Неомаг

– А, ты молодец, вот так с первого раза ухватить ощущение.

Я смотрел на свои бьющиеся мелким бесом руки, и это он называет хорошо?

Он перехватил мой взгляд:

– Чудак, ты хоть знаешь сколько простоял?

Я помотал головой, к этому не надо было прилагать ни малейшего усилия, она и так тряслась, как у человека с болезнью Альцгеймера.

– Оглянись.

Я с удивлением осмотрелся, вокруг меня сгущались сумерки. А ведь Дед вручил мне лук не позже двух пополудни.

– Почти два часа ты стоял как статуя, если бы не пар изо рта, можно было подумать, что ты умер, – Дед улыбался.

– А что это? – я кивнул на свои дрожащие руки.

– Это хорошо, это высвобождаются мышечные зажимы. Вот теперь начнется настоящая учеба. На сегодня все. Пошли в баню.

– Что это такое – мышечные зажимы? – я лежал на полке, прислушиваясь к своему телу. Дрожь ушла, в теле образовалась непривычная легкость, я чувствовал в теле те мышцы, о которых я раньше и не подозревал. Это было непривычное, но приятное ощущение, движения обрели точность и легкость.

– Мышечный зажим – это хроническое напряжение мышцы. У обычного человек к сознательному возрасту как минимум пять мощных блоков – в тазу, в низу живота, в солнечном сплетении, в грудной клетке и в горле. Он их не чувствует, а они жрут прорву энергии. Вот и получается, человек вроде ничего целый день не делал, а к вечеру ноги еле волочит, мечтает добраться до дивана и тупо смотреть телевизор.

– Одно с другим связано?

– Что именно?

– Мышечные зажимы и тупой просмотр телевизора? – Меня заинтересовал его рассказ.

– Зажимы в теле тянут за собой зажимы в психике, а те в свою очередь в сознании. Вот и получается не человек, а скотина безмозглая. Чего-то хочет, а чего не знает. А нереализованное желание гложет, рвется наружу – вот и снимают напряжение алкоголем.

– Откуда они берутся, эти зажимы?

– Знаешь такую поговорку все мы родом из детства?

Я кивнул, даже такое простое действие наполнилось для меня новыми ощущениями. Я поводил в воздухе руками, согнул и разогнул ноги – было ощущение, что суставы наполнили жирной смазкой. Они двигались с доселе недоступной мне плавностью и непрерывностью. Любое движение доставляло наслаждение, и возникало желание двигаться еще и еще.

– Посмотри на детей лет до 5-7, как они двигаются. Они живут движением, оно вызывает у них восторг. Дети просто не могут быть неподвижными, их мышцы свободны, энергия течет плавно. Они просто не устают. Замахнись на ребенка, он втянет голову в плечи, раз другой и вот привычка, поднимать плечи – защищая себя, так и получается мышечный зажим. Запреты, кругом запреты – руки достань из под одеяла, что ты в штанах копошишься, убери руки от ширинки… – всё, готов тазовый блок, и как следствие в лучшем случае импотенция, в худшем мазохизм или садизм. – Дед замолчал.

– И что так у всех? – я в недоумении сел на лавке.

– У многих.

– И что же с этим делать?

– Прорабатывать и детей воспитывать правильно.

– Что было со мной?

– У тебя был блок в сознании, не знаю с чем связанный, да это теперь и не важно. Ты пробил его, вследствие чего продавил и мышечные блоки, дрожь это индикатор того, что энергия пробила зажимы и потекла без потерь.

– Я пробил все зажимы?

– Нет, но первый шаг самый трудный, теперь все пройдет быстрее, – он достал из кадушки веник, – а теперь расслабься.

Теперь я половину дня занимался лишь луком. Сначала по часу стоял с натянутым луком, а Дед ходил вокруг меня и поправлял:

– Подожми таз, отпусти плечи, расслабь живот, чувствуй стопы.

Потом учился стрелять. На мой вопрос, зачем это надо?

Он усмехнулся:

– Научишься владеть луком, любое оружие будет для тебя продолжением тела, а не чужеродным предметом.

Лук для меня стал не вещью, а живым существом со своим характером, желаниями, отношением к миру и тем, кто его окружает.

После очередного стояния Дед сказал:

– Тебе надо дать ей имя.

Я не удивился, сам чувствовал, что лук у меня не мужского пола. Это была дама, красивая и страстная. И как все красотки, она обладала диким темпераментом, ветреным характером и поистине ослиным упрямством.

Так что мне потребовалось много времени и терпения, чтобы поладить с ней. Но когда мы нашли взаимопонимание, наши совместные занятия рванули вперед семимильными шагами.

– Я всегда, говорил, что женщине проще обломать мужика, – усмехался Дед.

Он научил меня спать на морозе и купаться в ледяной воде, терпеть жар и не чувствовать боли. Я мог всю ночь бежать не уставая, махать палкой и использовать любую часть тела как оружие. И, наконец, я научился воздвигать щиты, между сознанием и внешним миром. Именно для этого нужны были занятия по развитию концентрации. Когда у меня это получилось, самостоятельно удерживать барьеры в течение часа, Дед хлопнул меня по плечу:

– Через, недельку выход в поле.

– Зачем? – не понял я. – Снег же, чего там косить.

На что он оглушительно захохотал, а отсмеявшись, объяснил:

– Выход в поле – это проверка своих навыков в реальности.

Пару раз фыркнув, он закончил:

– В деревню пойдешь, дров одной старушке наколешь, и молока принесешь.

В деревню я собирался, не без внутренней дрожи, а ну как ничего не получиться.

Дед словно прочитал мысли:

– Будешь так думать, экзамен завалишь.

– Вы же говорили, что в голову ко мне не полезете, – возмутился я.