Волшебная карта

– Мне жаль, – ответил Лукас.

Как ни странно, директор Арнольд после этих слов ухмыльнулся, и в уголках его глаз появились смешливые морщинки. Ситуация вдруг стала казаться не такой гнетущей.

– Рад, что ты так на это смотришь. Знаешь, о чём речь?

– О мессенджере?

– Точно.

Директор Арнольд сложил руки. У него были тёмные волосы с проседью и ухоженная окладистая борода. Лукас никак не мог понять, сидит ли перед ним добродушный старик или палач. Наверное, в нём было что-то и от того, и от другого.

– Я понимаю, что ты скучаешь по лучшему другу. Такой переезд – это всегда сложно. – Господин Арнольд отпил из чашки.

При этих словах Лукас понял, что директор говорил о нём с его отцом. Откуда ещё он мог знать, что Миша – его лучший друг?

– Я испытал эмоциональное потрясение, – повторил Лукас слова, которые часто слышал от матери, когда она чем-то была недовольна.

Директор хохотнул, и, так как он всё ещё держал в руке чашку, на папки упали брызги кофе. Он быстро поставил чашку на блюдце и вытер брызги носовым платком.

– Но ты должен понимать, что у господина Комбита тоже «эмоциональное потрясение». В конце концов, он приложил немало усилий, чтобы подготовить урок. И, насколько мне известно, он в начале урока ясно дал понять, что в Интернет заходить нельзя.

Да, Лукас припоминает, что что-то такое говорили. Интернетом можно пользоваться только тогда, когда господин Комбит захочет вместе с классом просмотреть какой-то сайт.

– Так и есть, – признал он.

– Я обговорил это с твоим отцом, и, полагаю, он выскажет своё мнение на этот счёт сегодня дома. – Директор придал своему взгляду умеренную долю строгости.

Хороший приём, но к этому времени страх Лукаса уже прошёл. Директор Арнольд может казаться строгим, но при этом в его глазах сверкают симпатичные искорки.

– Как ты думаешь, как должно выглядеть твоё наказание?

Лукас предвидел этот вопрос. Теперь главное – найти компромисс. Если его ответ будет слишком мягким, то господин Арнольд предпишет ему что-то другое. Конечно, слишком суровое тоже неприемлемо.

– Сочинение, – предложил он, – об… опасностях Интернета? – В старой школе он уже такое писал, надо лишь распечатать и сдать. – На завтра.

– Отличная идея, – директор Арнольд кивнул, – если не считать того, что в твоих документах перечислены все темы, на которые ты в старой школе уже что-то готовил.

Он недооценил директора. И своего отца, который наверняка охотно всё сообщил.

– Хм.

– Из этого красноречивого ответа я делаю вывод, что ты понял проблему. – Директор улыбнулся, но в этот раз морщинки возле глаз не появились.

Лукас решил позже поискать в словаре, что значит «красноречивый».

Господин Арнольд молча ждал, что оказалось крайне неприятной тактикой. Щёки Лукаса горели. Почему в кабинете стало так жарко?

– Театральный кружок, – сказал тогда директор.

Должно быть, это шутка.

– Но я не умею играть в театре, – быстро сказал Лукас.

– Вот там и научишься.

– Но это невозможно.

– Почему?

– Мне это не нравится. – Какая ужасная идея! Да ещё и Элла тоже туда ходит. Она будет постоянно донимать его и сверлить своим взглядом.

– Нам всем иногда приходится делать в жизни то, что не нравится. Тебе не нравятся какие-то предметы, но ты учишь их, потому что они могут пригодиться в будущем.

Проклятье! Опять эти разговоры о том, что может пригодиться в будущем. Это может длиться бесконечно, да ещё и возразить ничего нельзя.

И действительно, последовала длинная тирада.

У директора Арнольда явно был богатый опыт. Его фразы казались заученными, словно он произносил их уже в сотый раз.

– …к примеру, математика, – подошёл к концу директор спустя пятнадцать минут. – Как бы то ни было, она важна.

– Хм. – Лукас боялся снова дать повод придраться.

– Значит, договорились? – спросил, наконец, директор.

И что Лукасу следовало ответить?

– Конечно. Я рад.

– Чуть больше воодушевления – и скоро мы увидим великолепный спектакль с тобой в главной роли.

От этого воодушевления у Лукаса стало ещё меньше. Возможно, худшего удастся избежать, если показать себя так плохо, что ему не дадут никакой роли. Разве что он мог бы стоять в углу, изображая дерево.

Директор, который всё это время его пристально рассматривал, добавил:

– Не стоит также забывать об оценках. В кружке их тоже ставят.

Он что, мысли читает? Лицо Лукаса, наверное, выдавало ужас.

– Я тоже был когда-то молод. А теперь можешь идти. – Директор уже повернулся к следующей папке.

За дверью Лукас сделал глубокий вдох и выдох. Он должен играть в театре! Как до такого могло дойти?

Он сердито толкнул вращающуюся дверь и вышел из школы под затянутое тучами небо. В тот же миг появились первые капли дождя.

– Какое совпадение! – раздался голос Эллы. – Ты тоже ещё здесь. – Послышался щелчок раскрывающегося зонтика. – По дороге домой можем продолжить наш разговор. Хочешь под зонтик?

Лукас молча натянул капюшон своей толстовки и поплёлся под дождём. Элла последовала за ним.