Черная звезда

Его фразу прервала сирена, возвестившая начало обеденного перерыва. Кадеты четким строем вышли в коридор… и сломя голову ринулись в столовую! Так, что, казалось, дрожала земля. А что? Вполне можно было и не успеть – помещение обеденного зала выстроили когда-то откровенно маленьким, и никому не улыбалось стоять в очереди, ожидая, пока другие едят. Что и вызывало нездоровый ажиотаж, который не могли прекратить никакие попытки администрации.

Лет пять назад начали строить новую столовую, большую, однако, о том, когда ожидалось окончание этого грандиозного, но слегка затянувшегося строительства, никто не знал, кроме, пожалуй, начальника, полковника Гонсалеса да его зама по хозяйственной части штаб-майора Кирюхина – круглого живого толстячка с хитрыми бегающими глазами.

На обед сегодня был пудинг со сметаной и похлёбка из раков. И то и другое Жека любил, а потому, поставив поднос на стол, с удовольствием заработал ложкой, изредка бросая вокруг пристальные, и даже какие-то вороватые взгляды. Словно кого-то искал. Или ждал чего-то. Скандала, что ли какого…

Пока всё было спокойно. Рядом с Лейкиным старательно чавкал Майк, за боковым столиком у окна сидел полковник Гонсалес. Он любил обедать вместе с курсантами. Золотом горели на погонах семиконечные звёзды. Блестели ордена и медали. Парадный мундир полковника прямо-таки сиял чернотой! Начальник Корпуса был известным щеголем, к тому же сегодня и случай выдался особый: с минуты на минуту ждали мадам Олд – члена Совета попечителей. Все – даже самые младшие кадеты – знали, что именно от этой женщины во многом зависели финансовые вливания в училище.

– Пойду-ка, попрошу ещё компоту, – похлопав себя по животу, заявил Майк, – Тебе взять?

Жека рассеянно кивнул, внимание его было поглощено другим: на входе нарисовалась подтянутая фигура капрала Арнольда Шапса. Ага… вот идет… Вот берёт поднос… становится в очередь… Пудинг, компот, две порции раковой похлёбки… Не многовато ли? Брюхо не лопнет? Видимо, капрал считал, что не лопнет – по пижонски подхватил поднос растопыренными пальцами левой руки, поднял над головой, демонстрируя свою ловкость… Ну-ну, давай, выпендривайся! Самое время… Пора бы уже…

Жека бросил взгляд на часы… Ага!

Проходя мимо столика начальника Корпуса, капрал Шапс вдруг резко потерял равновесие. Нелепо взмахнув левой рукой, выпустил поднос и в изумлении завалился на пол!

Жека видел всё, как в замедленной съёмке:

Поднос медленно переворачивается в воздухе…

Накреняется стоящий на краю бокал с компотом… Крупными каплями падает прямо на голову полковнику Гонсалесу… Тот в ужасе пытается увернуться…

Напрасные хлопоты!

Вслед за компотом, на полковничий мундир выливается жирная раковая похлёбка…

И этого ещё мало!

Словно выстреленный из катапульты рисовый пудинг, издав смачное хлюпанье, прилипает к лицу полковника, сделав его похожим на вампира!

– Что с вами, Фернандо? – в ужасе вопрошает так не вовремя появившаяся мадам Олд.

Валяющийся на полу капрал немеющим языком произносит слова извинения.

– Вот тебе! – Женька потер руки и мстительно улыбнулся, – В следующий раз не будешь делать пакости.

Неизвестно, кого он при этом имел ввиду – полковника или капрала.

Утро выдалось чудесным. Солнечным, прозрачным, светлым, с чуть заметным ветерком, шевелящим бордовые листья деревьев, с жарким дрожащим маревом отрогов далёких гор. Ночью прошёл дождь, и теперь всё вокруг дышало свежестью.

С весёлым криком небольшой отряд кадетов в парадной, чёрной с золотом, форме высыпал из главных ворот Корпуса, направляясь к остановочному пункту. Почти сразу же появился транспорт – открытый автобус на воздушной подушке, длинный, приземистый, ярко-жёлтый. Механический голос робота-водителя приветствовал пассажиров, пожелав им приятно провести воскресенье. Автобус захлопнул дверцы и тронулся, быстро набирая скорость. Приветственно качнув антигравами, мимо со свистом пронёсся сверкающий чёрный лимузин полковника Гонсалеса. Кажется, полковник был не один.

Проводив взглядом автобус (а особенно – лимузин), кадет 2-го класса Шерпяй, тряхнув рыжей шевелюрой, выбрался из ближайших кустов и, стараясь не привлекать излишнего внимания, быстрым шагом направился вдоль длинной старинной стены, окружающей административные здания Корпуса Космической стражи. За плечами его болтался модный красно-фиолетовый рюкзачок из пластиткани.

Кадет шёл довольно долго, не оглядываясь, как учили на практических занятиях, но внимательно фиксируя всё, что происходило за спиной. Вроде бы, никто за ним не следил. Майк посмотрел на часы, потом взглянул на участок стены напротив большой коричневой лужи и тихо свистнул. В ответ послышался такой же свист, и над стеной на миг показалась взлохмаченная голова кадета Лейкина. Майк махнул рукой… Женька тут же пермахнул через стену… и мягко приземлился прямо в середину лужи, от души окатив все вокруг грязными коричневатыми брызгами.

– Ну, ты даешь! Не мог поосторожнее? – выплюнув воду изо рта, недовольно произнёс Майк.

– Да, понимаешь, там, рядом, дежурный ошивался… – извиняюще зашептал Жека, но Майк уже махнул рукой, ладно, мол, чего уж теперь.

– На вот! – он достал из рюкзака гражданскую одежду – синие шорты и ярко-белую блестящую блузу.

Лейкин быстро переоделся:

– Пошли?

– А тебя там не хватятся? – старательно обходя лужи, поинтересовался Майк.

– А кому хвататься-то? – Жека беззаботно пожал плечами и пояснил, что на весь сегодняшний день у него персональный наряд в машинный парк, чинить учебный флиттер, напрочь убитый первокурсниками. Что же касалось штаб-майора Кирюхина, непосредственно отвечавшего за технику, так тот с утра уже свалил куда-то вместе с начальником Корпуса, не сказавши адреса, видно, прокручивать какие-нибудь махинации.

– Какие такие махинации?

– Да разные…

Лейкин беспечно махнул рукой и поинтересовался, знает ли Майк, сколько лет тому флиттеру, который он, Жека, сегодня ремонтировал. Хмыкнув, Майк сказал, что не знает, но подозревает, что лет десять, может, даже пятнадцать…

– Пятнадцать? – Женька хлопнул себя по коленкам, – А девяносто два не хочешь?

– Сколько-сколько?

– И это ещё не самый старый! Хотя, вообще-то, в парк только при мне три раза на новую технику документы приходили, техпаспорта там разные, описания…

– И… И где же новая техника?

– А откуда у штаб-майора Кирюхина космическая яхта класса «А»?

– Яхта? Класса «А»?!

– Ну да! Яхта. «Меда» называется. А что? Нельзя человеку яхту иметь? Я, если хочешь знать, Кирюхину даже помогал её немного переделывать… ну, двигатели там, программы. Он хочет прямо на грунт садиться, без этого дорогущего космобетона. Два дня возились – и ни черта! Скорее всего, там отражатели другие нужны, хотя Фёдорыч почему-то на антигравы грешит… Нет, не думаю, что б антигравы, не думаю… Вон автобус! Бежим?

– Жека, ты только в яму не свались!

Лейкин отмахнулся… И на бегу свалился таки в довольно глубокую канаву, вырытую в лесу неизвестно кем и неизвестно для каких целей. Впрочем, судя по количеству мусора, к яме явно приложили руки невоспитанные туристы, типа кадетов первых двух курсов Корпуса Космической стражи. Посередине канава стояла огромная источавшая зловоние лужа. Слава Богу, Жека задел лишь её край! Впрочем, хватило и этого.

– Ну, ты как? Жив? – озабоченно склонился Майк и протянул приятелю руку… Шорты и щегольская блуза кадета были… мягко сказать – грязными. Пахло от Жеки соответствующе.

Да уж, угораздило! Где-то вдали слышалось глухое ворчание отъезжающего автобуса.

– Съездили, блин, в город! – Жека уныло покачал головой и чуть было не заплакал, – А девчонки, наверное, ждут!

– Да нет, они вообще-то сюда обещались приехать. Может, ещё один автобус будет?

Майк виновато вздохнул. Это ведь он рассказал приятиелю про девчонок, вчера ещё, сразу после отбоя. Про тех кузин капрала Моськина, что приезжали навестить братца. Именно их и видел Жека, когда Шапс хотел заставить его почистить ботинки… Ха! Жека, конечно, почистил. Особенно – подошвы. Спецприсадкой для ракетного топлива. В гараж сбегал, не поленился, да ещё такую выбрал, чтоб не сразу действовала – кому ж интересно, когда Шапс сразу и шмякнется, как только ботинки наденет, нет уж, гораздо лучше, если на людях. Но, такого везения, как вышло, Женька и представить себе не мог! Здорово в столовой получилось, все до сих пор смеются. И правильно, этого задаваку Шапса мало кто любил, скорее наоборот. Сам же Шапс, правда, лишь показал Жеке кулак – сразу догадался, змей, в чём тут дело. Ну, пока всё кулаком и ограничилось. А что ещё мог сделать капрал? Накатать официальную жалобу руководству Корпуса, как он обычно и поступал? И что, написать: «Я, капрал Шапс, поручив кадету второго класса Лейкину почистить свои ботинки…». Да за такие «поручения» как бы самому Шапсу из Корпуса не вылететь, бывали случаи! А Шапс – Жека готов был спорить на что угодно – ради карьеры пойдёт если и не на всё, то на многое. И не в интересах капрала было раздувать этот случай. Тем более, сейчас, перед лётной практикой, которую Шапс наверняка планировал пройти на «Андромеде» или «Каллипсо» – лучших (впрочем, и единственных) боевых кораблях Корпуса. Действительно – боевых, безо всяких преувеличений. Крейсеры дальней разведки «Каллипсо» и «Андромеда» всего как лет пять назад было списаны из славных рядов Третьего космофлота, но ещё не успели превратиться в хлам. Вернее, кадеты их ещё не успели превратить, хотья, уж за этим-то дело не станет. Ещё лет пять-шесть – и всё! Были боевые корабли, стали – корыта! Возьмёт какой-нибудь третьекурсник штурвал в свои корявые руки… обязательно в причал втемяшится, к бабке не ходи! Хорошо б только не на полном ходу, а то ведь есть и такие деятели – забывают тяги отключать… Ну, дюзы, конечно, погнут – это сто процентов, пару раз мордой в какой-нибудь астероид въедут, и привет, пишите письма! Были корабли – и нету! Двоечники-кадеты – это вам не дальняя косморазведка в каких-нибудь там Магеллановых облаках… Это куда хуже!

Впрочем, сейчас оба крейсера в самой наилучшей форме. Серебристые, красивые, быстрые! Жека даже облизывался, когда видел их на экране учебного визора. Прямо, чуть ли не слёзы из глаз – вот бы куда на практику! Что вряд ли. Таких, как Жека или Майк к крейсерам, как выразился надменный командир «Андромеды» фрегатен-капитан Шрайдер, и на пушечный выстрел подпускать нельзя! Не вызывают доверия своим внешним видом. Не крейсера, понятно, не вызывают – Жека с Майком. Брюки не глажены, пуговиц на мундире не хватает, в карманах всякая дрянь, у Жеки ещё и руки вечно в смазочном масле – ну не отмывается оно так просто, что ж тут поделать! А возиться с двигателями Лейкин полюбил еще с раннего детства, когда помогал в мастерской своемцу родному дядюшке Степану Иванычу, на Сириусе-12. Не очень выгодная была планетёнка, работы не хватало, но уж, когда она, работа эта, была – тут уж старый космический волк Иваныч спуску не давал никому – ни своим помощникам, ни малолетнему племяннику Женьке, оказавшемуся у него на руках после смерти родителей, коих, сказать по правде, Жека и не помнил – сгинули они где-то в районе Проксимы Центавра, аккурат когда самому Жеке минуло три года. С той поры и жил у дядьки. Тот племянника не обижал, привечал даже. Пока не грянул очередной межгалактический кризис. Мастерскую продали за долги, дядька запил с горя, правда, в перерывах между запоями успел таки сделать напоследок доброе дело – пристроил племянника в Корпус Космической стражи. Пересекались когда-то пути Степана Лейкина с путями Фернандо Гонсалеса. И, видно, не забыл об этом Гонсалес. Либо дядька хорошенько напомнил. В общем – не важно. Важно, что вот уже два года учился Жека – Лейкин (Евгений Джон-Педро Мария) – в привилегированном учебном заведении на планете Орса. И учился не за свои средства, а за счёт Межпланетной Галактической Федерации.

Орса, конечно, та ещё дыра – но всё же лучше, чем на Сатурне кошельки у туристов тырить или попрошайничать где-нибудь в Альфа-Кассиопеи. Да и учиться Жеке нравилось. И будущая специальность – навигатор-ремонтник,в простонародье – штурман-моторист – вполне парня устраивала. Только Шапс вот, придирался, собака! Правда, не к одному Жеке.

Да-а… «Каллипсо» и «Андромеда» – это для таких, как капрал Шапс – отличников, зануд и ябед! За пять лет, с тех пор как появились крейсера в Корпусе, не многим так везло – что и понятно, боевой корабль, хоть и списанный, это вам не прогулочное судно – мест на всех практикантов не хватит, только на тех, кого корпусное начальство ценит. Кадеты Лейкин и Шерпяй к таковым, увы, не относились, их, в лучшем случае, ожидала практика где-нибудь на местных рейсах, типа Луна – Терра или Деймос – Марс. Либо, на каком-нибудь совсем уж несерьёзном судне вроде уборщика космического мусора. Вот где наплачешься-то! Какая там полётная практика – к двигателям и то близко не подпустят, всё больше – сбегай-подай-принеси! Так все рейсы и пробегаешь, поспать некогда. А толку – ноль, не считая подзатыльников и «добрых» слов. Кадетская примета – чем меньше и грязней судно, тем больше амбиции его капитана… Так что, насчёт «Каллипсо» или «Андромеды» – Жека явно погорячился. Правда – надеялся. На Ерофея Фёдоровича Кирюхина, штаб-майора. Хоть и вороват Ерофей Фёдорыч и вообще большой жук, но Женька ему понравился – недаром всё время около гаражных боксов вертелся, потом и помогать стал, хотя рановато ещё было – ремонтная практика с только с четвёртого курса начиналась – однако Жека так в движках настропалился, и у дядьки ещё и здесь, что мог фору любому пятикурснику дать, если б попросили. Правда, никто не просил. Кроме Кирюхина. Так что надежда попасть на крейсер у Жеки все-таки была.