Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры»)

– И после того, как Вы охаяли всю нашу советскую действительность, Вы можете называть себя патриотом нашей Родины? – не унимался Рязанцев.

– Патриот, капитан – это не тот, кто на каждом углу бьет себя кулаком в грудь и рвет на себе рубаху, – спокойно сказал Соболев, – а тот, кто каждый день честно и добросовестно работает на благо нашей страны. Возьмите в качестве примера подполковника Степного, – при этих словах полковник достал из шкафа фотографию своего зама в парадном мундире при всех медалях и показав стажерам, продолжил.

– И потом, в отличие от руководящих деятелей ЦК КПСС я убежден, что США остается для СССР противником номер один, – убедившись во время паузы, что больше никто с ним не спорит, Соболев, развил свою мысль. -Если такой вывод покажется кому-то сомнительным, мне придется сослаться на такого авторитетного в вопросах разведки человека, как бывший первый заместитель директора ЦРУ Роберт Гейтс. Он считается специалистом по проблемам СССР и даже имеет докторскую степень. Так вот, получив назначение на пост первого заместителя помощника президента Соединенных Штатов по национальной безопасности, Гейтс заявил, что «США должны сохранять на высоком уровне разведывательную деятельность против СССР». А бывший шеф Гейтса – директор ЦРУ Уильям Уэбстер – высказался еще более определенно: «Советский Союз является и останется для нас главным объектом сбора и анализа разведывательных данных… Какие бы соглашения в области контроля над вооружениями США ни заключали с Советским Союзом, наши отношения по своей сути, видимо, останутся отношениями соперников». И все это было сказано не десять и даже не пять лет назад, а в наши дни.

Посмотрев на притихших стажеров, Соболев завершил лекцию:

– Спасибо за внимание. Вопросы и замечания больше не принимаются. Через десять минут вы должны быть в кабинете подполковника Степного, откуда прямиком отправитесь в Третий главк.

Стажеры, ошарашенные свободомыслием полковника, молчали, но Рязанцев и тут не удержался, и спросил:

– А зачем нам в подготовку включили военную контрразведку? Чему можно научиться у военных? Строевой подготовке?

– Ты прав, вам не нужно учиться ходить строем и петь песни, хотя тебе это бы не помешало, – холодно ответил Соболев. И обращаясь уже к обоим стажерам добавил, – Вам необходимо понять психологию военных контрразведчиков, а самое главное – изучить принципы субординации и взаимоотношений в Третьем Главке, а также психологические портреты некоторых начальников, их особые приметы, привычки, увлечения, особенности поведения, разговора и многое другое, чтобы на ядерном полигоне, при необходимости применить эти знания с пользой для дела.

– Это как? – робко спросил Тоболин.

– Тебе это особенно пригодится. К старлею не имеющему отношения к военной контрразведке на ядерном полигоне, который полностью находится под контролем Третьего Главка, будут относиться слегка пренебрежительно, но стоит тебе козырнуть знакомством с кем-то из московских руководителей ВКР, ситуация может поменяться в твою пользу. Это одно из преимуществ, но как, когда и с кем его можно применять, вы узнаете в процессе обучения.

И помните времени у вас совсем мало. Поэтому самое важное для вас сейчас подготовка, а не пиво, – закончил Соболев и выразительно посмотрел на Рязанцева.

Услышав последние слова полковника, стажеры нервно переглянулись.

Заметив их реакцию, Соболев жестко добавил:

– Еще раз повторяю. Без должной подготовки вы не выполните задания. Только ваш ум, воля, интуиция и знания, которые вы здесь получите, помогут в нужное мгновение найти единственное правильное решение.

Немного помолчав, полковник задумчиво продолжил:

– В работе Комитета, к сожалению, все слишком зарегламентировано, а вы должны научиться мыслить нешаблонно, делать быстрые, а самое главное верные выводы из сложившейся ситуации, и действовать адекватно и точно, не дожидаясь чьих-то подсказок и приказов. Настоящая, мастерская оперативная работа – это искусство. На все случаи инструкций не напишешь. Всего предусмотреть невозможно. Поэтому учитесь давать оценки и действовать самостоятельно.

Когда стажеры уже собирались выйти из кабинета, полковник негромко сказал:

– Капитан, задержитесь, а вы, Тоболин, подождите его у подполковника Степного.

Рязанцев подошел к столу начальника и встал по стойке смирно.

– Сколько вам лет, капитан? – спокойно спросил Соболев.

– Тридцать один, товарищ полковник.

– Я встречаюсь с вами всего второй раз и пока впечатление не очень… Ваше поведение в первый день возмутило подполковника Степного…

– Сам не знаю, что случилось, – не выдержал стажер, – может быть не выспался, ночной перелет, Москва, эмоции…

– Не надо перебивать старших по званию, капитан, – добавив командирских ноток сказал Соболев, и после продолжительной паузы, во время которой он изучающе смотрел на стажера, добавил, – Учитесь слушать. Похоже, что для вас наша работа – игра, а это далеко не так. Наша работа – защищать Родину. Чекист, а особенно оперативник, постоянно находится на передовой, не зря нас называют – "бойцы невидимого фронта". Обязательно сходите с Тоболиным в музей органов ВЧК – КГБ, посмотрите сколько чекистов погибло на этом "невидимом фронте". Подумайте, капитан, не только над своим поведением, но и о своем месте в жизни. – Полковник встал из-за стола и подошел к стажеру совсем близко, несколько секунд молча смотрел подчиненному прямо в глаза и наконец дал разрешение, – Можете идти, надеюсь вы все поймете и сделаете правильные выводы.