Волчица

А вот приписанные к их кораблю истребители и вовсе не несут живого Экипажа – поэтому могут разгоняться и при ста «жэ»! А уж маневрировать!.. Потому что в каждом – впечатанная в кристаллическую память бортового компа мнемоматрица обычного ротвейлера. И его задача – просто уничтожать всё, что угрожает жизни любимых Хозяев!

Плоскость, на которой они стояли, вдруг преобразилась в Пространство!

Перед ними уже конкретный район космоса: похоже, они опять у одной из обитаемых планет-баз Сверков. Судя по длительности Прыжка – отдалённое захолустье.

И хотя махина линкора за их спиной уже исчезла, отпрыгнув назад, в подпространство, флуктуации поля врагом уже, конечно, отслежены! Система оповещения у Сверков всегда на уровне!

Сейчас к ним ринется весь местный Флот!

ВОТ ОНИ ГДЕ!!! Её внутреннее чутьё, этот волшебно-необъяснимый нюх, показал: где в мыслеполе – буквально оглушающий рёв от тысяч чужих, чуждых, Разумов!

Значит, замаскированная фальш-полями, и оптическими и магнитными преобразователями Матка-база, и, разумеется, все, кто на ней – ТАМ!

Кто сказал, что у мысли нет ЗАПАХА?!..

Ленайна, ещё не успев толком прийти в себя и освоиться с обычным трёхмерным пространством хоть как-то, мысленно заорала:

– «Ма-а-ать! Гоним на полной вон туда! Быстрее!!! Наши десять истребителей – с нами!» – после Прыжка она всегда знала, что тут лучше не «оценивать обстановку», а довериться чутью, нюху! Инстинкту. На то она и командир!

Миша и Мать послали всю энергию – пока на дюзы движков, и тридцать «жэ» вдавили их даже через гель весьма ощутимо. Впрочем, у Ленайны по-другому и не бывало: она всё старалась делать максимально быстро, понимая, что компьютер, конечно, реагирует на все события куда быстрей, но не может чуять спрятавшегося за антирадарные, антиментальные, и антивизуальные экраны врага, и принимать инстинктивно верных решений в каждой конкретной схватке!

И уж тем более, компьютер никогда не решится на «нерациональные» действия… Позже оказывающиеся обычно единственно верными.

Ну а если неверными…

Что ж. Чему быть, того не миновать. И их тела, если от них что-то останется, торжественно, под Гимн Содружества, похоронят на ближайшем солнце.

Никто не будет жить вечно! Так что если уж жить – так жить по-полной!..

Впереди возникло минное поле: натыканные в пространстве шипастые бочонки, связанные между собой гравитросами. Не дожидаясь команды, (Ещё бы! У каждого – свой участок работы, совсем, как у членов экипажей стратегичесих бомбардировщиков в двадцатом веке, всегда считавшихся Элитой ВВС!) Линда, издавая дикие вопли – Не то – восторга, не то – азарта! – открыла огонь со всех противометеоритных пушек. У Ленайны в мозгу образ Богини преобразился в гарпию: та словно сыпала во все стороны стальные, смертельно разящие острые перья своих крыльев!

В пробитую ими дыру тут же устремились те, кто пока оставались сзади, и теперь настигали, приказав своим бортовым компам догонять «Волчицу»: танки Пауэрсов, Селяметовых и Могенара. Она видела, что это именно они – по остаточному мыслефону. Пауэрсы как всегда ругались матом (Все! Они в этом плане – неоригинальны!). Селяметовы сердились: кто-то вычислил главный объект и точку пространства для атаки раньше их! Могенара ржали как кони: для них каждый боевой вылет представлялся очередной «славной охотой».

Остальные шесть экипажей решили «прикрыть их тылы»: связать атакой вспомогательные корабли, могущие броситься на выручку своим, и напасть на космические базы на дальних орбитах – она чуяла их удаляющиеся мысли.

Теперь с ними оказалось только сорок истребителей. И понадобились они, ох, скоро: автоматические противоракеты шли буквально сплошной стеной! Но куда им, безмозглым железякам с одним процессором, настроенным лишь на поражение металлических целей, против самообучающихся, и всё время меняющих курс, малышей-«собачек»!

Линда снова заорала, теперь уже от боли: луч стационарного лазера со Станции разворотил одну из башенок с пушками: это, как по себе знала Ленайна, всё равно, что потерять собственную руку! Только что нет длительного болевого шока – просто мгновенная резь, словно от кипятка!

Миша помалкивал, и вовсю перебирал своими перчатками: в броне корпуса уже прожгли массу дыр, но главное – повредили некоторые подводящие горючее трубопроводы, и сами ходовые капсулы с дюзами, окружавшие «Волчицу» – словно картофель-фри – рождественскую индейку. С Матерью он общался по «техническому» мыслеканалу – чтоб не мешать танкисткам.

Но на дыры в обшивке наплевать: всё равно лёгкий корпус из армированного сивлита с самого начала и проектировался негерметичным, чтобы не возникало декомпрессии при первом же попадании. И его основная цель – не дать сразу ни излучением, ни торпедой, ни ЭМИ, добраться до Сердца корабля: капсулы боевой рубки!

Этому они научились у Сверков.

В-принципе, и в рубке бронированным и герметичным должен был быть только их Саркофаг. Да и то: допускалась и его разгерметизация – поэтому они и в скафандрах!

Миша, включившийся в общую сеть, выругался:

– «… вашу мать!!! Уже треть ходовых потеряна! Делайте же хоть что-то: чего мы всё прём – прямо в лоб!..»

Ленайна отдала мыслеприказ Матери. Теперь «Волчица» двигалась как бы по спирали, всё время меняя темп и ритм виражей – сначала полувиток по часовой, и почти тут же – два-три витка в противоположную сторону!

Наконец «Матка» Оборонного Комплекса планеты оказалась как на ладони: бесформенно-массивная тёмная громада Станции, из боковых люков которой сейчас буквально тучами вылетали перехватчики и управляемые ракеты, замаячила в псевдопространстве шлема не более чем в пяти тысячах миль.

– «Ускоритель!!!» – Ленайна уже не контролировала громкости мысли, даже не осознавая, что оглушает напарников!

Мать и Миша включили чёртов ускоритель, намертво вмонтированный в корме, и просто отстреливаемый по выработке ресурса – чтоб опять-таки не утяжелять!..

Пока их сплющивало дополнительными двадцатью «жэ», Ленайна успела подумать только о том, что как бы не увлечься чересчур в один из таких моментов: летящий хоть и быстро, но прямо, танк – отличная мишень! Хорошо хоть, параллельно с ускорителем от его генераторов включается и его одноразовое противополе, отражающее любые излучения, и отклоняющее материальные предметы вроде ракет!

Единственное неудобство – через девять секунд индукционные катушки сгорают!

«Волчицу» три раза сильно тряхнуло. Попадают, гады!

Она промыслила:

– «Уходим вверх, влево, вниз, и снова – прямо!»

Получилось это не слишком хорошо – у Миши явно отстрелили ещё часть капсул-дюз. Но главного они, похоже, добились: все летевшие за ними танки и истребители теперь выпускали ракеты и торпеды, пытаясь пробить противополе Станции!

Рано! Противоракеты Сверков ещё сбивали их!

Огненные всполохи разрывов иногда скрывали громаду Матки из поля зрения, но Ленайна уже знала: подлететь придётся снизу!

– «Мать! Заходим прямо под дно, вон там, между трёх орудийных башен!»

Они сманеврировали, и буквально неслись теперь снизу – прямо в днище корпуса Станции! Линда заорала, Миша присоединился: оба, похоже, посчитали, что она спятила!

Она мысленным приказом включила генератор ЭМИ, который должен был с такого расстояния уж точно «вырубить» защиту днища Матки, и сразу выпустила обе торпеды в какой-то открытый – похоже, не успели задвинуть после вылета большого корабля типа миноносца! – люк!

Хорошо, что не забыла скомандовать перед отделением «основных» боеприпасов от консолей, пятисекундную задержку взрыва!

– «Мать! Все движки – на уход от столкновения, и потом – летим как можно дальше!» – и, в общий канал, – «Внимание всем!!! Валите от неё быстрей!!!»

Теперь возникло такое ощущение, что они несутся вниз головой, и головы эти вдавливает в кленовый сироп!.. Правда, полностью избежать столкновения не удалось: их танк чиркнул по одной из трёх орудийных башен, буквально срезав её с броневого корпуса вражеской Матки, и снеся уже с их борта ещё с десяток столь любимых Мишей дюз!

Выяснив, что их не расплющило в лепёшку, и ход сохраняется, Ленайна «заорала»:

– «Подставить корму!»

В масштабах мыслепространства, где всё ускорено в сто раз, пять секунд, это – буквально часы!..

Она чуяла, как быстро разворачиваются и «отваливают», словно круги от брошенного в воду камня, сознания остальных танкистов и собачкек-истребителей, прочь от обречённого судна. Как пеняют друг другу так и не выпустившие торпед Селяметовы. И матерятся Пауэрсы. А вот Могенара молодцы: свои выпустить успели!

Поэтому и взрыв оказался чудовищным!

Самим им «удачно» отвалить не удалось.