Мертвячка из озера

… что говорит о его высочайшем профессионализме, и знакомстве с аналогичными конструкциями. Поэтому привлечь его считаем целесообразным, поскольку в нашем штате никто не обладает необходимой квалификацией и опытом работы с иностранными…(…)

Документ 9.

Из Протокола вскрытия объекта «сейф» привлечённым гражданским специалистом Р. С. Смитом («Ласковый Гризли») в присутствии агентов Л. С. Левински, Б. Элдриджа и А. Н. Томпсона, и консультанта, доктора технических наук, старшего научного сотрудника лаборатории материаловедения университета Джона Гопкинса, профессора М. С. Розенштейна.

(…)… а собственно вскрытие заняло у него не более пятнадцати минут.

После проведённого поверхностного осмотра выявлено, что ёмкости с кислотой остались практически не повреждёнными. Однако в результате воздействия тёплой солёной воды в течении довольно продолжительного времени, часть кислоты, проникшая через микротрещины швов ёмкостей, растворилась в этом объёме воды, что поддерживало во внутренней полости «сейфа» достаточно агрессивную среду не менее двух месяцев.(…)

Промывка дисцилированной водой и помещение в тёплую ванну из этой же воды, позволили разделить документы на отдельные листки, но не более того.(…)

В связи с этим воздействием сильнокислой среды, практически все чернила на найденных документах оказались сильно обесцвеченными и расплывшимися: в пятна хаотических и неопределённых форм и размеров, и еле различимые фрагменты букв, что сделало прочтение найденных бумаг абсолютно невозможным. (…)

Это не означает, разумеется, что в будущем, с развитием новых технических средств восстановления и более совершенных технологий расшифровки повреждённых документов, новых реактивов для обработки следственных материалов, и новых криминалистических методик, обнаруженные документы не могут быть расшифрованы и прочитаны.(…)

Основные рекомендации сводятся к следующему: 1. Высушить документы в устройстве «термобарокамера Худа». 2. Хранить найденные в объекте «сейф» документы в среде с пониженной до 20% относительной влажностью. 3. Температурный режим: при температуре окружающего воздуха строго +18 плюс-минус 1 градус Цельсия. 4. Хранить в полной темноте, совершенно исключив попадание любого света.

(…) 8. Ориентировочный срок такого хранения необходимо назначить не менее 50 лет. (…)

Найденная там же валюта в виде долларов США после просушки оказалась практически неповреждённой, если не считать незначительного осветления изображения.(…) Валюта сдана представителю Казначейства по описи в размере 92 550 дол. США.

Валюта остальных стран более сильно попорчена, и к использованию непригодна.(…) Сдана по описи в Архив Министерства Обороны, в эквивалентном размере около 42 000 дол. США.

Работа с сейфом выполнена безукоризненно. Поэтому специалиста Р.С. Смита («Ласковый Гризли») считаем целесообразным доставить обратно по месту его содержания, сократив срок его заключения согласно договорённости, чтобы иметь возможность и в будущем пользоваться его доверием и услугами в операциях такого плана и специфики.(…)

01.03.1946 г. Подписи (неразборчиво).

Документ 11.

Акт № 46 /134-89. О сдаче в архив документов за №№ 01/ФЛ – 89/ФЛ, согласно их описи. Опись прилагается. Дата сдачи: 03.16.1946 г. Подписи, резолюции (неразборчиво).

Вернона Теофила Трампа коллеги всерьёз не воспринимали никогда, считая законченным ботаником-трудоголиком и занудой.

Если честно, то он и сам где-то разделял их мнение о себе: не проявил инициативы даже в случае своей женитьбы: Луиза буквально силой заставила его переспать с ней, а затем и женила на себе, заявив, что беременна.

Нет, она и правда была беременна. Однако первого сына, получившегося таким же круглым, низеньким, и нелюдимым очкариком, как папаша, излишним вниманием не баловала. Зато Вернон в нём души не чаял: не знал, какую игрушку купить, и какую книгу дать почитать!..

Немного подумав (Определённая доля бытовой смётки отнюдь была ему не чужда!) Вернон осчастливил жену ещё и двумя дочерьми. Животик хохотушки-веселушки отрос, пикантные узенькие плечики заплыли, а уж задняя часть… Про его кошечку теперь можно было смело сказать: сто на сто на сто десять (если не – двадцать!). Тут уж ей пришлось прекратить уделять всё внимание только танцулькам и шмоткам, и подсуетиться с домашним хозяйством и воспитанием троих детей…

Однако это ударило и по Вернону – причём совершенно с неожиданной стороны!

Жена заявила, что раз уж он собирается стать основателем «семейной Династии», нужен, разумеется, и дом побольше, и зарплата посолидней. Потому что те гроши, которые он приносит как «старший экономист» может засунуть себе в …опу! И он, как мужчина, обязан теперь поискать местечко потеплей. И с зарплатой побольше.

Почесав в затылке и прикинув, что где-то в словах жены есть сермяжная правда, а стабильная зарплата в это сложное время имеется лишь в Госструктурах, Вернон позвонил бывшему однокласснику, сидевшему, благодаря отцу, на тёпленьком месте как раз в одной из таких важных Государственных Контор. И после удивлённых и не слишком тёплых приветствий спросил, не нужны ли им, в их Конторе, добросовестные и педантичные работники для наведения порядка в отчётности, да и вообще – в любой документации.

Одноклассник быстро сообразил, что действительно, более методичного и пунктуального зануды-трудоголика он не встречал. Прикинул перспективы…

И вспомнил, что только недавно ему жаловались на полный бардак в хранилище как раз документов. Оценив возможную благодарность со стороны очень даже симпатичной зав. Архивом, да и с Верноновской, он согласился подумать, и действительно подумал. Сделал пару звонков. Описал ситуацию, патриотичный настрой, и характер кандидата…

Вот так Вернон и попал в Архив при очень секретном и важном Ведомстве.

А поскольку педантичностью и полным отсутствием амбиций он и правда, легко затмевал всех, вскоре на несчастного, с окончательно к этому времени сформировавшимся в общественном мнении имиджем «подкаблучника-ботаника», навалили кучу сверхурочной и сверхсекретной Переписки, Отчётов, Докладных, Рапортов, и всего того милого д…ма, что неизбежно сопутствует функционированию любой большой Конторы.

Вернон пыхтел, сопел, потел, постоянно поправляя вечно сползающие на блестящий жиром кончик носа очки, и даже стал задерживаться на работе: если быть совсем уж честным с самим собой, весёлый бардачок, царящий теперь, когда дети подросли, и вовсю водили друзей и «подруг», дома, его сильно напрягал. Так что он даже рад был официальному предлогу задерживаться на своём пятом подземном Уровне подольше.

Когда проклятые документы впервые попали в его руки, он подумал: «Чёрт возьми!..

Не иначе речь идёт о награбленных и реквизированных нацистами в Европе ценностях, которые они спрятали так надёжно, что теперь и не найти! В-смысле, не найти без указаний из вот этих дурацких бумажечек!»

Почему-то он ни на минуту в этой версии не усомнился. Всё его чутьё и профессиональный нюх говорили именно об этом. А Вернон вовсе не был, вопреки твёрдому убеждению жены, глуп. Всё, что касалось нюансов и деталей работы – просекал чётко.

И в соответствии с этой рабочей гипотезой он и начал действовать, проигнорировав тоненький голосок так называемой совести, взывавший к его патриотичности и многолетней лояльности… А поскольку Вернон не изменял своим привычкам, и до сих пор отличался скрупулёзной педантичностью, и ослиной (в хорошем смысле слова!) настойчивостью, работал как всегда: продуманно, методично, спокойно. И никого в свои планы не посвящал.

Однако здесь его могучий аналитический разум столкнулся с серьёзной проблемой.

Сколько вечеров он провёл за своим рабочим столом, расчёсывая давно оставшийся без волос затылок почти до крови, и в очередной раз рассказывая жене байки о «срочной ответственной работе!»

Но расшифровать полустёртые и расплывшиеся кляксы, завитки и чёрточки никак не удавалось! Всё-таки человеческое зрение, вооружённое даже самой сильной лупой – не слишком надёжный инструмент…

Да и морская вода – сильная штука.

Так что надежда вот так, в лоб, решить задачу, отпала.

Нет, документы нужны не фрагментарно, а – целиком! Чтобы текст проявился весь!

Поэтому первым делом Вернон продумал метод, с помощью которого стало бы возможным прочесть утраченный текст без лакун. А поскольку восстановлению размытые чернила не подлежали, он решил (и весьма справедливо, кстати!), что хоть какая-то часть чернил всё же должна тем или иным способом задержаться в тех местах, где эти чернила находились.

В первую очередь он отдал на экспертизу кусочек одного из наиболее повреждённых листков. С формулировкой: «определить состав чернил и возможность восстановления утраченных частей текста».

Ответ из лаборатории пришёл на следующий же день.

После вполне банального рецепта с содержанием чего-то там в таких-то процентах, снизу стояла маленькая приписка, изменившая в жизни В. Т. Трампа всё: «Сохранившиеся в бумаге на месте букв соли ванадия позволяют, в принципе, воспользоваться напылением в сильном электромагнитном поле в вакуумной камере радиоактивных изотопов солей ванадия на эти буквы с тем, чтобы восстановить их первоначальные контуры».

Приписка эта давала ему в руки способ восстановления если не видимого текста, то хотя бы радиоактивного «призрака» тех букв, что он пытался выявить. А уж как работать с невидимыми в обычном свете, но – реально существующими буквами, он знал отлично.

Однако чтоб не вызвать у коллег ненужных вопросов, он отложил работу с документами до Рождества.

Расчёт оказался правильным: во-первых, все коллеги забыли о странных «призрачных» буквах, а во-вторых работники лаборатории вакуумной диагностики и обработки рады были пойти навстречу, особенно после того, как он сделал всем Рождественские подарки.

Но даже и «напылённые» буквы видно в обычном свете не было.

Зато их неплохо было видно в освещении «светом Вуда» – этот термин сохранился с тех пор, как его первооткрыватель, профессор Вуд из университета Джона Гопкинса, впервые предложил ультрафиолетовые лучи для выявления на почте секретных шпионских посланий в письмах, во времена ещё Первой Мировой. С тех пор эта практика стала стандартной процедурой всех криминалистов и контрразведчиков.

Следующим шагом Вернона стала попытка, сделанная спустя ещё шесть месяцев. На этот раз он подсвеченные ультрафиолетом документы поместил ещё и в камеру Томографа. Отличная компьютерная программа позволила восстановить недостающие фрагменты букв по их следу – то есть, сверхмелким впадинам, оставшимся от нажима пера, или удара литеры пишущей машинки.

Чтобы не мучиться так в дальнейшем, все тексты сфотографировали.

О подарках на День Независимости работникам Томографического отдела Вернон тоже не забыл.