Зона навсегда. Гладиаторы поневоле

До сих пор Боров не понимал, как ему, вместе с оравой этих отморозков, несколько лет назад удалось выбить какой-то мелкий сталкерский клан с развалин НИИ «Медприбор». Или сталкеры были совсем уж лохи, или просто фортануло по-крупному, но факт остается фактом: каким-то чудом территория была взята. И вот тогда стало полегче: наличие постоянной, хорошо укрепленной базы способствовало быстрому развитию бизнеса, а расположение НИИ «Медприбор» на одном из крупных сталкерских путей давало дополнительный доход в виде мзды с желающих пройти дальше, вглубь Зоны. Так и приторговывал Боров артефактами, поставляя их за Периметр, а взамен получая целые караваны с оружием, амуницией да провиантом. И не лез на рожон почем зря, в отличие от того же Хантера, толкавшего пленных сталкеров, ученых и даже туристов на органы заграничным шишкам. И пусть доход Борова был не так велик, но зато стабилен, а бизнес относительно безопасен. Бывали, конечно, случаи, когда осмелевшие сталкеры собирались группами и в отчаянной попытке открыть путь к центру Зоны пытались освободить НИИ от бандитского влияния. Но таких находилось немного, и рейды их ничем не заканчивались: противостоять хорошо вооруженным и отлично экипированным бандитам одетые в обноски голодранцы с дедушкиными обрезами не могли. Так и жил Боров, держа на коротком поводке собственную небольшую армию да откладывая лишнюю денежку про запас, тайно лелея мечту свалить из Зоны при первой же возможности. Но то ли возможность до сих пор не представилась, то ли денежки не хватало, а бандитский клан «Черепа» продолжал существование, активно развиваясь и пополняясь новобранцами, от которых внешний мир отмахнулся.

Пока Коготь, будь он неладен, не предложил Борову кое-что поинтереснее мелкой торговли артефактами.

Сначала Боров воспринял идею скептически, и не зря: провернуть такое в Зоне было очень трудно, практически нереально. Но Коготь успокоил, мол, «все будет чин-чинарем, у меня даже вояка знакомый есть, который за процентик от прибыли «крышу» как два пальца об асфальт организует». И Боров поверил. В кратчайшие сроки один из складов «Медприбор» расчистили, из огромных контейнеров соорудили что-то наподобие лабиринта да приколотили над входом криво намалеванную табличку «Колизей». А через две с половиной недели, прямо из-за Периметра, пришла первая партия дичи: три девчонки лет двадцати – двадцати пяти, еще несколько дней помогавшие расслабиться всему клану; сорокалетний мужик, поначалу борзый, но после нескольких выбитых зубов успокоившийся; и восемнадцатилетний парнишка-очкарик, который то ссался от страха, то плакал. Как объяснил потом Коготь, дичь отлавливали сами военные, в глухих деревнях да провинциальных городках. Выбирали тех, кого искать даже не станут, а если и начнут, то получат очередной «глухарь». Охотники тоже нашлись быстро: скучающие бизнесмены, прямиком из Финляндии, которым обычное сафари по пустынной Африке наскучило. Драйв им подавай, эксклюзив. У Борова было и то, и другое. О цене с клиентами бандит договорился заранее: по сорок штук зелеными с каждого. Те без проблем заплатили и уже через три дня стояли на пыльном бетонном полу «Колизея», методично расстреливая «гладиаторов», оказавшихся там совсем не по своей воле.

Боров еще долго помнил крики подростка-очкарика, визг, от которого аж уши закладывало, девчонок-студенток да эпичный набор матерных фраз сорокалетнего мужика, когда на них начали охоту горячие финские парни.

Сам собой бизнес закрутился, и от клиентов отбоя не было: очередь за экстремальным сафари занимали на полгода вперед.

А потом появился он. От одной только мысли о нем у Борова сердце забилось чаще, а злость накатила с новой силой. Главарь бандитов сел и закурил, в сотый раз анализируя события последних нескольких месяцев…

…Его подобрал Костет с отрядом, возвращавшийся из ходки за хабаром. Поначалу Боров бросил терпилу в подвал, к остальной дичи. Но мужик оказался в доску свой, за что и заслужил уважение главаря «черепов», а после того, как принес первую десятку дорогущих и чертовски редких артефактов, то и доверие. Назвался он Грачом, о себе рассказывал мало, но ничего странного в этом Боров не видел: здесь у каждого были свои скелеты в шкафу, касающиеся лишь его одного. Со временем Грач проявил себя и отличным бойцом, наравне со всеми отбивая сталкерские рейды, поэтому быстро занял одну из высших ступенек в местной иерархии…

А позавчера Боров взял Грача на очередную сделку с военными, где должен был получить партию дичи и передать весьма крупную сумму майору, заправлявшему делами на Южном кордоне. Тот, в свою очередь, обязался отправить эти деньги дальше, на «самый верх», оставив себе при этом хороший процент. Все шло как по маслу, если бы не одно «но»: сразу после сделки Грач исчез, прихватив с собой и одного из пленных: наемника с погонялом Патрон. Тут-то Боров все и понял: и то, каким образом Грач так удачно оказался на пути Кастета, и то, где доставал дорогие артефакты, половину из коих сам главарь «черепов» даже в глаза не видел, и то, каким идиотом был он сам – доверился сталкеру, который запудрил ему мозг, будто бабе на сеновале.

Не медля ни секунды, Боров организовал полтора десятка рейд-групп, отдав им один-единственный приказ: доставить Грача в НИИ «Медприбор», обязательно живым. Что будет, если «крот» выберется за пределы Периметра и доложит спецслужбам о том, чем промышляют в Зоне бандиты совместно с военными, которых кроет кто-то еще выше, Боров старался не думать.

В дверь постучали, и он вздрогнул от резкого звука, вынырнув из глубоких воспоминаний. Сигарета за это время истлела, оставив на столе серую горстку пепла. Сдув его на грязный пол, Боров разрешил войти позднему гостю.

Им оказался Коготь.

– Нашли? – вскочил главарь с места.

Подчиненный медленно кивнул и скривился.

– Не тяни кота за причиндалы, где он? – с нажимом спросил бандит.

– Ушел, – едва слышно произнес Коготь. В ответ на это Боров с такой силой ударил кулаком по столешнице, что стеклянная пепельница, стоявшая на самом краю, свалилась на пол и разбилась вдребезги, усеяв и без того грязный пол пеплом и окурками. Коготь вздрогнул и тут же поспешил реабилитироваться: – Но мои парни идут по следу. Это был точно он, правда, вел себя как-то странно: руками махал, называл их спасателями и кричал, что никому не расскажет о том, что видел. Наверняка, гадость какую-то подготовил, но обломилось. Хотя Лосю уже плевать, замочил он его.

– Мне до лампочки, кого он там замочил, – стараясь сохранять спокойствие, процедил сквозь зубы бандит. – Который раз он от вас уходит? Уже четвертый, да? Что ж вы за дебилы такие, если в восемьдесят рыл не можете поймать двух уродов, а?!

– Боров, ты ж не дурак, – начал Коготь, – сам понимать должен: Зона огромна, и уже то, что его засекли, ого-го как зашибись! К утру будет тут как миленький, зуб те даю! Пацанам там совсем туго: то мутанты прут, то аномалии рвут, то сталкерня стреляет! Погоди чуток, расслабься…

– Расслабься?! Ты мне предлагаешь расслабиться?! – взвился на подчиненного бандит. – Ты, сучонок, в курсе, что, если до утра вы его не приведете, мне придется обо всем рассказать воякам, чтобы те были на стреме? Кисляк мне бошку открутит за такую лажу. А если «крот» еще и за Периметр выйдет, то весь подпольный бизнес майора всплывет сразу. И что тогда? Да вояки, перед тем как от закона в Зону драпануть, «Медприбор» вертушками так проутюжат, что камня на камне не останется! Отомстят!

– Не ссы, Боров, все будет чин-чинарем, – пятясь к выходу, сказал Коготь. – Завтра утром как штык тут.

Скрипнула и захлопнулась дверь, бандит без сил грохнулся в кресло, уронив голову на сложенные на столешнице руки.

– Чин-чинарем, мать его, – прошептал он. – Что сказать военным?

Глава 4

Шли они не долго, но Гордеев уже успел вспотеть, напряженно вглядываясь в чащу, окружавшую отряд со всех сторон. Убирая от лица ветви, сталкер упрямо двигался вперед, а в голове у него крутилось только одно слово: выйти. Непременно выбраться из природного лабиринта, помочь Бражнику с мужиками добраться к своим. Николай полностью доверился интуиции, что указывала путь, будто компас. Хотя природы ее он до сих пор не понимал. Даже если б и попросили, не смог бы объяснить, чем руководствовался, шагая в ту или иную сторону. Словно кто-то шептал ему на ухо: немного прямо, а потом, за тем деревом, сворачивай, там не пройти…

Бражник, следуя позади, хмурился, о чем-то думал, но не мешал. Лишь одергивал Гордеева, когда тот, увлекшись, устремлялся прямиком к аномалии.

Вверху, нарушая покой еще спящего леса, громко каркнул ворон и, взмахнув крыльями, сорвался с ветки, обсыпав древесной трухой идущих людей.

– Долго топаем, командир, – в голосе здоровяка, сжимавшего в крепких ручищах внушительных размеров дробовик, слышалось сомнение. – Странно, тебе так не кажется?

– Угу, – согласился главарь, не оборачиваясь. – По идее, минут десять назад к костру должны были выйти. Помнишь вешки, которые я оставлял на деревьях? Мы уже третью прошли, а она – последняя. За ней эта проклятая поляна и была.

Еще не до конца осознав смысл услышанного, Николай ускорил шаг и теперь едва не бежал, совершенно позабыв обо всем на свете. Минуя рвы, огибая кустарники, он вел за собой целую группу, пока…

– Стой! – крикнул Бражник. От этого почему-то сделалось не по себе. – Мы, кажется, выбрались. Вешка-то давно уже за спиной. Да и местность вокруг как-то изменилась, заметили? И ощущения другие, чувствуете? Аж дышать легче стало, не стесняет больше ничто.

Остальные завертели головами, пытаясь понять, это их лидеру почудилось или в самом деле «пузыря» больше нет? Судя по медленно расплывающимся улыбкам на угрюмых лицах, второй вариант был куда более реален.

– Вышли, вышли, жить будем, – пронесся позади тихий шепот с нескрываемыми нотками радости.

Неужели действительно выбрались? Да, так и есть! Сталкеру удалось спасти целый отряд попавших в беду людей, отчаявшихся, потерявших всякую надежду. Утерев пот со лба, Гордеев тупо молчал, не в силах поверить, что у него все-таки получилось. Николай обернулся и… уткнулся в ствол автомата, слепым зрачком смотревший прямо ему в грудь.

– Этого в середину колонны, – приказным тоном сказал Бражник так, что все замерли.

– Эй, ты чего? – попытался внести ясность кто-то позади шокированного происходящим Гордеева. – Он же нас спас, вроде как. Не по-людски это, дружище. Зона такого не любит.

– На базе разберемся, – отрезал главарь. – Закралось у меня подозрение, что он, – кивок в сторону сталкера, – совсем не тот, за кого себя выдает. Посудите сами: мы, полтора десятка опытных ходоков, за неделю больше половины группы сгубили, но так и не смогли выбраться из аномалии. Тут заявляется это чудо и с легкостью выводит нас. Уж не мутант ли он?

– Да какой из него мутант? – вступился в защиту Николая второй. – Мужик память потерял, не больше. К базе доведем, там и решим, что с ним делать. Нам сейчас остальных предупредить надо насчет «пузыря» этого.

– Послушай, – Горда сделал шаг вперед. – Я действительно не знаю, что…

– Умолкни и не дергайся, – прервал его лидер группы. – А вообще, тут я решаю, что кому надо.

– Ты не Бражник, ты – параноик, – послышалось в ответ.

– Заткнулись все, – он поставил жирную точку в споре. – Николая в центр, глаз с него не спускать! Топаем за мной след в след, расстояние семь шагов. Скоро дойдем, я, кажется, знаю, где мы находимся.

– Ты и неделю назад это говорил, – тихо сказал кто-то позади. – В итоге завел нас в ловушку. А те восемь наших парней… они все они на твоей, Бражник, совести. Спина не болит от груза-то?

– Ты что это, с проводником пререкаться вздумал? – главарь вплотную подошел к языкастому бойцу, взял его за грудки. – Может, напомнить тебе, кто в отряде я, а кто ты?

– Так попробуй, чего ждешь? – тот передернул плечами.

– Все, мужики, успокойтесь, – Молот вклинился между ними, отталкивая друг от друга. – Спорить будете, когда вернемся.

Одарив лидера злобным взглядом, ходок развернулся и занял свое место в хвосте колонны. Благодаря умению Молота сглаживать конфликты, процессия продолжила путь. Но напряжение, витавшее над группой, чувствовалось едва ли не на физическом уровне. Все молча насупились и, тяжело дыша, презрительно смотрели в маячившую из стороны в сторону спину своего командира, вздумавшего вдруг пойти против неписаных, но непреложных законов Зоны.

Теперь Николай шел в центре колонны. Прямо перед ним, сжимая в руках автомат, топал Молот. Позади, нервно почесывая огромный шрам на лбу, боец, пока что для сталкера безымянный. Воспользовавшись тем, что Бражник сосредоточился на дороге, Гордеев нагнал Молота и спросил:

– Он всегда такой подозрительный?

– Почти, – глухо отозвался тот, смерив сталкера сочувствующим взглядом. – С тех пор как дедок один, оказавшийся кукловодом, всю его группу завалил, практически в каждом мутанта видит.

– А кто такой кукловод? – с любопытством спросил Николай.

– А, ты ж не знаешь, – вздохнул ходок. – Мутант, на человека похож. Только башка вытянутая, да пальцы на руках значительно длиннее, чем у людей. Тварь хоть и редкая, но чертовски опасная. На расстоянии играючи подавляет волю жертвы, силой мысли заставляя выполнить все, что ему вздумается. Захочет, печень свою сожрешь. Захочет, лучшего друга ни за что ни про что пристрелишь. Особо развитые гады могут брать в подчинение целые группы, – Молот сплюнул, поудобнее перехватил автомат и продолжил: – Но кукловод, на которого нарвался Бражник пару месяцев назад, был не такой, как все остальные. Выглядел он, как бы тебе сказать… настоящим. Старик, в немецкой форме времен Второй мировой. Рядом с ним еще какой-то придурок шнырялся, этот хрыч его Зюзей звал. Бражник вместе со своими тогда старый локомотив обследовали, непонятно как оказавшийся в Зоне после одной из Гроз, когда монстр появился.