Цельноль

– Кузнецов Константин Фёдорович, сотрудник 25-го особого отдела министерства обороны. Прибыл к вам с поручением передать инструкции по проекту «Цельноль».

– Добрый день.

– Службой внешней разведки получена и подтверждена информация о применении против нашей страны и ряда других государств нового секретного оружия. Оружие воздействует на все виды электронных устройств, включая нейроимпланты человека, а также нарушает работу биологических нервных клеток и нейронов. Принцип действия основан на направленном электромагнитном возмущении в конкретной точке пространства путём интерференции стоячих волн внутри распределённой фазированной антенной решётки. В результате такого воздействия может происходить искажение или инверсия электрических сигналов, наблюдается инверсия логических состояний нейроимпланта. Например, чёрное воспринимается как белое, белое как чёрное, полезное заменяется вредным, левое – правым, и так далее. Вплоть до инверсии ментальных установок. Это простейший вариант применения. Высший пилотаж – полное дистанционное перепрограммирование электронных устройств. На биологические клетки без электронных имплантов оружие воздействует ограниченно, но может вызывать потерю памяти, сбои в организме, снижение способностей. Чем больше приёмопередатчиков в системе, тем эффективнее она работает. Дальность действия – несколько сотен метров. Большинство передатчиков встроены в перемещающиеся по городу трейдболы, роботы-доставщики продовольственных и бытовых товаров, а также во множество электронных бытовых устройств, функционирующих в пространстве интернета вещей. Внешняя координация и целеуказание производится по большей части по разветвлённой сети интернета вещей.

Теперь, что касается проекта «Цельноль». В условиях нарастающей элеткромагнитной атаки любые электронные системы могут представлять реальную угрозу. Автоматизированная система управления предприятием должна быть немедленно отключена.

– Мы не сможем в этом случае завершить проект и запустить производство.

– Да. Но выбора нет. Асуп уже повреждена и, как минимум, совершает случайные ошибки, а точнее, уже частично перепрограммирована на скрытые дефекты и сюрпризы в выпускаемых изделиях, которые проявятся только во время эксплуатации. Других вариантов здесь нет. Отключать, и как можно быстрее. Доделывать, испытывать и запускать в производство придётся без Асуп.

– Ясно. Кто будет руководить предприятием без Асуп?

– Ваш генеральный директор.

– Асуп сказала, что он в бессрочном отпуске вне зоны связи.

– Это она его туда и отправила, вместо командировки в Москву заказала транспорт в один конец на Маршалловы острова в Тихом океане, подкинув попутно ещё несколько диверсий. С ним всё в порядке, он уже на связи и скоро будет в городе.

– Кстати, исполнять обязанности главного конструктора тоже она меня назначила, без генерального директора.

– Да. Здесь её диверсия сработала не по плану. Думаю, в данном случае гендиректор не станет отменять её решение. Особенно учитывая то, что работать совсем стало некому. Есть ещё одна большая проблема – "комитет спасения".

– Что это?

– Это результат гибридного воздействия на наиболее квалифицированных сотрудников с нейроимплантами. Они "перепрограммированы". Своих друзей они теперь воспринимают за врагов, чёрное за белое, и так далее. Они объединились и создали на предприятии "комитет спасения".

– Спасения от кого?

– От правительства и собственного руководства, которое якобы создало коромегаловирусы, устроило все последние катаклизмы и беды. Они ждут момента высадки вражеского десанта, который должен их якобы спасти от собственного правительства. К этому моменту они планируют произвести захват предприятия и назначение нового управляющего директора. Второе, что нужно сделать – уничтожить все вредоносные излучатели. Без их воздействия люди со временем начнут приходить в себя. Это уже будут делать совместно с вами наши военные специалисты.

– Ясно.

– Все сведения и новую вводную по проекту я вам передал. До связи.

– До свидания.

Проведя последние дни безвылазно с головой в голомониторе, занимаясь проблемами, связанными с проектом, я потерял представление не только о том, что происходило в мире, но даже о том, что происходило за окном на территории предприятия. А там стояли баррикады. В сумерках перемещались группы людей с обломками мебели и непонятными предметами в руках. Напротив административного здания дымились старые автомобильные покрышки.

На предприятии творился хаос и неразбериха, оно оказалось парализовано. Примерно половина сотрудников предприятия примкнула к "комитету спасения", в том числе пропавший Аркадий Семёнович и ещё несколько наших сотрудников. По электронной почте рассылались письма-агитации о переходе "на сторону свободного и справедливого общества для борьбы с засильем коррупции, диктатуры, вирусов и социальной несправедливости".

«Комитет спасения» официально выдвинул требования:

1) Установить демократические институты управления предприятием: выборность всех директоров и руководителей заводских заказов.

2) Назначить временного генерального директора (из числа "комитетчиков") до проведения всеобщих выборов.

3) Отменить обязательный медосмотр, исключить медицинское отделение из состава предприятия.

4) Прекратить выпуск экологически вредной и военной продукции, вредоносное оборудование уничтожить.

5) Вернуть 3-дневную рабочую неделю с сохранением 5-дневной заработной платы.

Часть людей шарахались из стороны в сторону, не зная кому верить и ничего не понимая в происходящем. Но у всех болела голова и ломило тело как при высокой температуре. Люди не узнавали друг друга, путали собственные имена, совершали множество нелепых ошибок.

– Испытательный цех наш! – послышался за стеной голос Сергея Николаевича.

– Что там?

– Да эти придурки с битами и обломками мебели пришли крошить испытательные стенды. Мол, для выпуска мирной экологической продукции эти стенды не нужны. Щас, говорят, порядок наведём, всё лишнее уберём. Ну мы их там же и убрали.

– В холодильную безэховую камеру.

– Да вы что?!

– Всё нормально. Там тепло и сухо. И никакое излучение не проникает.

Примерно половина цехов и помещений оказалась в руках "комитета спасения", часть производственных мощностей предприятия была безвозвратно утеряна, многие помещения разбиты и разорены, часть заблокированы растерянными и дезориентированными сотрудниками.

Концентрация излучателей в окрестностях и на территории предприятия достигла такого уровня, что опасность исходила от любого устройства с электронной начинкой, а таких устройств были сотни и тысячи на каждом углу.      Через полдня постепенно прояснилась картина с "линией фронта", какая территория уцелела, а какая досталась "комитетчикам". Основные производственные ресурсы предприятия, к счастью, оказались сохранены. Но "комитет спасения" не оставлял попыток завладения всем предприятием. Относительно определился состав сотрудников, более-менее выдержавших невидимый удар неизвестным оружием. Уцелевшие подразделения и отдельные сотрудники стали объединяться в отряды обороны. Та информация о неизвестном воздействии, которую мне передал накануне Константин Фёдорович, была уже известна почти всем. Люди, поражённые неизвестным излучением, воспринимали эту информацию как чистую пропаганду тех, кто заразился коромегаловирусом.

В 17-м корпусе Сашка с Олегом поймали "языка", который пытался пробраться на стенд полунатурного моделирования, чтобы повредить радиолокаторы, но застрял в лифте, том самом, где двумя днями ранее пятеро несчастных застрявших сидельцев провели больше суток.

– Зачем уничтожать это оборудование? Ты же сам его недавно монтировал?

– Это вражеское оружие, которое будет использовано против нас.

– Покрышки вы для чего под окнами жгёте?

– Это условный знак, который виден со спутников и который сигнализирует о том, что здесь есть вменяемая местная власть, которая ожидает прибытия здоровых сил и освобождения от оккупации и вирусного зомбирования.

– А медкабинет чем вам не угодил? Зачем медицинское отделение разгромили?

– Медработники ставят всем фальшивые диагнозы о нарушенном состоянии сознания и направляют на лечение с уколами для заражения новыми вирусами и зомбирования.

"Языка" определили также в безэховую камеру.

Отключить Асуп оказалось не так просто. Она была серьёзно защищена от диверсий, не имела к себе прямого доступа, питалась от автономных источников.

– Может, попросить военных, чтобы долбанули по серверной?

– Ты что! У нас мирное время. Боевые действия официально не ведутся.

– Ничего себе мирное время. Ползавода в руинах.

Решение нашлось неожиданно просто. Сашка высыпал в вентиляционные шахты системы охлаждения серверной полтора ведра гвоздей, вентиляцию заклинило, Асуп перешла в режим энергосбережения и отпустила управление системой контроля доступа. Попав в серверную, отключили Асуп без особых проблем.

– Вот они, старые добрые гвозди! – с удовлетворением сказал Сашка. – Как тогда, в 3-ю мировую нам помогли, так и сейчас. Помнишь, как несколько тонн гвоздей наши выпустили на встречную орбиту и весь космос оказался для всех на несколько лет закрыт, пока все эти гвозди вместе с продырявленными ими спутниками и прочим мусором не свалились на землю? А то ж всё говорили, как же нам войну в космосе выиграть. Нет ни у кого космоса – нет и войны в космосе. Проще мыслить надо!