Сатирический роман Двойник

– А казахи?

– Они вообще отделяться не хотели. Послушай, у них-то и государственности никогда не было! Их там мало, в основном наши, русские! Это был небольшой кочевой народ… Мы там всё построили, развили промышленность, подняли целину, создали им письменность… Это не оккупация.

– Может быть…

– Не может быть, а точно. Это искусственный развал империи на куски. А Президентами везде стали первые секретари обкомов КПСС! Какой же дурак откажется стать царём? Воруй – не хочу! Вот и стали. А Россию таким образом отбросили на несколько веков назад! Двести лет точно коту под хвост! Сколько крови было пролито нашими предками за это время – всё зря! Ёлкина работа?

– Ёлкина… – согласился Карпыч.

– Смотри дальше… Экономические реформы. Народ загнали в нищету: заработать негде, зарплату не платят, вклады и сбережения отняли. Цены растут, как грибы после дождя, инфляция ещё быстрее. Дальше… Промышленность разрушили. Сельское хозяйство, которое и так на ладан дышало, уничтожили. Хорошие реформы! Приватизация… Ты свой ваучер куда дел?

– Как и все: свернул в трубочку и засунул… – Карпыч улыбнулся. – Давай не так грустно, Миш. Плакать захочется.

– Так что? Среднего класса, про который они говорили, нет. Но уже появляются олигархи. Олигархи и нищие – вот и всё население нашей страны! Чья работа? Ёлкина?

– Ёлкина… Там, конечно, Хайдар, Рыжпейс, Бурдалис… Они тоже поработали…

– Поработали… Я сегодня их всех видел вживую – мерзкие рожи… У них даже фамилии какие-то странные… Как будто и не фамилии… Скорее, как клички у собак!

– И что делать будем с этими Джульбарсами и Трезорами?! – Карпыч грустно посмотрел на Михаила Потаповича.

– Вот я и думаю. Шулер, почему-то очень хочет, чтобы я остался работать. Он так и сказал: «Даю тебе три дня на раздумье, потом придёшь, и скажешь «Да!» Зарплату обещал увеличить в два раза. А потом говорит: «Сядешь на процент!» Кстати, Вить, что это такое «Сесть на процент»?

Теперь задумался Карпыч. Он внимательно посмотрел на друга:

– Сесть на процент? Это когда что-то воруют и потом делят. Каждый, кто участвовал в соответствии с вкладом в общее дело, получает процент. Значит, тебя тоже хотят привлечь к разграблению. Только что они грабить собираются?

– Понятно, что грабить. Россию они хотят грабить! Уже, похоже, начали. Значит, дают мне процент от продажи моей Родины?! Надо срочно что-то делать!

– Деревня большая, нищих много… А что мы с тобой можем сделать? – грустно сказал Карпыч. – Даже если всё это так, народ сейчас на подъёме, все жаждут свободы, демократии… Все за Ёлкина – отца родного. Пойди, скажи кому-нибудь, что он алкаш и предатель… Или Хайдар с Рыжпейсом?! Это же экономисты-демократы. Диссиденты. При советской власти их чуть ли не в тюрьме держали.

– Знаешь, Вить, сможем не сможем, но делать что-то нужно. Уже хорошо, что я попал туда, на самый верх, и всё это узнал. Но мне там очень тяжело одному. Даже словом перемолвиться не с кем! – он расстроено махнул рукой. – Вот что я придумал. Я как-нибудь уговорю Шулера взять тебя тоже на работу. Будем работать вдвоём: разузнаем побольше, определим их слабые стороны… Может, что и придумаем?!

– Как это на работу? А бизнес, а стройка?

– Прекращай ты этот бизнес, пока из квартиры не вылетел! Будешь получать хорошую зарплату, такую же, как и я. Шулер обещал в два раза увеличить – вот ты и будешь получать вторую половину. Мне и этих денег хватает, – он посмотрел на Карпыча, – что у Юрки-то? С долгами расплачивается?

– Тяжело у него всё… Расплачивается понемногу. Но мне своих денег уже точно не увидеть никогда. Кац давно уже денежки поделил. Послушай, а что я там делать буду, в Кремле?

– Придумаем… Будешь моим помощником. Главное, чтобы Шулер согласился.

– Одна моя знакомая говорила, правда, по поводу интимных отношений с мужчинами: «Главное ввязаться, а там разберёмся!»

– Опять ты шутишь…

– В бой, Миш, надо идти весело, с шуткой!.. Тогда мы точно им головы поотрываем. Ещё пожалеют, что сюда припёрлись… Много разных сволочей на нас войной ходило, и где они теперь?! – Карпыч весело посмотрел на Михаила Потаповича.

В большом и просторном кабинете Шулера была маленькая дверь, которая вела в комнату отдыха. Хотя комната была небольшая, в ней имелось всё необходимое для полноценного отдыха: большой удобный диван, мягкие кресла, журнальный столик, холодильник, на стене висел телевизор… Рядом – туалетная комната с изумительной сантехникой и джакузи… Вот на этом диване и лежал Шулер под капельницей. Иногда он постанывал. На носу у него был прикреплён пластырь, под глазом виднелся приличный лиловый синяк. Рядом хлопотал мистер Дринкер, облачённый для важности в белый халат и шапочку:

– Если будет по?втор, – бубнил он, обращаясь к Шулеру, – я напишу рапорт!

Шулер опять застонал. Потрогал себя за нос, наигранно откинул руку и капризным голосом сказал:

– Сколько раз тебе объяснять? Это была очень важная вербовка, а при вербовке разрешается немного выпить.

– Для тебя «немного выпить» – пробку понюхать. Тебе вообще нельзя пить!

– Я больше не буду… Не отправляй рапорт, – он потрогал глаз, – интересно, как сейчас Майкл? Он очень много выпил.

А Майкл в это время свежий и бодрый уже шёл по коридорам Кремля. Карпыча он оставил гулять по близлежащим магазинам, на всякий случай… Вдруг Шулер захочет с ним побеседовать. Навстречу шёл Секретарь. Подойдя к Михаилу Потаповичу, не здороваясь, он сразу начал скандалить противным капризным голосом:

– Как же тебе не стыдно? Что ты сделал с Шулером?

– Я с ним пока ещё ничего не сделал…

– А кто его вчера напоил в пельменной? Ты думаешь, что мне одного алкоголика мало? Ты знаешь, что он тут натворил вчера?

– Неужели стошнило? Он выпил-то совсем немного.

– Ты себя с Шулером не равняй, ты вон какой здоровый. Стошнило не Шулера, а Папу, как всегда… А Шулер устроил дебош с дракой! Приехал вечером пьяный и сразу побежал в кабинет к Папе – на разборки. Тот тоже был навеселе… Шулер, найдя набор Папиных деревянных ложек, несколько раз стукнул самой большой ему по голове и обозвал нецензурными словами, наверное, пытаясь отомстить за прежние обиды. И Папа не остался в долгу: сломал ему нос и поставил фингал под глаз. Потом они выпили бутылку водки, и Папу вытошнило на Шулера. Затем оба вырубились… Папу повезли домой отмывать, а Шулера в комнату отдыха. И так проблем полно. Сегодня утром ещё Хайдар подрался с Рыжпейсом из-за концерта Окуджавы. Не поделили очередь, никто не хотел идти первым. Вы что, хотите из Кремля кабак сделать?

– Раз его Папа напоил, я-то тут причём?

– Иди, Потапыч, и больше так не делай! – Секретарь плюнул.

Михаил Потапович пообещал больше так не делать и пошёл к Шулеру. Подойдя к комнате отдыха, он постучал в дверь. В ответ раздался только стон. Зайдя внутрь, он увидел Шулера, лежащего под капельницей. «Чем лучше вечером, тем хуже утром!», – подумал Михаил Потапович.

– Добрый день. Как Вы себя чувствуете? Мы в пельменной-то совсем немного выпили…

– Нет! – закричал Шулер, подпрыгивая на кровати и чуть не опрокинув капельницу. – Не говори мне больше никогда этого слова! Больше никаких пельменных!

– Хорошо, хорошо… Как скажете…

– Ты пришёл сказать: «Да»?

– Да, но только с небольшой оговоркой.

– Знаю… – ответил Шулер, таинственно улыбаясь, – я вас всех уже хорошо изучил. И сколько ты хочешь?

– В каком смысле?

– Тебе мало денег. Сколько же ты хочешь?

– Нет, денег достаточно. У меня небольшая просьба.

– Говори, – простонал Шулер, наигранно отбросив руку и почесав нос.

– У меня в Москве живёт дальний родственник, Виктор Карпович. Он помоложе меня, с высшим образованием, бывший спортсмен… Сейчас занимается малым бизнесом, но что-то у него не клеится…