Анатолий Афанасьевич. Поздравляю.

– Пока не с чем, Виктор Федорович, но прогресс на лице, – пошутил я, – Заходите, буду рад, – дал ему свою визитку с нашими телефонами и адресом…

Он не заставил себя ждать, и вскоре появился в офисе. Ребята, узнав в нем человека, которого когда-то часто видели по телевизору, тут же окружили с расспросами.

– Не думал, что меня еще помнят, – растроганно сказал Ганич, – Может у вас найдется для меня местечко, Анатолий Афанасьевич? Паблик рэлэйшн, или еще что-нибудь по этой части? – грустно спросил бывший журналист-международник.

И уже через неделю выражение «Паблик рэлэйшн» стало его официальным прозвищем, которое, судя по реакции, ему очень нравилось…

Вскоре оказалось, что у Ганича полно друзей в МИДе, и он с радостью принялся за оформление паспортов и виз нашим «итальянцам»…

– Анатолий Афанасьевич, в восемнадцать ноль-ноль будьте у выхода из метро «Добрынинская». Туда подъедут Владимир Алексанрович и Серджо с Ларисой. Там вас подхватит мой водитель. Едем в ресторан, – выдал команду Коробкин.

– В честь чего, Сергей Львович? – спросил его.

– Разве в рестораны ходят в честь чего-то? – удивился Коробкин.

– Не знаю, я не большой знаток. В ресторанах был не больше десятка раз.

– Все еще впереди, Анатолий Афанасьевич. Вся деловая жизнь крутится вокруг ресторанов, – заявил многоопытный партнер…

На «Мерсдесе» Коробкина мы въехали прямо в Даниловский монастырь.

– О-о-о! – выйдя из машины, восхищенно оглядывал монастырский двор Серджо.

Мы прошли в трапезную. За накрытым столом уже сидели Коробкин с Людмилой и интеллигентная пожилая пара. Познакомились. Вот теперь я был уверен, что передо мной истинный партнер Коробкина, мечтающий о свечном заводике.

Очень скоро Серджо снова стал душой компании, и лишь незадолго до окончания ужина Сергей Львович предоставил мне возможность побеседовать с его партнером. Море вопросов не утопило меня, и мы расстались, довольные друг другом.

Уже в девять вечера, когда мы толпой вышли на крыльцо трапезной и стояли в ожидании нашего транспорта, Серджо не удержался:

– Руссия бэлла! Моска бэлла! – восторженно произнес он, глядя на полную луну, вдруг ярко осветившую раскинувшееся перед нами монастырское великолепие. Белые храмы с золотыми куполами, ухоженный двор, образованный крепостными стенами с башенками, – все было укрыто сухим на морозе, отдающим в синеву снегом. И такая тишина звенела в этом прелестном уголке нашей древней столицы, что казалось, время здесь застыло в каком-то далеком «надцатом» веке…

– Анатолий, поздравь… Начали заливать фундамент! – как обухом по голове оглушил нежданной новостью Пискунов.

– Вова, ты с ума сошел?! Прекрати немедленно! – закричал я в трубку.

– Поздно, Анатолий… Почти до «нуля» дошли… Целый день льем… Представляешь, сколько машин вбухали?

– Представляю… Заставь дурака… Хоть не расперло? – спросил о том, что волновало больше всего.

– Нет. Опалубка пока держит.

– Пока… Бетон хоть уплотняли?

– Уплотняли… Одного дундука с вибратором чуть в бетоне ни утопили.

– Как так?

– Да его только спустили вниз, он не успел сориентироваться, а тут сразу два бетоновоза опорожнились. Его и накрыло… Туман, ничего не видно. Мы кричим, а он нас не слышит, вибрирует себе и не видит, что по колени в бетоне. Прекратили заливку. Вытащили.

– Вы хоть фотографии делали?

– Какие, Толик, фотографии!.. Попробовали на видео снимать, но из-за тумана невозможно.

– Вова, мы говорим о разных вещах. Я говорю о технической съемке… Ладно, завтра приеду, – предупредил его.

С появлением Гарбузова у нас появился «служебный» автотранспорт – старенькая «Волга», которую ему отдал Гарбер в счет погашения долга по зарплате. При длительных поездках в ней можно было угореть. Но и при коротких было неприятно из-за стойкого запаха газа, на котором работал двигатель.

Но делать нечего, надо ехать в Порохово, хотя ясно, что вернусь с жуткой головной болью…

– Ты зачем этого Гарбуза привез? – как обычно спросил недовольный Пискунов.

– Привыкай, Вова… Он теперь наш штатный сотрудник. К тому же он, как мой заместитель, является твоим непосредственным начальником.

– Да пошел он!.. Здесь я начальник, и никто другой.

– Заметно… Что хочешь, то вытворяешь… Ладно, пошли.

– А этот, какого хрена за нами тащится? – увидел он идущего за нами Гарбузова.

– Имеет право… А скоро он здесь вообще поселится с Коробкиным старшим. Кстати, подыщи им подходящее жилье.

– Это еще зачем? Что за дела, Толик? Я не согласен.

– Это приказ… Ты хоть не забыл, что такое приказ, Вова?

– Чей приказ?

– Мой… Коробкин с ним согласен.

– Я не согласен.

– Не влияет, Вова… С твоими двадцатью процентами ты теперь имеешь только совещательный голос. Да и я тоже… Заметь, по твоей вине.