Марионеточная

– Кушать подано, – Банкир растворяется в воздухе, в зале гаснет свет, слышаться выстрелы, крики, рычанье и чавканье.

***

Вампир-охранник шипел, брыкался и царапался в его руках до последнего. Миха своими увесистыми ручищами держал его шею и в любой момент мог разломить ее пополам. Но он придумал кое-что поинтереснее, подняв гада к самому потолку он держал вампира-охранника по его голову дробили прикрепленные к потолку вентиляторы.

Тупые лезвия медленно, но уверенно дробили иссушенный череп вампира пока не добрались до мозга. Тут Михе надоело, он бросил гада на пол и раздавил остатки его головы широким ботинком.

– Он нужен живым! – кричал наблюдавший с верхотуры Банкир, явно наслаждаясь этим безумием. – Он будет одним из нас! Я сам, лично, их обращу!

– И не надейся тварь! – орал в ответ Миха отбиваясь от целой своры нелюдей. – Я каждого из вас прикончу!

В конечном итоге силы стали оставлять великана. Его движения замедлились, на исцарапанные и истерзанные руки будто нацепили огромные гири. Пила перестав слушаться влетела в каменный столб и прорезав его почти до середины застряла. Оставшись без своего оружия Миха продолжал биться, разбрасывая в разные стороны озверевшую орду кровососов. Крушил огромными лапищами их черепа, разбивал ослабевшие кости ударами тяжелых ботинок.

Оставшись один, он все равно продолжал борьбу пока кровососы, окружив со всех сторон не вцепились зубами в его руки и ноги. Миха рычал как медведь, дерущийся со стаей койотов. Но падальщики пустив охотнику кровь уже не останавливались до тех пор, пока рядом с ним не оказался Банкир.

Миху бросили прямо к его ногам и граф посмеиваясь не спеша скинув плащ бросил его одному из охранников и опустившись на одно колено восхищенно рассматривал гиганта проводя когтистой рукой по его волосам.

– Я восхищен, – прошептал он, глядя на истекающего кровью великана. – Ты будешь главой моей личной охраны. Великим и могучим вампиром.

– Пшел ты, – выдохнул Миха и собрав во рту кровь плюнул ею в рожу вампира. – Не подавись.

– Мм… вкусно, – Банкир облизнулся. – Но моя наверняка слаще. Держите его!

Вампиры скопом бросились на Миху заслонив его от Матвея. Парень остался один, посреди полчища монстров. Кровососы, прижав его к стене обступили со всех сторон, но нападать не решались. Закончив с охотником Банкир прошел сквозь расступившуюся перед ним толпу и с довольной улыбкой посмотрел на Матвея.

– Мне кажется достаточно смертей для одного дня, не находишь? – вампир сделал еще шаг, парень видел, как из его раненной глазницы угольно-черными струйками стекает по лицу кровь. – Давай здесь и сейчас заключим мир? Ты и я? Что скажешь?

Долго думать парень не стал и размахнувшись что было сил метнул топор целясь в Банкира. И в ту самую секунду, когда вампир шагнул в сторону Матвей как будто бы издалека услышал слова Дока: – «Не вздумай уронить. Уронишь – считай труп».

Топор угодил точно в грудь стоявшему за Банкиром охраннику и в следующую секунду вампирская кодла бросилась на Матвея.

***

Последнее, что увидел парень прежде чем провалиться в забытье на несколько лет, – это оторванные головы девушек, брошенные в углу, а их тела доедали вампирские выродки. Дети хихикали и смачно чавкали, наслаждаясь праздником. Их пир продолжался всю ночь, а на утро весь город превратился для них в один большой парк развлечений.

Обескровленные тела охотников сожгли, среди них не было Михи. Самого же Матвея ждала иная, более страшная участь. Его оставили в живых, но только лишь для пропитания. Банк крови, коих в городке оказалось не мало пополнился ещё одним редким экземпляром.

Находясь между жизнью и смертью, парень ничего не видел и ничего не чувствовал. Он просто спал, не видя снов, пока из него уходила жизнь с каждой отданной каплей крови.

– Ты уже умер, – склонившись над инкубатором прошептал Банкир. – Но ещё не знаешь об этом.

Он видел перед собой ледяную ухмылку вампира, а затем контейнер закрылся и его взор окутала тьма. Вампиров всегда было больше, а сейчас, казалось, и вовсе они победили.

Демоны тоже плачут

(мрачная миниатюра)

Едва протолкавшись к стойке регистрации, я взял бирку с номером. Народу в больнице тьма, а врач как обычно один. Ни за что не пошёл бы сегодня, если бы не долбанный кариес.

Даже для демона боль бы адской. Нурофен в доме кончился. Пришлось за последнюю таблетку драться вчера с соседом. Вон он, в дальнем углу, с повязкой на башке стоит, стонет. Вырвал бы зуб, да он последний. Может врач чего посоветуют иначе помру второй раз прямо тут в коридоре.

Демоны тоже плачут, когда болят зубы. Плачут, и в очереди стоят.

Дьявольский табак

В маленькой комнатушке на 6 этаже было сыро и холодно. Вместо люстры из отверстия в потолке торчала пара белых проводов. Отопления не было от слова совсем, ржавые, полусгнившие трубы давным-давно своё изжили. Сквозь большущие дыры между треснувших стёкол тянул холод с улицы. Если сильный ветер дул в нашу сторону в комнате стоял свист. Как на стадионе, ей богу.

Когда мы с Егором сняли её по дешёвке у старухи, жившей напротив она предупреждала, что комнатка, дескать, нуждается в «небольшом совсем крошечном ремонтике». Старая ведьма сдала нам халупу с торчащими в полу гвоздями по ценнику целой квартиры с ремонтом и отказавшись возвращать деньги добавила, что в случае чего с радостью настучит на нас участковому.

Мы с дуру оплатили ей за три месяца вперёд отдав все деньги, так что волей не волей пришлось заехать в эту дыру. У нас ушел целый день только на то, чтобы убрать торчавший повсюду мусор, вымыть пол, окно и отдраить пожелтевшую ванну. Спать первое время приходилось на полу, пока Егор по мимо учёбы в институте не устроился на подработку в фастфуд.

В целом для нас это было хорошее время. Мы были молодыми, влюблёнными и счастливыми. Учась на одном факультете переходили с курса на курс, просто радуясь жизни и строя планы на будущее.

Всё закончилось, когда в дверях нашей маленькой, но уже уютной комнатушки появился Эдик Миронов. Напомаженный, вечно прилизанный Питерский гусь из семейки обедневших аристократов. Он всегда гордился своим происхождением, считал, что мир ему кое-что должен и вечно дымил. Не было не одной вечеринки и не одной пьянки куда бы Эдик не завалился с кальяном.

Постепенно этот хмырь учась на литературном и имея от природы дар красноречия и необъяснимое влияние на людей заманил в свои сети Егора, ну а тот уже в свою очередь уговорил пойти с ним меня.

Я сама не поняла, как втянулась. Нам было хорошо вместе, мы постоянно смеялись. Всасываемый через трубочку слегка сладковатый дым дарил чувство свободы, умиротворения, освобождения, если хотите. Мы были молоды, беззаботны и по-своему счастливы.

Вот только Эдику всегда всего казалось мало. Он постоянно устраивал какие-то эксперименты, смешивал разные сорта и выискивал новые.

В канун нового года, когда до боя курантов оставалось всего несколько часов он прибежал к нам весь взъерошенный и взволнованный крича про магазин с обалденным табаком. Услышав от друга про табак Егор тут же бросил все салаты и помчался одеваться. Я попыталась их остановить, но ребята не слушали. По итогу пришлось тащиться с ними и проследить чтоб эти двое не натворили бед.

Магазинчик, который не пойми где отыскал Эдик, с дивным названием «Дьявольский табак» находился в самом захолустном районе города. Вывеска над входом с изображением курящего мертвеца производила скорее отталкивающий эффект, но этих придурков было не остановить.

Завалившись внутрь мы оказались в полутемном, сыром подвале. Вывеска снаружи не шла не в какое сравнение с убранством и вонью внутри. Но и это не оттолкнуло ребят, заметив прилавок, они как малые дети с горящими глазами тут же кинулись рассматривать маленькие баночки с очень подозрительным содержимым.

– Смотри у них на этикетках вместо названий какие-то диагнозы? – удивился Эдик, схватив баночку с названием «Инфаркт».

– Да, и на остальных тоже, – вторил ему Егор, хватая и поднося ближе к свету «Геморрой» и «Простуду».

– Все наименования на бирках соответствуют действительности, – продавец появился буквально из неоткуда, он не шел, а будто летел в темноте и голос его отдавался эхом от стен магазина.

– Ребята, давайте скорее уйдем отсюда, – прошептала я, чувствуя, как по всему телу мелкими крапинками расползаются мурашки.

Недолго думая Эдик схватил с прилавка «Слепоту», «Инфаркт» и «Мертворождение» и подошел к кассе.

– Молодые люди вы хорошо подумали? Он очень сильный, – подняв на нас хмурый взгляд поинтересовался продавец, отбивая покупки.

На секунду его черные как уголь глаза остановились на мне. Пожав плечами как бы говоря: «Это всего лишь моя работа», продавец отбил товары аккуратно сложил их в черный пакет и протянул его Эдику.

– Здорово! Сколько с нас? – спросил Эдик, хватая пакет и посматривая в сторону Егора, ясное дело, ведь денег у него никогда не было.

– Нисколько, – махнув рукой отозвался продавец. – Считайте, что это подарок. С наступающим!

– Круто! Спасибо! И вас также! – бросил ему в ответ Эдик и поскорей поспешил к выходу пока никто не передумал.

Табак и впрямь оказался вкусным. Вернувшись домой мы, позабыв обо всем на свете тут же накинулись на него. Стянув обертку с «Инфаркта» Эдик набил в чашу чуть ли не весь его целиком и жадно присосался к трубке. Мы с Егором тоже попробовали, но не так много, как он.