Земледельцы

Дроид только развёл руками.

– Уж извини, что я так торопился тебя спасать…

– Прости. Я не хотел, – спохватился Фейрис. – Сможешь починить?

– Точно не сейчас. Скорее всего, завтра. Ему нужно просохнуть. Под дождём я его разбирать точно не буду!

Принц нахмурился и поднял взгляд на небо.

– Но погоди… Где же нам тогда ночевать?!

Михаил пожал плечами. В посёлке, где произошла высадка, не было ни одной, даже самой простой гостиницы – это товарищи выяснили ещё днём. А идти обратно в Мурманск, пока там оставались сотни «охотников»… было смерти подобно. Приходилось смириться с мыслью, что на всю ночь они останутся под открытым небом.

– Ладно, не раскисай! Кажется, по дороге в Мурманск я видел у обочины какую-то беседку, – попытался подбодрить друга дроид, и они оба двинулись дальше.

Пройдя магазин «Продукты», казавшийся во тьме ночи какой-то древней заброшенной избой, товарищи зашли в посёлок. Тот не подавал в столь поздний час никаких признаков жизни и, если бы не свет редких дорожных фонарей, в молчании своём был бы весьма зловещим. Чем ближе товарищи подходили к улице, на которой стоял небезызвестный дом с красной крышей – Лизин дом, тем сильнее Фейрисом овладевали странные чувства. Это было не то волнение, не то страх, не то стеснение, в необычных пропорциях перемешанное с радостью и ликованием. Сердце принца забилось учащённо. Все его мысли сейчас вертелись вокруг одной определённой точки, но у него никак не получалось понять, какой именно. Его пугало собственное состояние.

– Миша! – не своим от тревоги голосом позвал Фейрис. – Стой!

Дроид оглянулся и спросил:

– Что такое?

Вместо ответа принц поставил дипломат на землю и снял с руки часы со считывателем эмоций.

– Надень, – попросил он друга. – Пожалуйста. Очень надо.

Михаил не стал углубляться в подробности и послушно нацепил прибор на запястье.

– Теперь закрой глаза.

– Они могут показать нечто, что тебя скомпрометирует? – поинтересовался дроид.

– Не знаю. Но на всякий случай закрой.

– А говорят, от друзей секретов нету… – сказал Михаил и зажмурился.

Фейрис постарался сосредоточиться на одолевавшем его чувстве. Это ему удалось. Тогда он поднял набор класса «S» и вытащил оттуда свёрнутый в свиток листок бумаги, подаренный ему сэром Октавианом в дополнение к часам. Бумага была залакирована, поэтому принц не боялся держать её под дождём. Расправив свиток, он собрался с духом и посмотрел на циферблат.

Циферблат светился пурпурным…

Фейрис всё никак не решался отвести взгляд к списку, чтобы узнать значение этого оттенка. Лишь только оправданный вопрос Михаила: «Долго ещё?» заставил его опустить глаза на бумагу. Напротив пурпурного кружка в списке жирным шрифтом было написано:

«Влюблённость».

– Бред!!! – взревел принц и в сердцах перекинул свиток через ограду в чей-то огород. – Эта штука сломалась! Снимай их, Миша, утилизируем!

Он сорвал часы с руки дроида так сильно и резко, что Михаил от неожиданности ойкнул и открыл глаза. Фейрис занёс прибор над головой и с размаху бросил его на асфальт. Считыватель эмоций отскочил, будто резиновый, и подкатился к ногам своего хозяина. Тот, хоть и понял, что часы сверхпрочны, не удержался и со всей силы наступил на них. Ничего, кроме боли в ступне, это не принесло. Тогда принц отошёл назад, достал свой бластер и навёл его на прибор.

– Подлежит утилизации, – произнёс он в тоне приговора.

– Не горячись, друг! – спокойно посоветовал дроид, даже не шелохнувшись. – Я, конечно, не знаю, что конкретно они тебе показали, но ведь это очень высокоточный считыватель! Товарищ министр не подарил бы тебе хлам. Почему бы не допустить, что они сказали правду?

– Это не может быть правдой. Мы… общались… меньше десяти минут…

Михаил в доли мгновения догадался, каких «мы» имел в виду его товарищ.

– А! Ха-ха! – воскликнул дроид, потирая руки. – Если не ошибаюсь, пурпурный! Да, точно, мы же её дом сейчас пройдём! Ну-ну, Фейрис четвёртый, попадёт тебе от Земледельцев!

Дуло бластера неожиданно развернулось в сторону Михаила.

– Ты молчишь, – проговорил принц. – Или замолчишь навсегда. Ты прекрасно знаешь, для Земледельца любовь к землянке – расстрельная статья! Если обо мне пойдёт такой слух… Это крест на всех моих мечтах!

– Я – могила! – поклялся дроид, не отпуская с лица ехидную улыбку. – Если ты не станешь переходить установленную грань, всё будет замечательно! Мне, если честно, даже в радость, что тебя посещают столь благородные чувства! В твоём возрасте положено думать… совсем о другом, ха-ха!

Тут Фейрис не удержался и выстрелил. Раскалённая плазма, разогнанная до сверхскоростей, пролетела у Михаила над левым ухом и опалила волосы на виске.

– Да я ж пошутил!.. – пролепетал тот, осознав, что друг сейчас специально промахнулся с пяти шагов.

– За такие шутки… в зубах бывают промежутки! – процитировал принц любимую дядину фразу.

– Оправдываешь титул… – с уважением произнёс дроид. – А часики ты всё-таки не тронь. Они не виноваты, что ты настолько влюбчивый.

Не зная, как расценивать подобную себе характеристику – как комплимент или как порицание, Фейрис промолчал и, нагнувшись, надел считыватель эмоций обратно на руку.

– Зря ты, конечно, всё это затеял… – сказал Михаил, когда принц наконец-то спрятал бластер обратно в куртку. – Она – землянка, ты – неоатлант, вам априори нельзя быть вместе…

– Я не специально, оно само собой! – перебил его Фейрис. – Это просто подсознание!

– Неважно. Вы ведь уже изучили Основной Мирный Договор?

– Да, целиком, – ответил принц, вспоминая школу, организованную для него Земледельцами. – Все шесть частей.

– Помнишь пятый пункт четвертой части?

– «Земледельцам под страхом смерти запрещается вступать в родственные отношения с людьми». Один из основных законов, регулирующих наши действия в колонии.

– Вот, прекрасная память! И после этого ты ещё можешь о чём-то задумываться?

– Но я ведь ещё… Не Земледелец… Я обычный неоатлант… На меня пятый пункт не действует…

– Обычный неоатлант ни под каким предлогом не сможет попасть на поверхность Земли! «Туристов» не существует! Так что суд для тебя будет такой же, как для Земледельца, уж поверь.

– Да уж… Как же жалко, что это всеобщий, международный закон! Не наш, не Нибируанский, не внутренний!

– То есть, хочешь сказать, против «внутреннего закона» ты бы пошёл? – Михаил насмешливо прищурился.

– Нет, но… ладно, да. Не буду врать, если бы у меня появился шанс стать первым в истории неоатлантом, женившимся на землянке, я бы преступил любой закон! Включая ОМД!