Сатирический роман Двойник

– Ты что, Миш? Когда это они спорили? Они спорят только ракетами и танками. Если кто с ними не согласен, сначала бомбардировка оппонента, потом уже спор.

– И что самое интересное – обвиняют нас в своих грехах. Отличительная черта нашего народа: мы никого не захватываем и не оккупируем. Ведь нет ни одного примера. И все наши войны были или освободительные, когда мы оборонялись от захватчиков, претендующих на нашу территорию, или для того, чтобы нейтрализовать внешнюю угрозу. И уж если война освободительная, за свою родную землю – берегитесь! Тогда нас никак не одолеть. Никаким оружием! А за землю нашу, похоже, придётся ещё побороться. Не может русский человек без земли!

– Без земли, Миш, никакой человек не может, никакой народ.

– Почему? Сколько лет евреи были без земли, без государства – сохранились же. Тут дело совсем в другом. Ты обращал внимание, что только русский человек называется именем прилагательным? Только! Остальные все существительным: француз, немец, финн, швед… Знаешь что это обозначает? Принадлежность человека к земле, русской земле! Чей? Русский! Это не национальность – это принадлежность! Тем более что русская земля объединила множество различных народностей, этносов… И в результате появился русский народ. Русским может быть и мордвин, и татарин, и славянин.

– Пардонтий! С мордвином, допустим, я согласен. Но татары – они же мусульмане! Как же они могут быть русскими?

– Ты кто, русский?

– Русский.

– Какой же ты русский, если в тебе половина хохляцкой крови течёт?

– Ладно тебе, Миш, хохлы что, не славяне, что ли? Работали у меня два прораба: Хохлов и Москаленко. И ничего, не ругались… У тебя самого есть хохляцкая кровь.

– Есть. Я и не спорю. У меня и татарская кровь есть, мало, но есть. Вот я и говорю, что нет чистокровных русских, тем более что не очень понятно, кто они такие. До объединения Руси было очень много разрозненных славянских племён и не только славянских: и мирных, и не очень, развитых в культурном отношении, и менее развитых… Вятичи, древляне, поляне, дреговичи, кривичи, северяне, радмичи… Были и россы, были и русы. Потом усилиями Церкви и князей все объединились и стали русскими. Так мы могли бы стать не русскими, а полянскими или вятскими, или марийскими… Ещё Бердяев писал: «У нас мистика земли!» Русского человека родовые и этнические вопросы волнуют меньше… И мусульмане у нас русские! Веками мы жили вместе на этой земле без вражды и ненависти, и никому не мешали ни православные храмы, ни мусульманские мечети… Всех объединила русская земля, все мы на ней русские! И очень похожи, несмотря на разные этнические корни и вероисповедание и традициями, и укладом жизни, и поведением… «Мать сыра земля-хлебородица!» – у всех нас одна! Это идёт ещё из язычества… И не даром на Руси так почитают Богородицу! Надеются на Неё: на Её милость, на Её заступничество, на Её покровительство! И не зря надеются, не раз спасала Она Русь! В каждом доме, в каждом храме Её икона! – Папа задумался. – В чём я полностью согласен с Шулером, так это в том, что если отнять у нас землю-хлебородицу, точно пропадём: и славяне, и не славяне, и христиане, и мусульмане. Это он правильно говорит. И коммунисты очень сильно подорвали наши православные устои – мусульмане их лучше сохранили… Ничего, Бог даст, всё образуется…

– Налить тебе ещё чайку?

– И по поводу оккупантов – это же полный бред! – продолжил Папа свои размышления, не слушая Карпыча. – Вот, например, из древности… Завоевали Крымское ханство! Завоевали, кстати, почти мирно. Но сколько десятков лет крымские татары грабили и разоряли своими набегами нашу землю? Не мы их, а они нас жгли, грабили, тысячами уводили русских людей и продавали в рабство. Они по-другому и не могли – жили только грабежом и набегами на соседей! Вот тогда и встал весь народ, не только государь-батюшка, а весь народ! Настоящее земское дело – дело всей России! Соорудили по всей границе, откуда были набеги крымских татар, засечную черту: частоколы, рвы, укрепления… А это не одна сотня километров. И выгнали крымских татар, не дали им больше безнаказанно грабить нашу землю. А потом и завоевали. Нейтрализовали. И что? Как поступали в таких случаях цивилизованные европейцы? Хотя их так никто никогда не грабил – мы мешали – стояли на пути кочевников и Золотой Орды, и её осколков типа крымского хана. Хоть бы за это спасибо сказали… Европейцы бы пошли знакомым им демократическим методом: казни, расстрелы, снятие скальпов и полное уничтожение противника. А что сделали мы, «оккупанты и захватчики»? Как обычно: пальцем их не тронули! Ни одна мечеть не была ни то что уничтожена, закрыта не была! Сохранился язык, культура, обычаи… И это происходило несколько сотен лет назад. А крымские татары до сих пор существуют, как нация, и совсем неплохо себя чувствуют. Сидят в Ханском дворце и всем фиги крутят. И землю свою обратно требуют! Это что, оккупация? Завоевание?

– Правильно, Миш… А возьми наших татар, волжских. Разве могут они обижаться на нас? Воевали много, конечно. Поубивали с обеих сторон немерено… Но когда мы окончательно взяли Казань и одержали полную победу, разве мы навязывали свои порядки? Разрушали мечети? Обращали всех в христианство? Были бы англичане на нашем месте, тоже ведь с виду христиане, в Волге до сих пор была бы красная вода!

– Если судить по тому, как они себя вели в Индии, то ты прав! А наши татары процветают: изумительная культура, национальные традиции, прекрасные люди… Сколько татар на руководящих государственных должностях, в искусстве, науке… Чем бы была Россия без наших татар?! И как любят они её, сколько крови за неё пролили… Смотри дальше. Демократы эти очень завидуют нашим огромным просторам – Урал им нужен, Сибирь! А где они раньше-то были, когда эти территории практически пустовали?! Бери – не хочу! При царе Иване Васильевиче Грозном про эту восточную окраину, Урал, толком-то и не знали ничего. Не говоря уже про Сибирь. Знали, что за Уральской грядой есть земли… Но что там? Вот поэтому промышленники Строгановы запросто получили грамоту от царя на полное управление Уралом: эта земля никого не интересовала и никому не была тогда нужна – глухомань! И когда Строгановы там обжились, обустроились, они отправили Ермака, казака, охранявшего их владения на Урале, через горный хребет в Сибирь. Не завоёвывать, нет, с экспедицией по поводу пушнины. Пошли они по рекам на казацких стругах. Всего пятьсот человек. С такими силами в оккупационные завоевания не ходят! Это было тяжелейшее испытание, но они добрались… Причём, царь, Иван Васильевич, прознав, что Строгановы готовят экспедицию во главе с казаком Ермаком, считавшимся разбойником, прислал гневное письмо с требованием не пускать Ермака в Сибирь. Но экспедиция уже ушла, и вернуть её никак было нельзя. Приди это письмо чуть раньше, не приросла бы Россия Сибирью! И что увидел Ермак, дойдя до центра Сибири?

– Татар!

– Не татар, а маленький городок Кашлык, в котором обосновался потомок Ченгиз Хана – Кучум. Собственно, и ханства-то никакого не было, просто Кучум обложил данью, как это было принято в Орде, местных князьков малочисленных сибирских народов ханты и манси. Ермаку не составило труда выгнать Кучума из городка, даже малыми силами измотанных длительным переходом казаков. По логике вещей, Ермак должен был ограбить городок и уплыть обратно. Но он этого не сделал: остался со своими казаками и стал осваивать эту землю, огромные пустынные пространства. Это что, оккупация? Агрессия? Кстати, местные народности не только не исчезли с лица земли, но увеличили свою численность, сохранили обычаи, язык… Русские всегда так поступали при освоении новых земель, не только не уничтожали, а помогали развиваться местному населению. Вот тебе и Урал, вот тебе и Сибирь!

– Казаки вообще много сделали для освоения новых земель, – сказал Карпыч.

– Ты прав – именно освоения. Не колонизация, как это было со всеми демократами, которые, в лучшем случае, высасывали из колоний все соки, и не завоевание, как это было в Америке. Простые русские люди всегда бежали на новые неосвоенные пока территории от власти, от чиновников-самодуров в поисках хорошей, лучшей жизни. Проще было уйти, чем терпеть. И не свободу они искали, которую нам пытаются навязать демократы. Не нужна русскому человеку такая свобода – они искали волю! Воля – это не свобода!

– А как потом осваивали Сибирь… – вспомни Столыпинские реформы, когда туда переезжали крестьяне целыми деревнями! А как потом строили БАМ всей страной! А нефтепроводы, газопроводы, линии электропередач… Теперь-то, конечно, на всё готовое кто не захочет?! Слетелись демократы на наше богатство, как мухи на мёд!

– Столыпин очень мудро поступил. Жалко, что теперь нет людей такого масштаба. Крестьяне ехали в Сибирь с охотой в поисках лучшей доли, земли и воли! И очень хорошо там устраивались. Или возьми Казахстан: малочисленные кочевые племена на огромных территориях, которые постоянно воевали и истребляли друг друга. Даже письменности у них не было! Какая Алма-Ата?! Это казачья станица Верная! Опять казаки! Надавали, конечно, по рукам всяким националистам и борцам за независимость кочевников. Присоединили их, и всё успокоилось… А как князья Русь собирали, вятичей и кривичей! Не на партсобраниях – так же и собирали – силой! И про какое уничтожение казахского народа сейчас говорят? Увеличилась численность, сохранилась культура, язык, традиции. Казахи получили от русских собственную казахскую письменность: появились казахские писатели, учёные, врачи… Опера казахская появилась! Развили им промышленность, освоили целину, космодром построили… Или Кавказ! И там мы оказались оккупантами. Если бы не Россия, не русский царь, которому они все в ножки бухались: «Спаси нас, царь-батюшка, от турков, вырежут они нас!», – точно бы вырезали всех! Они это хорошо умеют делать! Кто не верит, может у армян узнать. Или, учитывая любовь к соседям, горцы друг друга бы давно вырезали!

– Ну а Кавказская война? Долго же воевали…

– Воевали. Конечно! Понимаешь, в чём дело, у горцев абсолютно другой менталитет, уклад и шкала ценностей – Шулер прав! Я не говорю, что это плохо и не имеет права на существование, ни в коем случае. Я не «демократ», и свою волю другим не навязываю. Каждый народ имеет право жить, как он привык, как ему нравится. Если горцы считают, что кровная месть в порядке вещей, пусть режут друг друга сколько влезет. Только не надо это навязывать нам! Мы – жители равнинные, у нас своё мировоззрение. Его, кстати, русский царь никогда не навязывал горцам. Был генерал-губернатор, который следил, чтобы не было междоусобиц и резни между отдельными горскими народами, а во внутренние дела он и не лез – всем управляли местные князья! У них свои законы, и по нашим они никогда жить не будут, как бы этого не хотелось.

– Это точно! Со мной в институте учился один горец… Причём, он и на горца-то не был похож: тихий, скромный, в очках, учился отлично… После института ему, как отличнику, предложили остаться в аспирантуре, но он отказался и захотел поехать на БАМ. Когда мы его стали по-дружески отговаривать, он рассказал, в чём дело: дома в горах убили старшего из его рода! Теперь он остался старшим, и охотиться будут за ним. Как-то так… Кровная месть, Миш, и это в эпоху развитого социализма! «В Москве они меня найдут и зарежут! – сказал он, – А на БАМе я смогу спрятаться!» Мы ему не поверили и пошли к другим горцам узнать, может ли такое вообще быть в советское время?! Знаешь, что они нам ответили? – «Паслющи! Иму нэ прятатся нада, нада кинджал хароши пакупат! Какой разница гдэ зарэжт, БАМ или эспирантура? Всё равно зарэжт!»

– Правильно. Я про это и говорю: они живут по своим законам. И не надо пытаться их изменить и демократизировать, их просто нужно уважать и не лезть со своими советами, всё равно они будут жить по-своему. А Кавказскую войну разжигали англичане, которые на протяжении столетий грабили свои колонии и очень боялись, как бы Россия через Кавказ туда не добралась: помогали горцам деньгами, оружием, всячески их подстрекали и разжигали эту войну… Они и до сих пор не могут понять, что не нужны нам их колонии! Вообще не нужны никакие колонии – нам своей земли хватает! И не в наших правилах вести захватнические войны и грабить другие народы!

– Я недавно смотрел передачу, там говорили, что финны на нас обижаются… После войны мы оттяпали у них много земель.

– После революции у нас всю Финляндию оттяпали. Мы же на них не обижаемся. И всю Прибалтику оттяпали. У нас же отняли, нас же и обвиняют. В последнее время я много читал, в том числе и по истории. Дело в том, что русские цари и императоры исповедовали православие и, видимо, не были приобщены к «настоящим» демократическим европейским ценностям. Например, на территории нынешней Европы раньше проживало много всяких народностей… Сейчас о них вообще ничего не известно, разве только историкам: их просто нет. Что касается Финляндии, то она входила в состав Российской империи, как Великое княжество. Но это было государство в государстве. У неё имелся собственный законодательный орган – сейм, государственным языком был шведский, жила она по старым шведским законам и не подчинялась законам Российской империи! Поскольку раньше входила в состав Швеции, то там всё было шведское. В Финляндии действовала своя таможня, даже небольшая армия! Вот такая у нас была империя – «тюрьма народов»! И наш царь-батюшка всё это безобразие разрешал. Мало им было – в Финляндии господствовал ярый национализм и антироссийские настроения. Вплоть до того, что застрелили российского генерала-губернатора! Как бы поступили «настоящие» европейские демократы, как ты думаешь?

– Известно как. Ввели бы войска, расстреляли из пушек и ринулись снимать скальпы. Потом заселили бы колонистов. И добавили бы перед названием страны приставку «Нью»!

– Я тоже так думаю. С Прибалтикой всё было намного сложнее… После победы над шведами царь Пётр, тоже либерал и реформатор, предложил немецким дворянам, хозяевам Остзейского края, очень выгодные условия капитуляции: оставить всё по-старому и ничего не менять. Немцы получили в Российской империи огромные привилегии и льготы. В их Остзейском крае остались немецкие законы, немецкий язык, немецкие порядки, немецкая власть, культура и, наконец, земли с крепостными крестьянами. Причём, крепостными были только коренные народности: латыши и эстонцы. Хозяева, немецкие дворяне, со свойственной им педантичностью практически превратили их в рабов. Если у русского крепостного мужика была хоть какая-то собственность: избёнка, иногда и лошадёнка, корова, то латышам и эстонцам было запрещено хоть что-то иметь, даже одежда им не принадлежала и выдавалась немецким хозяином. Если крепостного секли за какую-нибудь провинность, то даже стоимость розг учитывалась немецким управляющим, и за них приходилось отрабатывать. Можно сказать, что у латышей и эстонцев, как ни странно это сегодня звучит, надежда улучшить своё положение была только на Россию – «тюрьму народов». Просвещённые немцы не отпустили бы их добровольно никогда. Не раз русские цари пытались хоть как-то улучшить положение коренных народов-рабов и постоянно получали от немецкого дворянства отпор. Но всё же удалось отменить крепостное право, причём, даже намного раньше, чем в основной России! После этого начался хоть какой-то национальный подъём… Зарождающейся национальной интеллигенции сильно помогали и всячески поддерживали её русские либералы. Первые газеты на латышском и эстонском языках вышли только в конце 19 века в Питере. Издать их на родине не представлялось возможным: позиции остзейских немцев были ещё очень сильны – они оставались полноправными хозяевами всего. Постепенно немцев стали вытеснять с руководящих постов, особенно, при помощи русского языка: выпустили указ, кто не знает языка – уходи с должности. Представляешь, Виктор, русский язык, который сейчас объявлен там вне закона, помог латышам и эстонцам выжить. И только в начале 20 века первый эстонец занял государственную должность. Потом коммунисты устроили переворот, расстреляли царя… И Лысый стал раздавать русские земли, как и было обещано инвесторам… В том числе и Финляндию, и Эстонию, и Латвию… Немцы сбежали, батраки захватили их собственность: города, земли, дома и дворцы…

– Тоже мне «страна» – плевок на карте мира! Значит, культура, которой они так гордятся, не их? Соборы, дома, города?!

– Конечно, это всё немецкое. Все они были у остзейских дворян крепостными рабами, их в города-то не пускали… Даже ремесленниками были немцы.

– А я то думал… – удивился Карпыч.

– Но это ещё не всё. Они сполна «отблагодарили» Российскую империю за своё освобождение от немецкого ига! А иначе его не назовёшь… Если бы мы, нация оккупантов и захватчиков во главе со своим царём-тюремщиком, не освободили их от немецких рыцарей, то их сейчас вообще бы могло не существовать. Был такой прибалтийский народ – пруссы. Как у эстонцев и латышей, у пруссов был язык, культура, и жили они рядом. Но волею судеб оказались не в Российской империи, а в Германии. Теперь от этого народа осталось только название на карте мира: «Пруссия». – Папа грустно вздохнул.

– Ты, Миш, хотел что-то про благодарность сказать.

– Хотел… Что ты знаешь про латышских стрелков?

– Не силён я в истории, Миша… Знаю только, что они помогали Лысому делать революцию. Что были карателями, поскольку чужаков проще убивать, чем земляков. Была поговорка: «Не ищи палача, а ищи латыша!»

– Это было: проводили продразвёрстки, подавляли мятежи, осуществляли карательные операции. Положили они русских людей без счёта… А ты знаешь, сколько их было?

– Не знаю… Может сто? – Карпыч посмотрел на Папу, – Неужели тысяча?

– Восемьдесят тысяч штыков! Средний возраст 23 года! Молодые, здоровые деревенские парни, прекрасно обученные и имеющие опыт боевых действий в первой мировой войне. Целая Латышская стрелковая дивизия регулярной царской армии после коммунистического переворота сорвала с себя погоны и, нарушив присягу, полностью перешла на сторону Лысого. В полном составе: с офицерами, оружием и боеприпасами. Латышская дивизия в Красной армии была единственным обученным подразделением, имеющим опыт боевых действий! Остальная армия состояла в основном из мобилизованных русских крестьян и разношёрстных солдат. Если бы не латыши, не сдобровать коммунистам и на фронте, и в тылу. И неизвестно, как сложились бы события, не будь у коммунистов латышской дивизии, может, и разбили бы коммунистов, освободили Россию. Так они «отблагодарили» царя за свободу, – Папа посмотрел на Карпыча и продолжил: – Вот такая историческая справка, Виктор. Просто меня всегда возмущают эти беспочвенные обвинения: «Тюрьма народов! Нация оккупантов! Захватчиков!» Про коммунистов я не говорю: потопили они в крови Россию. Но странно слышать про геноцид какого-то отдельно взятого народа в советское время. Как будто идёт соревнование, и все наперебой, расталкивая других локтями, кричат: «Это против нашего народа был геноцид! Это у нас русские устраивали голод! Наш народ вымирал! Нас расстреливали и высылали!» А пострадал-то как раз в первую очередь русский народ, то есть коренные народности, проживающие в России. Его морили голодом, расстреливали, ссылали в Сибирь, кидали в тюрьмы. Но всё равно, даже при коммунистах, в это страшное время не был уничтожен ни один народ, ни одна культура, ни один язык. А уж тем более при царизме – этой «тюрьме народов»!

– Правильно, – согласился Карпыч, – главное обвинить в своих грехах других, смотришь – и сам чище стал. Что сделали с американскими индейцами «демократы-европейцы»? Вот это и есть настоящий холокост! Ведь физически уничтожили население целого континента! Скальпы на солнышке сушили. Сколько, не помню, они за скальпы платили? Кажется, три доллара за скальп взрослого индейца, и два – за скальп ребёнка. Загнали их теперь, кто выжил, в резервации, как зверей в зоопарк, и даже не извинились, не покаялись… А зачем извиняться? Им всё с рук сходит. Я бы сейчас на месте североамериканских индейцев, если ещё, конечно, кто-то остался живой, пошел бы демократическим путём. Провозгласил свободу и независимость индейцев, обличил европейских завоевателей, как оккупантов и нацистов, и отобрал всю собственность, нажитую за годы оккупации: предприятия, банки, промышленность – всё! Все некоренные народности, включая негров, по опыту Латвии объявил бы «негражданами» и выслал из страны! – Карпыч улыбнулся. – Даже не знаю, почему индейцы до этого сами не догадаются. А ты, Миш, поднаторел в истории. И когда успел?

– Пока ты тут бизнес делал, я книжки умные читал – работы-то на предприятии давно уж нет… Ладно… Так и порешим: во всё вникать, с Шулером не спорить и виду не показывать. А там посмотрим, кто кого.

Глава 11. Урок второй

За окном ещё не рассвело, а ученики уже сидели около кабинета Шулера свеженькие, наглаженные, выспавшиеся… Они пришли воевать. Хозяин кабинета опаздывал… Бойцы нервничали…

– Что это у тебя за приятель? – заговорил Папа, чтобы как-то отвлечься. – Ты про него вчера Шулеру рассказывал, Ферзь, кажется?

– Это мой приятель по институту – учились вместе… Хороший парень, весёлый, но жизнь не удалась… Несколько жён, несколько детей… Хотя может быть и больше. Но все попытки объявить его отцом со стороны очередной подруги разбивались о его стандартный ответ: «Всё правильно, всё сходится – ребёночек не наш!» Кем только он не работал! Сейчас торгует на рынке сувенирами…

– Ещё веселей тебя? – удивился Папа. – Разве так бывает?

– Я мошка безвредная перед Ферзём. До института он добирался на трамвае, но принципиально не платил за билет – зайцем ездил. Каждый раз его ловили контролеры, немолодые, злобные и цепкие женщины. Но Ферзь нашёл способ от них уходить без штрафа. Я как-то наблюдал такую сцену: когда женщина-контролёр понимала, что он без билета и хватала его обеими руками, Ферзь начинал кричать: «Что Вы меня за одежду хватаете руками! Какое Вы право имеете? Очень плохое обслуживание в трамваях! Как же Вам не стыдно из-за трёх копеек такой крик поднимать?» – Но контролёрша, как правило, всё равно вытаскивала его на остановку и пыталась сопроводить в милицию. Тогда Ферзь пел другую, безотказную песню: «Что ты ко мне пристала, старая? Не буду я с тобой спать. – Граждане! Это сексуальный террор, помогите! Она постоянно меня ловит и принуждает к сожительству! Отстань! Не буду я с тобой спать!» После этих слов Ферзя сразу отпускали. Через некоторое время его запомнили и перестали спрашивать билет. Таким образом, в институт он ездил бесплатно.

– Действительно, – кивнул Папа, – ты – мошка безвредная. Где же Шулер? Опаздывает…

– Ещё он большой любитель женщин. Заманивает в гости обещанием сварить чудо-борщ, говорит, что искусный кулинар, что хобби у него – уборка квартиры и покупка продуктов, и ещё он любит гладить бельё и вытирать пыль – девушки тают… Борщ он делал быстро: покупал в магазине готовый винегрет и заливал его кипятком. Как-то Ферзь раздобыл на медицинской выставке стопку пакетов, помнишь, в советское время пластиковые пакеты были дефицитом? Провожая вечером очередную девушку до метро, он снабжал её этим пакетом. Когда электронный голос в вагоне метро предупреждал: «Осторожно. Двери закрываются!», Ферзь шутил, крича в дверь: «Машка! Больше в вытрезвитель не попадай! Вытаскивать не буду!» – Где-то через час у Ферзя звонил телефон и женский голос выговаривал ему всё, что о нём думает. Забыл сказать, Миш, чем был ценен пакет. На нём была реклама лекарства и крупными буквами написано: «ГОНОРЕЯ – НЕ ПРИГОВОР!» Как правило, эту надпись сначала читали пассажиры метро, сидящие напротив, а потом уже и девушка, заметив их реакцию. Ещё веселей было, когда пакет добирался до места работы или учёбы девушки. Короче, весёлый малый. Но бабы его любят!

– Доброе утро, господа! – раздался голос Шулера. – Как спалось, кошмары не снились?

– Спасибо, – ответил Папа, – мы всегда хорошо спим. Крепкие нервы, чистая совесть…