Марионеточная

Затем пошел черед «Слепоты», а под конец ночи дошло дело, и до «Мертворождения». Я старалась тянуть по чуть-чуть, гораздо меньше чем эта жадная до вкусностей парочка. И под конец вечера Эдику вдруг стало плохо. Ему стало трудно дышать, он схватился за грудь и пробурчав что-то про «пойти подышать» поковылял на балкон пока мы с Егором посмеивались над ним.

Но в ту ночь наши шуточки кончились плохо, ведь едва парень оказался на балконе у него помутнели глаза он закричал что-то, затем резко смолк и перевалился через перила.

Эдик Миронов умер от инфаркта еще до того, как его тело оказалось на асфальте посреди лужи крови. А мы с Егором одновременно уставившись на кальян потащили чащу и остатки табака в ванную намереваясь избавиться от этой дряни. Но было поздно, как только мы сбросили всё оставшееся курево в унитаз Егор закричал что не видит.

На его крик прибежала соседка и начала барабанить в дверь. Мне стало так страшно! Неужели я стану следующей!? Я смутно помнила сколько успела раз затянуться, но и этого по итогу оказалось достаточно. Оставив своего бывшего в ванной, я кинулась в комнату схватила сумку с документами, накинула на плечи пальто, распахнула входную дверь и оттолкнув ошалевшую старуху в сторону помчалась вниз по лестнице.

Оказавшись на улице, я очень долго бежала без остановки как можно дальше от этого проклятой квартиры на шестом этаже и укуренного подонка который испортил нам троим жизни. Думая, что меня будут искать я переехала в другой город, сменила имя, но все это оказалось напрасно никого не заинтересовала смерть одного обкуренного студента и резко появившаяся слепота другого. Всё списали на несчастный случай, сами виноваты. Так по сути и было. В конце концов в новогоднюю ночь у полиции наверняка есть дела посерьезнее чем пьяные студенческие дебоши.

С Егором мы больше не виделись, он так и умер слепым от инфаркта в больнице, не дожив всего пары дней до своего двадцать пятого дня рождения. Ну а я, встретив другого, сегодня иду на прием к гинекологу. Что-то мне подсказывает – диагноз неутешительный, ведь вчера вечером у меня помутнел левый глаз, а маленький комочек внизу живота совсем не подает признаков жизни. Прав был тот продавец, он очень сильный.

Волшебство случается

Иногда, под новый год случаются чудеса. Но не всегда они связаны напрямую с людьми. Бывает и так, что совершенно обыденные для нас, простые предметы меняются до неузнаваемости, дабы доказать всем свою точку зрения и наказать обидчиков.

Мишка Косолапый, набитая ватой обыкновенная, детская игрушка, сшитая на заводе в городке Грязькино. Она не думает, не чувствует и, казалось бы, ей все равно. Но к сожалению, для героев нашей сегодняшней кровавой сказки это было не так.

Потрепанная игрушка в костюме военного с оторванной лапой и дыркой в правом ухе была любимчиком дочки директора фабрики игрушек Лизы Старовойтовой. Девочка души не чаяла в своем маленьком плюшевом зверьке, хоть и обращалась с ним порой жестоко. То бросит на пол и пнет, забившись в истерике, то забудет возле одного из станков, так медведь потеряет руку. Любовь зла, но выбора у игрушек нет.

Мишка, находясь на руках у непоседливого ребенка облазил вместе с ней все углы фабрики вдоль и поперек. Каждый день он наблюдал как люди на складе принимают товары, пересчитывают коробки, затем вскрывают их, вытаскивают игрушки, проверяют целостность упаковки и делают записи.

Затем в соседнем отделе его плюшевых друзей кладут под стальные лезвия на конвейер, который проходит дальше в отдел набивки и зашивки. Игрушечный медведь каждый день смотрел как режут спины и животы его собратьев, вынимают внутренности и складывают вместо них конфеты.

Всего на фабрике трудились четыре бригады рабочих, плюс кладовщики, курьеры, дневной и ночной сторожа, директор и его секретарша. Сидя на руках у ребенка Мишка сумел побывать во всех углах и закоулках этого чудовищного мира новогодних игрушек. Ему было невыносимо больно все это видеть. Но он терпеливо ждал, что когда-нибудь настанет и его время.

Однажды ночью, как раз в канун нового года ему представляется шанс. Сквозь решётчатое окно склада мишка видит падающую звезду и злые намерения в его плюшевой голове воплощаются в одно единственное, довольно простое желание.

***

Тридцать первого декабря. Короткий рабочий день завершается. Люди стараются сбежать со своих рабочих мест как можно раньше. Кому-то нужно успеть уехать к родственникам, кому-то наоборот встретить гостей и дорезать салаты. Ну а те, кому праздновать было не с кем решили заработать себе сверхурочные. Кто бы мог подумать, что жажда наживы в очередной раз сыграет с людьми злую шутку.

На фабрике в эту злополучную ночь остаются двое рабочих из бригады набивки Тимур и Марат, один «штопарь» Кристина, охранник, директор и его секретарь. Праздновать сегодня эти люди явно не собирались.

Как театр начинается с вешалки, так и фабрика берет свое начало на проходной. В невысокой металлической будке постоянно сидит человек в задачи которого входит, нажимая на кнопку опускать турникет и иногда не спать на работе.

С первой задачей Витя Каретный справляется на ура, выпуская под вечер людей. На вторую ближе к ночи его, увы, уже не хватает.

Вообще если говорить про сие персонажа, то в городке его так все и зовут «раздолбай», а некоторые еще специально коверкают фамилию говоря – «раздолбай Конкретный». На что парень постоянно обижаясь говорит, что он не Конкретный, а Каретный.

Двоечник с едва законченными девятью классами, его отец всю жизнь проработал на этой самой фабрике и уговорил директора взять своего олуха на работу. Так началась его карьера охранника.

Охранник. Тьфу. Витя был уверен, что достоин большего. Но ему никогда не давали шанса по-настоящему проявить себя.

Разряженный шокер постоянно болтался у него на поясе лишь для вида, как и пустой фонарик. Газовый баллончик парню и вовсе не давали после того случая, когда он сел на него в столовой и всем вокруг ещё несколько часов щипало глаза. Всё остальное согласно инструкции. Дурацкого вида темно-синяя форма, фуражка и связка ключей.

Только вот Витьке хотелось большего. В прошлом месяце, например, живя с родителями ему удалось накопить на электро-самокат. Ставишь сиденье и катишь себе без пробок по улицам. Он очень гордился этим нужным для себя приобретением пока не получил нагоняй от матери. Оставшиеся от зарплаты деньги она забрала у него отложив на еду и квартплату.

Чем больше Витя погружался в размышления о своей скудной жизни, тем грустнее ему становилось. Докурив сигарету, он вернулся в свою каморку, благополучно заснул, а проснувшись обнаружил, что связан по рукам и ногам. Вот так просто пушистые изверги раздобыли ключи.

***

– Нет милая я не приеду. Знаю зайка, но не могу. Представляешь скольким деткам мне нужно подарить игрушки. Будь умницей и поцелуй от меня маму. Нет, не надо давать ей труб… Нет Лена, я не приеду. Потому что без меня тут всё встанет. Ты вроде хотела новую сумку и сапоги. Вот. Я приеду, как только смогу. Да, конечно, давай пока.

Закончив разговор с семьей Сергей Старовойтов, директор фабрики наконец выдыхает. Он с нетерпением ожидает сегодняшнего вечера. Отправив жену и дочь на праздники к матери, он остался на работе под предлогом того, что без него здесь все развалиться.

На самом же деле, он готовился в эту новогоднюю ночь брать штурмом непреступную доселе крепость под названием Марина Чернова. Его обворожительная двадцатипятилетняя секретарша явно была не против небольшой служебной интрижки, однако ухаживания явно затянулись и сегодня Сергей собирался взять свое.

Включив на телефоне беззвучный режим, он хорошенько подготовился к свиданию. Надухарился, причесался и взяв с собой ароматические свечи и бутылку шампанского направился в кабинет секретарши. В своем Сергей этим заниматься с ней не решился в конце концов у него на работе частенько бывают жена и ребенок.

***

– Так я ему и дала, ага, щас, разбежался, ему-ж лет девяносто не меньше – болтая своими стройными ножками сидя в кресле Марина Чернова, не стесняясь громко разговаривает с подругой по телефону.

– А вот директору фабрики другое дело. Он конечно же далеко не красавец, зато при деньгах.

– И что мне его жена сделает? Да она и не узнает, – смеясь продолжает разговор девушка. – Конечно если ты, скотина такая, ей не расскажешь. Ну ладно Анфис пока, мне нужно готовиться, а то он скоро придет. Да, дорогая и тебе хорошего вечера. Пока.

Вернув телефонную трубку на место Марина тяжело вздохнув поднявшись из кресла идет к зеркалу. Ее лучшие годы проходят, а она сидит за тридцатку на этой уродливой фабрике. Рядом с вонючей сворой тупых работяг и грязных игрушек. Нужно было выбираться и из нее, и из этого паршивого городка. Так, что залететь от директора фирмы по производству игрушек казалось ей не такой уж плохой перспективой. Сегодня вечером она будет во всеоружии.

***

Рабочим за вредность на фабрике не доплачивали, да и вообще лишили всяческих льгот, оставив лишь путевки в санаторий на краю света. Обидно, досадно, но ничего не поделаешь. Другой работы в Грязькино все равно не было, а жить на что-то ведь надо.

Потому братья Марат и Тимур, переехав сюда из деревни первым делом пошли работать на фабрику. Ну а что, солидное, стабильное предприятие. Работа не пыльная, резать уже готовые мягкие игрушки и набивать их конфетами. Намного легче их прошлой работы на стройке. В общем и целом, городская жизнь им была по душе, а оставшуюся часть денег они отсылали маме.

В соседнем с ними цехе трудилась Кристина. Женщина с не очень хорошим прошлым которую больше никто не брал на работу. Результатом её бурной молодости стала дочь Света, что жила теперь с бабушкой, когда Кристину лишили родительских прав.

Она трудиться здесь больше всех, почти живет в этом цеху день за днем пришивая молнии к проклятым мягким игрушкам. Утешением для нее служила мысль о том, что и она в какой-то мере помогает обществу, ежедневно собирая подарки для сотен чужих детей. Раз своего ребенка удержать ума не хватило, так хоть маме поможет, заплатив алименты.

Когда часы в центре города стали отбивать полночь во всей фабрике погас свет и начался ад.

***

Наконец дождавшись встречи Марина в своём лучшем платье погасив в кабинете свет зажгла ароматические свечи и открыла шампанское.

Едва Сергей вошёл она, тут же схватила его за руку и прижала к себе. Их губы сплелись в страстном поцелуе.

Он ждал этого слишком долго и быстрыми, но плавными движениями потянул девушку на диван. Все вроде бы шло хорошо. Но что-то явно не так, слишком темно и тихо вокруг. По мимо её вздохов и своего дыхания он должен был слышать шум, исходивший из цеха. Но его не было.

– Тебе не показалось, – Сергей, остановившись, прислушался. – Что на фабрике вдруг стало тихо?

– Нет, не показалось, – с нетерпением отозвалась Марина, хватая директора за шею и вновь прижимая к себе.

– Станки, – пробормотал он, сопротивляясь её напору. – Они остановились.

Теперь уже и девушка замерев прислушалась. И правда. Звуки пилы и ругань рабочих из мастерской до них больше не доносились.

– Что еще за хрень? – поднявшись на ноги Сергей надевает брюки и стремительно направляется к двери. – Если эти уроды опять поломали аппарату, я их убью!