Купчино, бастарды с севера

– То-то же… Так вот. У Глеба есть любовница… Что это ты, чертовка зеленоглазая, ухмыляешься? Мол, у всех стоящих и обеспеченных мужиков этого добра навалом?

– Не у всех. У моего Сергея, например, нет.

– Нет, – на краткий миг отрываясь от говяжьего холодца, подтвердил Хрусталёв. – И не было никогда.

– Гы-гы-гы! – племенным жеребцом в самом соку заржал Тургаев. – Дурак ты, братец. Много по жизни потерял. Очень много… Хотя, разве Серёгу можно отнести к разряду «стоящих и обеспеченных мужиков»? Так, нищий писатель-фантаст. Будущий менеджер питерского ресторанного бизнеса… Впрочем, дело не в этом. Любовница нашего Тощего бастарда не из простых мещанок будет. Является, понимаешь, законной супругой одного крупного чиновника. Жарким скандалом явственно попахивает. Да и муженёк этой легкомысленной шалавы не является, отнюдь, бесхребетным увальнем. Наоборот, твёрд, жёсток и способен на неадекватные поступки. По крайней мере, так мне доложили… Имя-фамилия высокопоставленного рогоносца? Не могу озвучить, извините покорно. Хочу, но не могу… И вообще. Кто я, по-вашему, а? Заслуженный орденоносный генерал? Или старый бесстыжий сплетник?

Вновь прибывшие гости, слегка смущаясь, передали невесте цветочные букеты, вручили жениху картонные коробки с подарками, после чего прошли к дальнему столику и заняли свободные места.

– Что это вы заскучали, гости дорогие? – вскочила с места разбитная тётка Зинаида, торговка с купчинского рынка, выполнявшая на этой свадьбе обязанности тамады. – Наполняем рюмки, бокалы и фужеры! Наполняем, наполняем! А я вам, родненькие, пока стишок зачитаю. Слушайте.

Секс приходит и уходит,
И вокруг – пустыня вновь.
Как мне все-таки противна
Та случайная любовь.

И печально всё фатально,
И без близости нельзя…
А поможет вам, канальи,
Только крепкая семья…

– Ну, как вам? Понравилось? Хлопаем? Улюлюкаем? Польщена… Я ещё и ни так могу. Подождите, когда кураж поймаю. Надолго, господа и дамы, запомните тётю Зину. Ещё, как говорится, не вечер… Вот, за новую крепкую российскую семью я и предлагаю выпить. Горько!

– Горько! Горько! Горько! – браво выцедив рюмку водки, азартно подключился генерал-лейтенант Тургаев. – Раз! Два! Три… А когда принесут горячее? Я, кстати, заказывал колбаски по-гусарски.

Поцелуй, на этот раз, завершился на счёте – «шестьдесят девять».

– Молодцы, ребята! – не обращая внимания на строгие и неодобрительные взгляды супруги, принялся восторгаться пьяненький Издатель Сидоров. – Правильно, так его и растак, понимают текущую ситуацию… Ага, наметилась перемена блюд. Мне, любезный, принеси сёмгу с лисичками и шампиньонами, запечённую в кисло-сладком соусе. Сразу два куска. Гарнир? Спасибо, обойдусь…

Вскоре к их весёлому столику подошёл Сомов, то есть, молодой и счастливый муж.

– Смотрю, у вас всё хорошо, – бесконечно устало улыбнулся Пашка. – Кушаете, смеётесь.

– Это мы бастардов обсуждали, – призналась Ирина. – И, понятное дело, слегка похохмили.

– Так всё и было, – заговорщицки подмигнув, подтвердил Тургаев. – Обсуждали, хохмили и выпивали. А сейчас, вот, кушаем. Гусарские колбаски, надо отдать должное местному шеф-повару, удались на славу. Прямо-таки тают во рту. В меру жирные, в меру острые. Молодец, хвалю. Мастер своего дела… Кстати, майор, а что ты можешь сказать о Тощем бастарде? Ну, типа – в двух словах?

– В двух словах? – задумался Сомов. – Так сразу и не скажешь… Глеб Петрович, он правильный. И как сыщик. И как человек. Мне так кажется. В первом приближении.

– Стало быть, прошёл некую проверку?

– Так точно, прошёл.

– А как было дело, конечно, не расскажешь? – лукаво прищурился генерал-лейтенант. – Офицерская честь, питерское благородство и всё такое прочее?

– Так точно, Трофим Иванович, – вытянувшись в струнку, вильнул взглядом Пашка. – Не расскажу. Не имею права. Служебная тайна. Извините…

Глава вторая

Служебное преступление

17-го июля подполковник Назаров был назначен на должность Начальника Фрунзенского РУВД, а ровно через неделю оно и случилось.

Оно? Это как? Что конкретно?

Пусть будет – «происшествие». Правда, отягощённое несколькими трупами и служебным преступлением. Уточню, тайным служебным преступлением, о котором знали только два неболтливых человека. То бишь, нераскрытым и оставшимся безнаказанным…

Дело было так.

Майор Сомов, успешно завершив рутинный рабочий день, отдыхал от всяческих и многогранных служебных заморочек в своей купчинской «двушке». То бишь, беззаботно пил пиво, закусывал магазинными сухариками и сырыми сосисками, рассеянно пялился в телевизионный ящик и пытался – между делом – залучить капризную Александру, работавшую за компьютером, в койку.

– Санечка, душа моя белоснежная, нельзя так много работать, – сжимая в ладонях полупустую банку с пивом, нравоучительно вещал Пашка. – Ослепнуть можно ненароком. Надо, в обязательном порядке, делать перерывы на активный и разнообразный отдых… Опять же, как пишут в толстых глянцевых журналах, регулярный секс, он способствует… э-э-э, общему позитивному тонусу. Усидчивость повышает. Память укрепляет. Что-то там ещё…

– Отстань, маньяк купчинский, – Александра, не отрываясь от монитора и клавиш, была непреклонна. – Подождёшь. Мне надо со статьёй разобраться. Про жуликов и воров из местного ЖКХ. Очень актуальная и модная тема. Статья уже завтра должна пойти в номер.

– Сашенция, хочешь, я тебе зачту тематический стишок?

– Зачитывай, пиит в погонах.

– Слушай…

Мягкие свежие губы.
Листья ольхи на озёрной воде – проседью…
Листья, летающие везде и всюду,
Осенью…

Осень, она словно пустая бутылка.
Из-под бренди? Из-под «Мартини»?
Смешная картинка.
Полноте.
Мы все – лишь кедровые шишки.
Собравшиеся – вместе.
Русской осенью…

О чём думал Эрнесто Че Гевара,
Когда его повели на расстрел?
Там, в затрапезной боливийской деревушке?
Он думал о твоих горячих и жадных губах,
Которые сейчас терзают меня,
Как последнего партизана,
В нашей купчинской – двушке…

Милый, а как мы назовём нашего первого сына?
Эрнесто.
Это – дорого стоит. Активизируйся, лентяй!
Пашу по полной программе! Моё белобрысое сердце…

– Недурно, право слово, – заинтересованно и одобрительно хмыкнула Александра. – Для среднестатистического майора российской полиции, я имею в виду. Очень даже изысканно и завлекательно… Только, вот, чёткая нестыковочка наблюдается, уважаемый господин майор.