Сборник рассказов. Порнография

Сборник рассказов. Порнография
Андрей Александрович Коляда

Данный сборник включает восемь рассказов, герои которых – порой обычные люди, порой преступники. Отсутствие любви, понимания и одиночество привели их к проживанию несчастной жизни, поэтому они отыгрываются либо на себе, либо на окружающих. Будничные сцены могут перерасти в обсуждение смысла жизни, пьяная ночная прогулка привести к осознанию пустоты семейных отношений, одинокие герои обосновывают свои бесчеловечные взгляды и совершают преступления, а простая пробежка перед сном превращается в чудовищную трагедию, устроенную двумя отморозками… Рассчитано на взрослую аудиторию.

Содержит нецензурную брань.

Андрей Коляда

Сборник рассказов. Порнография

Предисловие к сборнику рассказов «Порнография»

Рассказы, представленные вашему вниманию, ориентированы на взрослую аудиторию. Искренне заявляю, что никого не хотел оскорбить или обидеть своим творчеством, а тем более призывать к чему-либо. Также не было цели оправдывать преступления под какими бы философскими обоснованиями не скрывались выродки, посягнувшие на жизни людей. Выражаю соболезнования родственникам погибших в результате злодеяний так называемых «стрелков», а также всем, кто когда-либо как-нибудь пострадал от действий неадекватных и злых людей. Каждый рассказ – история одиночества, в какой бы форме и действиях героев оно не выражалось. Приятного чтения.

Проживалец

День не заладился даже не с утра, а с ночи. Жара не отступала которую неделю, воздух плавился и гудела голова, несколько раз женщина просыпалась в мелком поту, и, пройдя на кухню, на автомате брала пачку сигарет на подоконнике, закуривала и смотрела в черную пустоту из окна, глаза постепенно привыкали к темноте и уже спокойно различали деревья, застывшие как на фотографии, так как ветра не было, далекий редкий рев автомобилей, доносящийся с соседнего дома, за которым была довольно оживленная трасса, но ночью машины ездили там мало, однако порой их рычание и визг разрезали тишину, напоминали, что утро настанет, городской механизм обреченно обретет все доступные ему звуки и вместе с вываливающимся солнцем откроет новый будний день, где ничто не ново.

Смотреть по утрам в зеркало на себя она очень не любила. Прекрасно осознавая, что выглядит старше своих лет, она, как и любая, очень критично рассматривала свое лицо, после небольших водных процедур марафетила лицо и тело и тут же отправлялась на ту же кухню пить кофе.

– Что ночью не спалось? – Нас молодых вспоминала. – Что-нибудь интересное вспомнила? – Пыталась, но не очень получилось. – Разговоры по утрам с мужем обычно были веселыми, но в этот раз у нее не было особого настроения шутить, и последняя фраза была сказана вроде как с юмором, но с немного странным вздохом. – Если ничего не вспомнила, значит ничего и не было. – Ну почему же, было. Если бы не было, то у нас и детей бы не было. – А, ну да, немножко было.

Как-то ужасно медленно и долго все было в этот день, и дорога на работу, и ужасная куча всяких мелких надоедливых дел. Она работала директором филиала идущей в гору фирмы, и отношения с начальством головного офиса как-то становились прохладными: на порой ненавидимых планерках и заседаниях ее рассказы о каких-либо успехах либо сталкивались с тишиной, после которой тема была переведена на другое, либо указывались тут же недостатки, связанные с этой темой, которые легко можно найти в любом предмете. Мысль о том, что ее хотят заменить была очень неприятна. В какой-то момент своей работы торговым представителем на этой фирме, когда она была еще полненькой и веселой, ей предложили работу супервайзером. Тогда ей все казалось простым и радостным: и свое почти всегда красное лицо, и пухлость тела, которая не мешала весело танцевать на корпоративах, и новая должность, которая позволяла больше не ходить взад-вперед по рынку в любую погоду, а спокойно заниматься пусть даже рутинной работой, но более соответствующей возрасту. Теперь ей глубоко за сорок. Ее юмор, простота и трудолюбие наконец привели ее к тому месту, которое она давно хотела занять, но оно не было слишком устойчивым: как сказала как-то давно противная ей худая и желчная помощница завсклада: «Наши директора долго не держаться. Максимум года три» – Ей было особенно неприятно то, что работая в фирме более пятнадцати лет, она уныло осознавала, что эти слова правдивы.

Сегодня ничего не радовало: ни недавно купленный в машину видеорегистратор, ни сплетни с коллегами, ни даже любимое пирожное, которым ее угостила молодая логистка. К вечеру, окончательно и так испортив себе настроение, она с крайне неприятным удивлением обнаружила, что муж пьян. – Нельзя было хотя бы выходного дождаться? – Зачем? Мне все равно на машине не ездить, я ж не ты. – Вот и плохо, что почти под полтинник, а ни машины, ни стремления к чему-то. Одни тупые разговоры и умничанье. Давай теперь еще ноющим бухариком стань, почему у тебя ни к чему нет стремления, почему? – Здравый настойчиво говорил, что выпившего мужа лучше не трогать, но остановиться она уже не могла. – Че, опять на работе нервы вытрепали, а отрываться на мне решила? – Мою работу не трогай, со своей разберись. Я хоть к чему-то стремлюсь. А ты? Образованный весь такой, и что? Экспедитор в фирме. Сейчас уже давно экспедитор и водитель это одна единица, только ты все ездишь с водилой и собираешь деньги, неужели ничего больше не хотелось делать, чтоб увеличить доход, лучше одеться, меня чем-нибудь порадовать. Нет, только сидеть, ныть. Нажраться. Класс.

– Да? И чем же ты такая великая стала? Что машину подержанную в кредит взяла, да роль таксиста на себя примерила. От того, что у тебя тачка появилась, ты мужиком не стала. Как ты не понимаешь, что ты стала жалкой? Диета твоя дурацкая, худеешь все, чтоб соответствовать тамошним стареющим потаскухам, красишься как на панель, цвет волос такой, что любая Мальвина умерла бы от зависти. Ногти размером с палец убийственно яркого цвета, резкий парфюм и крупная дешевая бижутерия, нахрена тебе это все? Ты думаешь, что возвратишь себе молодость этой дребеденью?

– Че это у тебя так пригорело от того, что у меня есть авто? Да, есть. Да, я хочу выглядеть нормально, да это все стоит денег. Что ты сделал, чтоб хоть как-то изменить под себя мир, в котором ты живешь? Дешевая бижутерия говоришь? Подари дорогую. Сделай жене подарок, но конечно, зачем? Нахрена? Если отдал свои жалкие крохи жене, которая как белка в колесе вертится, чтоб и коммуналка, и стол, и шмотки, и к детям съездить и всякие жили-были, а тебе срать на все, диван, книги, газеты, вечерний просмотр новостей с твоими комментариями и все! Нахрена что-то делать, если и так все катит? Можно вон нажраться и ходить как привидение по дому. Очень мило.

– А тебе сколько не дай, тебе один хрен мало и не хватит. У тебя же как? Я сказала – и все. Беру в кредит машину, делаю операции на морде, шмочусь, тюнигуюсь и космечусь, делаю что считаю нужным для себя – а потом уже жили-были. Почему то, что о тебе подумают на твоей сраной работе, для тебя так важно? Нормально не жрать, забить на все, по ночам не спать, курить как бомжиха и страдать, что чему-то там не соответствуешь? Да, у твоих коллег, не знаю как они там называются у вас – региональные менеджеры, логисты, замдиректора – старые бабы, которые в молодости, когда выглядели более ебабельно, нашли себе богатых ебарей, которые потом стали мужьями, они работают не за деньги, а от нехер делать. Для них салоны красоты, шмотки и все такое это как для тебя в туалет сходить, ты же жилы рвешь, чтоб в одну линейку с ними встать. На детей даже хер забила, как будто если они уехали жить своими семьями, они исчезли.

– Вот про детей это вообще ты сейчас лишнее сказал. Одна я и пыжусь. Кто занял деньги у директора нашего сыну на свадьбу? Кто дочери помогает постоянно? Ты же на луне сидишь и ни во что не вникаешь, очки напендрил, новости вечером посмотрел, иногда от скуки супружеский долг исполнил и все. Знаешь, как мне сказала еще давно мама про тебя? Ты – проживалец. Есть хозяева жизни, которые имеют стремление к чему-то, активные, в руках все горит, на таких, да, на таких и бабы смотрят, и бабки им идут, и ништяки и все им. А такие как ты – просто живут как в съемной квартире и все! Ремонт делать не буду, квартира же не моя. Ну женился, ну дети родились. На работу сходил, не уволили и хорошо. День прошел и слава богу. Разве это жизнь?

– Мама твоя тебя хорошему научит. Неудивительно, я никогда ей не нравился, да и мне плевать на ее мнение было, так же как и на твои сомнительные и сгоряча сделанные оценки меня. Ты вот говоришь про своих рукастых, ногастых и стремительных. Типа я проживалец, а они жильцы. А нет никаких жильцов. В этой жизни, в мире – все только проживальцы. Думаешь все, что ты делаешь – потому что у тебя активная жизненная позиция? Хрен там. Лет триста назад ты бы семеро детей родила, а не двое. На сегодняшний день одного бы с боем. А сильно бы на одиноких блядей засматривалась – вообще бы не родила. Ты, и такие как ты, вы ходите с оглядкой на окружающих, – что подумает эта, да что подумает та, да я же не хвост собачий и должна быть не хуже других. Да ты живешь жизнью не которой ты хочешь или хотела бы жить – а которую другие хотят видеть в тебе: сначала родители, потом школа, коллеги по работе, родственники – и что в итоге, пока пыталась оправдать ожидания – жизнь прожита, все, станция конечная. А всем срать было на твои потуги по большому счету. Новости и реклама по ящику создана для таких как ты. Что ты скажешь богу на том свете, когда он спросит, что ты делала? Слушала учителей и родителей, курила еще со школы, потому что все курили, работала и стремилась быть не хуже других, из кожи вон лезла чтоб не говорили что я плохая, детей двоих родила, потому что был советский городской тренд – рожать именно двоих, ни больше, ни меньше. Мужу нервы трепала, когда трепали на работе нервы тебе…

– А ты что скажешь? Я настоящий мужчина, жил как лед в проруби, куда фига – туда дым, ни к чему не стремился, так как клал на все и всех с прибором, работал где придется и откуда не выгоняли, женился на той, что взяла замуж и тянула, квасил и паясничал когда нужно было что-то отвечать по существу. Ладно, что там говорить, таких как ты к богу даже на порог не пустят, в общей массе почешешь куда пошлют, без претензий, без слов, как тупое стадо, которое сам с собой претендует на философа. Иди короче с глаз, смотри свой телевизор или паясничай, но без меня. Достал ты меня.

Давно она не слышала от мужа какой-либо даже фразы про собственное мировоззрение и жизнь, а тут смотри-ка, целый монолог. Гамлет сраный. В театре б выступал, может платили бы, хрена тут распыляться. Она знала, что наутро он может и не вспомнит эту беседу, и все будет идти своим чередом. Спустя час, когда пила кофе и устало курила, она передумала делать работу, которую взяла на дом. «Да пошли они, для этого есть рабочий день. Для всех хорошей не будешь. Человек не сто баксов, не может всем нравится – где-то она вычитала эту фразу и она очень подходила к ее теперешнему настроению и мыслям. За окном солнце заваливало обратно откуда пришло, ночь неторопливо подкрадывалась. «День прошел – и ладно» – с улыбкой она вспомнила слова, которые сказала мужу. Ну да, в какой-то мере все проживальцы. Но так можно дойти вон вообще до бомжей – им точно по херу на окружающих. Жаль, что не вспомнила про них, когда ругались. Ой, там хоть что скажи – все равно я дура. Он зато умный, ага. Как там недавно слышала? На словах герой, на деле хрен простой. Да даже не в этом дело. Ее просто раздражало его тотальное все равно намного больше того, что он выпил или там, философствовал. Вдруг она вспомнила цитату, которую муж говорил ей очень давно в молодости из какой-то тоже умной книги: «Что было, то и будет и нет ничего нового под солнцем». Ну а если так, то хрена думать или переживать. Она привычным движением затушила сигарету в пепельницу, допила кофе и отправилась спать.

Стрекоза

Ирина закрыла дверь и тут же зашла в совмещенный санузел, где сняла махровый грязно-синий халат и рассматривала свое лицо и голое тело. Оно было немного расслабленным от недавнего секса с молодым парнем, которого она выпроводила. Поведя плечами и резко отодвинув их назад, она выпятила свою грудь, размеры которой ее не впечатляли и вгоняли в комплексы. Лицо было прямым и красивым, его правильные черты чуть омрачал какой-то крестьянский отпечаток и немножко большой нос ближе к ноздрям, однако при особом взгляде, это наверное даже немножко умиляло, как родинка возле уха или тонкие губы, где верхняя была немного большей и забавно оттопыривалась, когда девушка пыталась перебить собеседника или резко сказать что-то важное или смешное. Своя симпатичная мордочка ей нравилась, мелкие морщинки возле карих глаз не очень бросались в глаза, каштановые волосы были уложены назад и небрежно расчесаны. «Ну, конечно, рыльце уже не юное», – она внимательно рассматривала каждую морщинку и припухлости на лице, которые потихоньку приобретали лиловый оттенок, что несомненно свидетельствовало о переходе к зрелости. «Да уж, капусты нужно сожрать еще очень много», – скинула халат с плеч и рассматривала каждый небольшой бугорок ниже шеи, потрогала их и с удовольствием отметила, что грудь еще достаточно упругая и, несмотря на скромный размер, выглядела достаточно презентабельно, не как у некоторых даже очень молодых особ, вынужденных собирать мягкие и потерявшие форму сдутые надувные шарики в плотные лифчики, которые смотрелись вполне себе эффектно, до того момента, как очередной любовник не снимал их и с сожалением лицезрел жалкий обман. «Выключи свет пожалуйста», – тихим женским шепотом. «И представь, что эта лучшая грудь в твоей жизни». Далее шел уже плотно обрисовавшийся, вываливающийся немного вперед живот, небольшой, но уверенный, и тщательно выбритая святая святых, с тыльной стороны которой была настоящая гордость нашей героини – выразительная задняя часть, два больших налитых яблока, приковывающие внимание мужчин, какую бы одежду она не одела, хотя она любила подчеркнуть свой зад обтягивающими вещами – джинсами, или чем другим, чтоб не очень можно было рассмотреть начинающие апельсиноветь кое-где выразительные ляжки. «Целлюлит, тварь такая. Ничего, у многих даже худых пигалиц он есть и намного более видим». Кстати, позади колен у нее были достаточно сексуальные ямочки, которые, она знала это хорошо, от природы похотливые мужские глаза автоматически находили и останавливались на них. Бросив рассматривать ноги, она снова быстро взглянула на свое лицо и с неудовольствием отметила, что лицо кое-где потемнело и как-то немного подурнело и скукожилось. «Никто не молодеет. Пусть подросшие цыпы на папиковых машинах попробуют так выглядеть в свои тридцать четыре. Ну грудь да, как будто перестала расти, все растет, а она прям зависла во времени». Она вспомнила шутку ушедшего парня, ироничного циника, о том, что лучше пусть какая-то часть тела останется в прошлом, чем мозги». «Маленькая грудь или попа ерунда. Хуже если перед тобой идеальное тело с мозгами пятиклассницы. Нередкое явление. Порой совсем даже без идеального тела».

С сожалением девушка понимала, что возраст дает о себе знать. Она уже не та, что в девятнадцать или даже двадцать пять. Пальцы с слегка облезлым маникюром доставали тонкую сигарету из красивой розовой пачки. Она подкурила от зажигалки, села на унитаз, глубоко затянулась, запрокинула голову глазами вверх и выпустила тонкую струю дыма сложенными в трубочку губами. Раньше все было не так. Она с горечью вспоминала прошлую, как будто не свою жизнь. Весело было в старших классах школы, пацаны жадно пялились на нее, наиболее уверенные пытались клеиться, тогда, конечно, она была совсем конфета. Завистливые взгляды подруг, магнитом тянущиеся мужские глаза и оглядки вслед ее легкой, слегка подпрыгивающей походке, она часто запрокидывала красивую головку вверх как сейчас, только тогда звонче смеялась, искренне и естественно, чем еще больше обращала на себя всеобщее внимание. Потом она познакомилась с женатым мужчиной, который был ее первым любовником – щедрым, сильным и независимым. Он жутко нравился ей, хотя был значительно старше, своей уверенностью, силой, шармом. Отдавалась ему по нескольку раз на день, была послушной и старательной как в сексе, так и в общении, он же легко покупал все, что она хотела, да и денег в придачу давал достаточно. Это позволяло ей несколько свысока смотреть на своих подруг и бывших одноклассниц, только начинающих встречаться с парнями и пытающихся строить отношения. Зачем эти лузеры нужны? Ни денег, ни тачки, да даже на нормальный букет цветов или поход в кафе не всегда хватит. Эти нелепые недоухажеры просто ищут вторую маму, которая будет не только подтирать им сопли и давать деньги на проезд в автобусе, но и позволять тыкаться в себя их не всегда стоячими члениками. Да таких вообще только кружить на деньги и не дать по оконцовке! Ха-ха! Мне вот мой сказал (она не никогда не называла имени своего женатого любовника), что образование на сегодняшний день вообще ничего не значит, что куча умных людишек с дипломами курьерами и официантами работают, а то и милостыню просят со всеми своими мозгами. В жизни главное устроиться. Уметь жить. Это продолжалось годами. Когда у человека отпадает необходимость работать, он расслабляется, и потом вернуться в эту колею как минимум трудно. Мама, воспитывающая ее с детства сама, часто курила на кухне и рассказывала неоднозначные и сомнительные истины по поводу взаимоотношений мужчины и женщины, на примере сказочного недотепы-отца, малодушно сбежавшего нытика, который побоялся «брать ответственность за свою семью» – по ее всегдашней фразе, ставшей своего рода поговоркой. Если ты не вывозишь содержать женщину и ее ребенка, это все равно, что ты обманул ее. Таким олухам надо либо принудительную кастрацию делать, либо подписывать документ, согласно которому он должен заниматься только мастурбацией и до конца жизни не прикасаться к женщинам. Последнее слово она произносила с непременным носовым французским голосом, слегка растягивая последний слог. Как мама удовлетворяла свои естественные потребности и выбирала мужчин для совокупления после расставания с отцом в этом случае непонятно, но тут скорее главное сказать покруче, чтоб мысль приобрела форму и цвет. Единственная дочь не держала секретов от матери, которая прекрасно знала практически все о ее жизни. Ну и правильно, пока молодая, нужно наслаждаться жизнью. Чувствовать себя настоящей. Потом все у тебя будет, на работах намаешься и пеленок настираешься. Рассталась со своим любовником она уже после двадцати пяти. Наверное моложе нашел, обычный скот, как и все мужики. Парней она после рассматривала только которые при деньгах, или пытались казаться таковыми, если он к примеру тушевался, даря цветы, она резко говорила, что от цветов толку нет, пусть закинет деньги на телефон или просто даст ей на карман. Опыт работы официанткой научил ее хамски вести себя в кафе, когда она увлекалась вином. Попытка выучиться и устроится парикмахером, визажистом, подстригателем и раскрасителем ногтей на руках и ногах тоже не задалась: не было усидчивости и хотелось все разнести, особенно когда первые немногие клиенты высказывали недовольство или попросту орали. Сидеть дома ей нравилось, но с неудовольствием она замечала, что поправляется. Да, она эффектна и еще стройна, но постепенно округлялся живот, изменялась форма тела вширь и немного в рост – теперь она не порхала танцующей походкой, а ходила как большинство долго пребывающих в замужестве молодых дам – спокойно, уверенно, но без моложавого блеска и искры. После многомесячного сидения дома она наконец придумала себе профессию, где не требовалась усидчивость или образование – торгового представителя. Но и тут не все было сладко: первоначальный вроде бы успех сменялся конфликтами и склоками, а многолетнее сидение дома и верчение носом перед все более мельчающими поклонниками образовало натуру чувствительную и резкую в решениях – сменить место работы например. Теперь она вела себя скромно, когда приглашали в кафе, тогда как раньше на девичниках она легко и громко спорила с подругами на то, кто быстрее совратит и «обесчестит» знакомого всем молодого девственника, или разведет на бабло одинокого посетителя за соседним столиком.

Поиск очередного места работы вел к интернету, где она придумала от избытка свободного времени сидеть на знакомствах. Когда тебе за тридцать и толком нет работы поневоле приходят мысли о замужестве. Потенциальные мужья были достойны многотомного издания затянувшейся трагекомедии. Если неженатый, то как правило ненормальный – с причудами в общении, а тем более сексе, в котором она была достаточно раскрепощена и трудно было удивить, но многим удавалось. Женатые были адекватнее, и она втайне надеялась, что когда-нибудь ей удастся увести самое оптимальное для себя женатое существо. Но из них как правило были просто отдыхающие от жен и семьи уставшие молодые мужчины, которые восполняли с ней сексуальную неудовлетворенность, которую им обеспечивали скучные жены с недовольными рыльцами, претензиями и скандалами. Они спокойно ухаживали за ней, были аккуратны, внимательны и старательны в постели, особо не скупились, отчего приходило сожаление, что она не выскочила замуж раньше, когда выбор мужчин был больше, а теперь нормальных расхватали и она довольствовалась лишь их случайными от жен горячими встречами. Выскочивший от нее молодой парень тоже был женат, но ей приятно было с ним, воспитанный и легкий, хороший любовник и собеседник. Ирина прошла в свою спальню и легла на кровать, на которой еще и часа не прошло как совершались безумства. Губы были плотно сжаты, глаза уставились в потолок, рассматривая каждую деталь этого начинающего рассыпаться подвесного чудища с мелкими лампами, смотревшийся немного нелепо в этом небольшом двухэтажном доме с маленькими квартирами. Она вспомнила, как вышедший парень сегодня сказал ей, что будущее лучше не знать. Повернулась набок и закрыла глаза. Одна действительно не знала. Не знала, что выйдет замуж за человека значительно старше себя, послушного работящего выпивоху, с которым они вместе наберут кредитов, чтобы сделать шикарный ремонт в этой квартире, о котором она давно мечтала. Она, конечно же, будет лидером, а он из-за своего пьянства и одиночества будет слушаться во всем, отдаст карточку, на которую начисляется зарплата и будет жить «как все». Ирина же так и будет прыгать с одного места на другое в торговых компаниях, делать селфи с мужем возле новогодней елки, и даже научится готовить. Детей у них не будет, потому что «возраст», на деле же обилие абортов в молодости неизбежно привели к этому, но был и небольшой бонус еще в молодые времена – можно спокойно без предохранения заниматься одним из своих любимейших занятий. Не знала она, что будущий невысокий редко бритый и улыбающийся супруг когда будет запиваться, станет непременно уезжать к маме в деревню, где с местными друганами будет пить неделями, а спасительница приедет с площадной руганью на радость старушке-матери, уставшей от алкоголического времяпрепровождения великовозрастного сынка. Потом она даже придумает вести блог о том, как правильно выбирать мужа и сохранить брак и семью, и у нее будут подписчики. Пока же она свернулась калачом на своем ложе и спит, а солнце обреченно проникает сквозь стекло, освещая кое-где поседевшие волоски на голове спящей молодой женщины.