Неизбежности

– А кто я?

– Вот и хочется мне разобраться.

– Разобраться в чём?

– А удобно ли нам будет говорить… разбираться через порог?

– И правда, – опомнилась хозяйка, – неудобно как-то.

Но она не сходила со своего места, тем самым перегораживая проход в дом.

– Ну так как?

– Да… проходите, будьте гостьей, – и она сделала шаг в сторону.

Гостья переступила через порог дома и быстрым взглядом осмотрела комнату. Тем привычным взглядом, какой бывает у врачей при входе в их кабинет больного, чтобы убедиться, что к ним на приём явился очередной страдалец, жалуясь на своё здоровье, а вернее, нездоровье. Отметив в комнате уют, гостья определила, как поставила диагноз, здоровую домашнюю атмосферу.

Хозяйка с внутренним волнением и недоумением на лице глядела на незваную и нежеланную гостью. Постояв какое-то время в дверях комнаты, которую гостья диагностировала как уютную, но неудобную для беседы, хозяйка предложила пройти в другую комнату. Они прошли вперёд; гостья разместилась на диване, а хозяйка – в кресле, стоявшем сбоку, наискосок от дивана.

– По-моему, я вас где-то раньше видела? – первой заметила Дарина на правах хозяйки.

– И я вас раньше видела, – как бы передразнив, сказала гостья.

– Напомните… где?

– Недавно в поликлинике… у меня на приёме… когда вы проходили медкомиссию.

– Точно, точно… вспомнила! – обрадовалась хозяйка.

– Значит, вы меня знаете?

– Ну… не совсем…

– Как это – не совсем? – изумилась гостья.

– А что, я должна вас знать?

– Думаю… даже уверена, что должны уже знать.

– А я не думаю… и даже не уверена…

– А вы всё же подумайте… и – разуверите себя в неуверенности.

В комнате установилось молчание, разом отрезвившее безрассудность, в которой всё ещё находилась Дарина.

– Разве?.. Но я ничего не знаю.

– Охотно верю. Зачем вам знать?.. Правильно, зачем кому-то рассказывать обо мне.

– Кому-то – это мне?

– Нет; кому-то – это моему мужу.

– Мужу? Вашему?

Раиса Владимировна вдруг увидела, как ранее красивое лицо молодой, даже юной женщины исказилось в зловещем удивлении. В это мгновение ей стало даже жаль молодую особу. Но какую-нибудь другую она, может, и пожалела, и успокоила бы, но коварную соперницу, а точнее сказать, разлучницу – едва ли. «Вот ещё одна любовная жертва…» – пронеслось в голове у Раисы Владимировны.

Женщины продолжать молчать, каждая обдумывала своё.

«Неужели, – думала Дарина, – все мужчины лжецы, даже – умные и хорошие? Думай не думай, но это именно так… Нужно теперь мне с ним поговорить…»

«О чём мне с нею говорить? – сомневалась Раиса Владимировна. – Подожду, что она ещё скажет».

«Но что ей теперь нужно от меня?.. Ведь он сам ко мне пришёл, а не я вас выгнала из собственного дома… Ах, нет! Это я пришла к нему на приём… Но и тут какая моя вина?..»

– Но ведь мы полюбили друг друга, – оправдывалась она с юной наивностью, – и мы не виноваты…

– А я вас и не виню за вашу так называемую любовь.

Дарина усмехнулась, испытав некое облегчение.

– Да, не виню… И не осуждаю…

– Спасибо! – с иронией отозвалась Дарина.

– Бог нам судья…

– Я не верю…

– В Бога?.. А это только усугубляет ваше положение…

– Какое это положение?

– Безверие…

Это напугало и разозлило Дарину:

– И что, мне теперь прогнать его от себя?

– Да поступайте, как знаете…

– Да ничего я не знаю…

– Придёт время – узнаете…

– Ничего не хочу знать…

– Узнаете… и пожалеете – это я вам предсказываю, – сказав это, Раиса Владимировна поднялась с дивана.