Цельноль

Со временем я уловил такую особенность, что Асуп при проектировании использует готовые ранее проверенные шаблоны, куски других проектов. В одном случае мне показалось, что есть не проверенный, но более удачный вариант компоновки схемы. Из-за недостатка времени и собственного опыта спорить с Асуп я не стал, взяв этот вариант себе на заметку.

По прошествии двух недель работы над проектом добавилась ещё одна неприятность – вспыхнула очередная эпидемия коромегаловируса. Весь город на 3 недели погрузился в глубокий карантин. На улицу можно было выходить только в скафандре, а возвращаться в герметичные помещения только через шлюз, пройдя в нём 2-часовую процедуру дезинфекции. Мне было проще, я не выходил с работы уже 2 недели. А многие сотрудники от этого сильно страдали. Количество ошибок и аварий кратно возросло.

– Фёдор Андреевич, добрый день. Как продвигается «Цельноль»? – внезапно поинтересовались из министерства обороны (получить информацию от Асуп не интересно, всем хочется человеческого общения).

– Добрый день. Есть проблемы, работаем. Сегодня первый выход эскизного образца на климатические испытания.

– У вас отставание на 3 дня от графика.

– Я знаю. Постараемся наверстать.

– Удачи.

– До свидания.

Едва я прекратил разговор, как раздался новый звонок.

– Фёдор, у нас небольшая проблема. Эскизный образец испытательный цех поставил не в ту камеру, а Серёга от руки своим корявым почерком вписал условия испытаний так, что вместо +60 градусов оказалось -260 по Цельсию. К тому же ещё испытание на вибропрочность наложилось по времени. В итоге от изделия в камере посыпались мелкие осколки. В труху. В общем, первого образца у нас нет.

– А почему данные в цех передавал Серёга, а не Асуп?

– Потому что вчера неуклюжие монтажники в скафандрах, собиравшие стенд полунатурного моделирования, случайно оторвали информационный цеховой кабель, а потом перепутали его со своим кабелем и подключили в другую подсеть. Чем вышибли один из пультов в безэховой камере.

Систематизация и анализ происшествий последних недель стали наводить на мысль о том, что их причиной была не случайность. Но природа и механизм внешнего воздействия, порождавшего нелепые ошибки и странное поведение людей, были не известны.

Дальше события стали развиваться ещё более стремительно и разрушительно. Времени на анализ уже не было.

После череды неудач и происшествий Асуп созвала срочное совещание и оповестила о том, что поставленные госзаказом сроки выдержать невозможно, поскольку вмешались форс-мажорные обстоятельства и человеческий фактор, и что единственный выход из ситуации – сокращение функциональных возможностей проекта и фактическое исключение из него нескольких модулей, в том числе электромагнитного и радиолокационного приёмопередатчиков, которые можно заменить на упрощённые готовые аналоги.

– В этом случае мы не выполним требования технического задания, – возразил Сергей Викторович.

– Все требования технического задания формально будут выполнены, – ответила Асуп.

– Нормально, – вдруг проснулся Олег. – А чего же мы сразу так не сделали? Столько времени уже потратили.

– В ТЗ и ТУ есть лазейки, – пояснила Асуп. – Есть возможность сделать так, чтобы все тесты и проверки для предъявления заказчику были пройдены, при этом внутреннее содержание будет вдвое упрощено за ненадобностью.

– У нас нет ничего, что можно сократить за ненадобностью. На этапе разработки технического задания всё ненужное уже сократили, – сказал Сергей Викторович. – Предлагаемый вариант изделия будет ни что иное, как муляж.

– Муляж не пойдёт. – согласился я с Сергеем Викторовичем, – Тратить силы и время на производство муляжей считаю преступлением. Каждый день люди гибнут, а мы будем муляжи поставлять!

– Приказ министерства обороны – выдержать сроки запуска в производство любой ценой. Действуем согласно приказа. Приоритет номер один – время. ТЗ согласовано, утверждено и формально будет выполнено в полном объёме. Никакого преступления здесь нет, – Асуп продолжала настаивать на своём.

В итоге было принято решение о том, что Асуп действует по своему план-графику с упрощённым функционалом изделия, а группа сотрудников 30-го подразделения своими силами занимается созданием электромагнитного и радиолокационного модулей исключительно во внеурочное неоплачиваемое время. Если модули будут готовы в установленный срок, то Асуп их включит в состав изделия взамен упрощённых модулей.

Задача была не из лёгких. Требовалось разместить приёмо-передающий и вычислительно-аналитический узел в объёме меньше спичечного коробка (можете посмотреть в интернете, что такое спичка), затем создать и вдохнуть в него жизнь – специализированный софт. А главное – заставить это произведение работать.

Нам повезло, что с нами был Сергей Викторович, талантливый инженер-программист, а также Аркадий Семёнович, очень умный и самый квалифицированный специалист. Сашка помогал во всём как мог. Олег, Виктор, Николай тоже поселились на работе.

Между тем обстановка на предприятии и в городе становилась всё более невыносимой. От навалившихся проблем люди сходили с ума. Одновременно вспыхнули все старые и новые вирусы. Приходилось находиться исключительно в герметичных помещениях, всё сообщение было через мобильный ассистент или голоэкран. Роботизированная доставка продуктов и прочих товаров разрешалась только через шлюзы дезинфекции. Выход из гермопомещений в красные зоны без скафандра был запрещён под угрозой принудительного карантина с дезинфекцией на 2 месяца.

– Помнится, отец рассказывал, первый серьёзный коронавирус появился в 2020-м, – Олег был старше большинства из нас и часто рассказывал, как легко жилось в его детстве. – Нацепил на нос или подбородок тряпичную маску и пошёл куда захотел. Во времена были!

– Да, Олег Эдуардович, было время. А ещё, говорят, в начале века небо было голубее и трава зеленее, – шутил Сашка.

Полностью погрузившись в работу, я перестал следить за новостями и уже не обращал внимания на то, что происходит снаружи. А снаружи, и на предприятии в том числе, творилось что-то невообразимое. Главное, думал я, что наше подразделение внешние катаклизмы, слава Богу, не затронули, и работа понемногу продвигается. Но очередной удар попал и по нам.

Сергей Викторович накануне поехал на машине домой. У него большая семья, дети. На работе, говорит, не могу круглосуточно оставаться. Через полчаса звонок с городской клиники – Сергей Викторович с тяжёлыми травмами лежит на носилках на проходной, мест в больнице нет, переполнены даже коридоры. Олег поехал в клинику. Оказалось, что Сергей Викторович выехал на встречку, в полной уверенности что движение у нас левостороннее.

В тот же день бесследно пропал Аркадий Семёнович. Мы потеряли лучших сотрудников. Вся нагрузка упала на тех, кто ещё остался.

Асуп продолжала корректировать старые и генерировать новые стандарты с удвоенной скоростью, присылать разнообразные задачи, которые, казалось, не имеют отношения к проекту. Похоже, что Асуп начала давать сбои. Всё это отнимало драгоценное время. Но подписать формальные документы неглядя, как, говорят, многие делали в начале века, с Асуп было нельзя. С разных сторон посыпались письма и служебные записки с требованиями решить срочную проблему. Отдел комплектования пожаловался на несоответствия в маркировке, из-за чего не прошла закупка электронных компонентов, потребовалось срочно исправлять электронную документацию. Готовую документацию исправить оказалось невозможно, потому что для этого нужно было внести запись в оперативный журнал, а оперативный журнал был заблокирован до окончания проверки документации технологами, и, кроме того, там не хватало двух подписей сотрудников, которые не известно куда пропали.

– Чем она вообще занимается? – возмущался Сергей, бегая между разными отделами и чуть ли не вручную собирая недостающие подписи и проталкивая срочные задачи, застрявшие в каком-либо отделе. – Раньше Асуп сама автоматически всё это делала.

Параллельно приходилось решать множество задач, главная из которых требовала сосредоточенности, аккуратности и напряжения сил. Мы находились на пределе умственного и физического напряжения. Каждая минута была на вес золота.

– Наша цель – ноль ошибок и ноль бесполезных потерь времени. Если мы не укладываемся по времени, то модуль не попадает на борт. Если модуль не попадает на борт, то борт не достигнет цели, и тогда вся наша работа идёт коту под хвост, – заметил Николай. Но пока всё складывалось с точностью до наоборот, ошибки и сбои росли как снежный ком.

Сбой Асуп произошёл как нельзя не кстати. Сломался модуль автоматического учёта индивидуальной рабочей эффективности. Асуп потребовала ежесуточно предоставлять индивидуальные отчёты о проделанной работе в установленной форме. Работа на предприятии остановилась, почти все занялись отчётами. Как заполнять? Что писать? Где взять трудоёмкость? Какие отчётные документы прикрепить? Что делать, если отчёт не проходит?

– Какие могут быть отчёты! Наш отчёт – работающий и прошедший испытания опытный образец, а затем – первый серийный образец. Готового образца ещё нет – и отчёта нет!

– Не заплатят ведь зарплату, – Олег не мог найти себе место. Он больше всех пострадал от того, что Асуп не выделила ему соответствующие трудоёмкость и пункты работ, а куда пристегнуть проделанную им работу, было не понятно.

В итоге Олег смирился со своей участью:

– Пусть увольняют! Буду за свой счёт работать. Всё идёт к тому, что и зарплата скоро уже никому не понадобится.

Из министерства обороны стали звонить каждый день. До закрытия этапа технического проекта остались считанные дни и часы. А работы ещё не в проворот. Если мы не успеваем, то весь проект теряет свой смысл. Запустить в производство дорогостоящие пустышки – это поражение, моральное уродство и отсутствие совести, понятие о которой у высокотехнологической болванки Асуп полностью отсутствует.

К вечеру 22 апреля, за 23 часа до конца этапа у меня сложился по частям весь сложный пазл составных частей проектируемого модуля. Теперь предстояло все части объединить в единое целое и откомпилировать.

Вдруг я понял, что ничего не помню из того, что ещё утром знал и умел и что намеревался сделать. Я как будто первый раз вижу своё рабочее место.

Отчаяние и холодящий ужас заполнили нутро от ощущения того, что мысли ускользают в небытие, что то, что было запланировано, подготовлено и сложено в голове по полочкам, сыпется, валится, приходит в негодность будто от разбушевавшейся природной стихии. Что это? Переутомление, недосыпание, эмоции? Или очередное применение психотропного, биологического или какого-то иного оружия? От ощущения надвигающейся неминуемой катастрофы, полного провала, который не только меня закатает в асфальт, испепелит и уничтожит, но и потянет за собой поражение и угрозу для огромного количества людей, от этой мысли сердце напряглось ещё сильнее, мысли и память стали ещё более рваными, казалось, сейчас подскочит давление, и я уже не увижу финал этого кошмара.

В тот момент меня спасла фотография моего маленького сына и жены с дочерью, оставшихся в родной и далёкой тайге… Жизнь стоит того, чтобы жить. – подумал я. – Жизнь стоит того, чтобы за неё бороться, ради своих родных, ради того счастливого и светлого мира, который на этой фотографии.

Часть 6 Заслон

Звонок из министерства обороны раздался внезапно:

– Фёдор Андреевич, добрый день. К вам направляется сотрудник особого отдела с новой вводной по проекту «Цельноль». Следуйте его инструкциям.

– Добрый день. Принято.

Через некоторое время прибыл незнакомый мне сотрудник особого отдела: