Игра в кораблики

Итак, с очередной группой, собранной со всех городов европейской части России, ко мне приписали, не особо разбираясь, наверное, пожилую женщину. С «высоты» тех своих восемнадцати лет я бы назвал её старухой, так как возраст этой дамы «спрятать» было затруднительно. И поскольку документы на туристов у меня были под рукой, то не требовалось особых ухищрений, чтобы получить точный ответ – ей было семьдесят! При всём том она держалась чрезвычайно бодро и деловито обсуждала со случайными попутчиками (группы формировались здесь же, на турбазе, у подножья вулкана) завтрашнее восхождение. Мне же пришлось ломать голову на тему, прямо противоположную по смыслу, – как объяснить этим «ура-туристам», что бабушке нельзя идти на вершину? Как сказать, что в таком возрасте неизвестно, как поведет себя нетренированный организм пожилого человека на высокогорье, что абсолютно нереально забираться на вулкан в том же темпе, что и остальным. Всё-таки подъём составлял, со всеми привалами и перекусами, более восьми часов. Да и то – по хорошей погоде....

В общем, после трудного разговора мне показалось, что я смог убедить человека, что этот подъём не безопасен. Какова же была моя досада, когда через пару часов после начала восхождения я увидел эту туристку в цепочке бредущих наверх! Увы, утром, в четыре часа, по темноте, её вряд ли можно было увидеть. Наверное, отвлекли какие-то другие заботы. И вот, на коротком привале мне пришлось вновь решать вчерашнюю задачку, только в усложнённом варианте – оставить человека на тропе было нельзя, а выделять сопровождающего для того, чтобы проводить её вниз, лишних людей не было…

Как шёл разговор, сейчас уже не вспомнить. Но, видимо, восход был ясным и без намёков на плохую погоду. Или поведение «бабушки» оставалось достаточно адекватным. В общем, мы с ней договорились, что она медленно, в своём темпе продолжит движение вверх. Расчёт был лишь на то, что общая скорость восхождения для всех групп (всё же более ста человек!) была невысока, и ей не придётся чрезмерно менять свой шаг.

Что ж, впереди пришлось поставить пару ребят, которые след в след шли за ранее прошедшими группами. А самому под тему интересных разговоров пристроиться сбоку от этой экстремалки – чтобы ни споткнуться, ни поскользнуться у неё не было бы никакого шанса.

Добавлю к тому же ещё одну деталь – попытка взять у неё рюкзак не удалась. Отговариваясь тем, что там ничего особого нет, она так и не снимала его с плеч. Оставалось только идти рядом и присматривать за ней.

Когда-то все заканчивается. Даже путь в гору…

Через положенное время, преодолев полосы шлака и плотный снег ледников, вволю «покружив» по скалам самого конуса вулкана, «команда отстающих» наконец добралась до вершины. Отдаю здесь должное упорству этой пожилой женщины – пусть медленно, пусть с частыми перерывами, но она всё же достигла заветной вершины! Само собой, вся наша группа уже была наверху, бродила вокруг кратера вулкана и радостно фотографировала всё и вся! Конечно, виды, даже с этой не самой значительной на полуострове вершины, и сейчас вспоминаются как сногсшибательные, восхитительные.

Хотя мне было тогда не до прекрасного – руководители восхождения сразу же настучали по башке! Позже я узнал, что инструкторы всех групп на опасных участках чуть ли не цепью вставали возле тропы и ловили булыжники, случайно вылетающие из-под ног идущих, – оберегали нас от камнепада… Правы, конечно, – тропа вверх одна, в виде зигзага, и любой отстающий – это прекрасная мишень для случайно улетающих вниз камешков…

Мне-то этот случай тогда сильно «прочистил» мозги!

И всё же самое поразительное произошло дальше: наша «альпинистка», взобравшись на вершину и немного передохнув, созвала всю нашу разношёрстную группу и вытащила из своего тощенького рюкзачка … шампанское! Три бутылки! «За победу!»

Ну, какие тут можно было ещё придумать слова!? Будучи не только на самой высокой точке этого вулкана, но и на вершине счастья от преодоления всех трудностей, она повторяла единственную фразу: «Я поставила перед собой цель – выпить бокал шампанского на вершине, и я её достигла!»

Что можно добавить? Крепкое это было поколение…

Дай бог нам столь же упорно, не боясь трудностей и не взирая на возраст, стремиться к новым целям, подниматься выше и продвигаться дальше!

Петропавловск-Камчатский – Санкт-Петербург, 2014

Ледовый плен

Вспомнился (по какому-то неведомому ассоциативному ряду) случай из уже богатой разными событиями (ого, и правда!) биографии…

В «лихие девяностые» одним из способов заработка у меня были морские перевозки. На Дальнем Востоке, где с транспортным флотом и так всё было не очень «шоколадно», поставка продуктов и товаров для населения в небольшие посёлки срывалась из года в год – и навигация короткая, и грузы в больших портах накапливались только к осени… В общем, коммерческие рейсы на приобретенном по случаю кораблике вдоль побережья Камчатки приносили неплохой доход…

Но общая картина глобального, на уровне страны, аврала проецировалась и на эту сферу: семь-восемь месяцев в году работы никакой, а потом четыре месяца – быстрей, давай-давай, так, что продыху не было.

В тот год навигация закрылась достаточно рано – в середине ноября. С севера уже потихоньку надвигались ледяные поля, и циклоны, а это ветер, дождь, снег… брр!.. – прилетали от берегов Японии с регулярностью почтового дилижанса, почти каждую неделю…

Я заранее приношу извинение за не очень короткое повествование – специфика той работы и отдаленность дальневосточных территорий от цивилизации (в нашем сегодняшнем её понимании) всё же требуют определённых пояснений.

И вот в декабре, пожалуй, уже во второй половине месяца, меня отыскали знающие люди и сумели убедить в необходимости заброски на север партии муки – без неё остался на зиму посёлок с числом жителей эдак под три тысячи. Поскольку все формальности решались быстро, да и погода поторапливала, через пару дней полностью загруженные мы ушли в море.

Три дня, необходимых для выполнения перевозки, всевышний и метеослужба нам, прямо скажем, подарили. По спокойному морю, без лишнего ветра мы «добежали» до пункта назначения. И начали выгрузку, стараясь успеть до прихода циклона…

По тем временам выгрузка проводилась в большинстве случаев на рейде: судно вставало на якорь, к нему подгоняли баржу, и экипаж активно начинал опустошать трюмы. Для нас такой вариант не складывался, потому как рейдовая перевалка груза очень затягивала время стоянки. Просчитав все плюсы и минусы, мы сразу «подползли» к берегу, где, дождавшись прилива, просто встали на отмель. А по отливу удалось за ночь выгрузить всю муку прямо на грузовики и уйти на глубокую воду.

Увы, на этом наши радости закончились. Именно в ту ночь, когда мы разгружались, с севера в бухту, всегда тихую и уютную, ветром притащило ледяное поле. Мы попросту оказались запертыми. Без каких бы то ни было надежд на возвращение. Все наши попытки пробиться через лёд на открытое пространство заканчивались одинаково – отходишь назад, разгоняешь кораблик до максимальной скорости и бьёшься о ледяное поле. Пробиваешь пять-десять метров и встаёшь намертво…

Сутки этих «боёв» нас не приблизили к выходу из бухты ни на метр. Многокилометровое ледяное поле вползало и вползало в эту бухту, всё больше прижимая нас к берегу…

Не зря говорят, что надежда покидает нас не в первых рядах унывающих… Ночью в бухту по каким-то своим делам, невзирая на все эти ледяные поля, зашёл суперсовременный траулер – раза в два побольше нашего кораблика, ледового класса, с хорошими носовыми обводами и мощными двигателями, весь белый. Подходя к берегу, он прорубил такой канал в ледяных нагромождениях, что было любо-дорого посмотреть… Тем не менее, нам всё это время приходилось оставаться лишь наблюдателями. Траулер как зашёл в бухту, так и вышел. А нас в этот момент уже придавило к дальнему берегу, так что красоту победы мощи машины над природой удавалось наблюдать только в бинокль…

Вершиной же отчаяния стал тот факт, что наша слабенькая УКВ-радиостанция не позволяла даже связаться с этим чудом инженерной мысли…

Но, как известно, всё в мире непредсказуемо! Уже при выходе траулера из бухты там услышали наши сигналы (ура-ура-ура!), и он, грациозно развернувшись, двинулся к нам… Представьте эмоции, которые в этот момент нас переполняли!!! И всё же даже такому «монстру», взявшему нас на буксир, пришлось вытягивать на чистую воду не меньше трёх-четырёх часов!

Излишне говорить, что после подобных потрясений для меня понятие «прийти на помощь» в море – не пустой звук!

А потом всё было достаточно прозаично: прошли один за другим два циклона, и мы несколько дней отстаивались под островами на якоре. Вернулись из этого рейса мы за сутки до наступления очередного Нового года.

Мне очень хотелось поблагодарить капитана рыболовного судна, спасшего нас. Да вот незадача – за всякими делами, поиском адресов и выяснением времени стоянки того траулера в порту пролетело года два. Наконец всё сложилось, и я, загрузив в машину ящик хорошего коньяку, приехал по нужному адресу – тоже перед самыми новогодними праздниками (бывает же стечение обстоятельств!).

Но я не успел – всего на две недели.

Женщина, открывшая мне дверь, сквозь слёзы рассказала, что одним хорошим человеком на земле стало меньше… Сдал судно сменщику и умер от инфаркта, не пробыв дома и пары дней…

Может быть, тогда я впервые понял, что самое страшное в жизни – это опоздать сказать простое слово «спасибо».

Петропавловск-Камчатский, 2006 г.

Новогодние метели

Снег, сыплющийся на землю и покрывающий её в предновогодние дни, – словно резинка-ластик в руках прилежного ученика художественной школы, стирающего карандашный эскиз с листа ватмана: исчезают дома, чернота дорог, пыль и дымный смрад атмосферы над городами… Глядя на белую круговерть снежинок, кажется, что она невидимо связана с циферблатом часов. Смотрю на эти несколько, завершающих год, оборотов стрелок – они будто невообразимые по масштабу щётки, очищающие стёкла окон, стирают не только ненужные пустые дни уходящего года, но даже яркие, полные эмоций события, скрывая их вдалеке.

Что говорить, встреча Нового года – традиционно самый радостный праздник! Сначала – это детское ожидание чуда! Позже – просто синтез пространства и времени, когда все наполнены воспоминаниями о весёлых новогодних карнавалах и утренниках! И всегда – вселяющий новые мечты и дающий веру в исполнение самых невероятных желаний!

Но вот с годами стал замечать: как только начинают кружиться в пасмурном декабрьском небе «белые мухи», предвестники очередной метели, голова вдруг наполняется обрывками одних и тех же воспоминаний, возвращая на много лет назад… То на склоны камчатских вулканов, где под Новый год в поисках погибающих людей пришлось с лопатами и зондами барахтаться по пояс в снегу; то к веселью с друзьями в заснеженной далеко в лесу избушке-бане, а потом – проводы и какая-то тяжёлая недосказанность. И чувство горечи от неискупленной вины за лишние, высказанные по молодости, слова, и рассуждение о жизни!

Но когда сильно заметелит, в такие дни память услужливо напомнит всё в деталях! И тогда каждый возникающий перед глазами штрих былых событий начнёт откликаться внутренней болью. А значит – опять сна не будет. Проверено.

Ну да, видно, уж не получится покоя! Остаётся последнее – попробовать рассказать всё, как было, чтобы, наконец, положить эти воспоминания на абстрактную полочку в дальнем уголке памяти. И уже не доставать никогда!

Молодой я тогда был. Учился на Камчатке, на втором или третьем курсе института. Ещё в школе увлёкся горным туризмом, да так, что отдавал ему всё свободное время – мотался по походам и туристическим слётам. Водил группы по горам. А потом записался в спасатели. На разных сборах да семинарах спасотрядов излазил почти весь полуостров…

Было интересно. Понемногу накапливались навыки и опыт. На тренировках командиры нам поблажек не давали. Они-то, будучи альпинистами, прошли солидную школу восхождений на семитысячники и знали, что к чему в горах. Так что поначалу было несладко. Тем не менее скоро на складе спасслужбы для меня как для штатного сотрудника уже лежал полный комплект снаряжения. «На случай непредвиденных…» – как говаривал начальник спасотряда, при этом надеясь, что этих непредвиденных никогда не наступит. Но, увы, не обошлось…

Предновогодние дни. В институтских коридорах уйма студентов, решающих свои наболевшие за семестр вопросы. Вместе с такими же «опоздавшими» судорожно листаю свои и чужие конспекты – уж очень не хочется мелкие хвосты переносить на январь. Громом над головой – вызов в деканат. Наигранно сожалеющий жест декана над моей зачеткой – поиздеваться не получилось: информация о звонках сверху. Нас, нескольких студентов, спасателей «по совместительству», в срочном порядке собирали на спасработы.

Не такой уж и большой город – через пару часов всех собрали и везли в аэропорт. По тем крохам информации, которой с нами поделились, стало понятно: вчера из посёлка на севере вылетел обычный рейсовый Ан-2, и через пару часов связь с самолётом была потеряна. Предположительно, вынужденная посадка из-за сложных метеоусловий с северной стороны от группы вулканов, расположенных рядом с Петропавловском.