Оценить:
 Рейтинг: 0

Егерь Императрицы. Ваше Благородие

Год написания книги
2021
Теги
1 2 3 4 5 ... 7 >>
На страницу:
1 из 7
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Егерь Императрицы. Ваше Благородие
Андрей Булычев

Егерь Императрицы #2
Вторая книга авторской серии "Егерь Императрицы".

Андрей Булычев

Егерь Императрицы. Ваше Благородие[1 - Иллюстрация на обложке взята с сайта: https://pixabay.com/ru/photos/%D0%B3%D0%B5%D1%80%D0%B1-%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F-%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F-%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F-67635/ (https://pixabay.com/ru/photos/%D0%B3%D0%B5%D1%80%D0%B1-%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F-%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F-%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F-67635/)]

Часть I. Ваше благородие!

Глава 1. Господин прапорщик

– Братцы! Нам дано четыре часа на приведение себя в божеский вид, – стоя пред командой, объяснял своим егерям обстановку Лёшка. – Вычистить всё как следует, подшиться в аккурат и самим хорошо вымыться, так прифрантиться, как будто бы вы к принятию присяги сейчас готовитесь. Сам наш командующий, его сиятельство Пётр Ляксандрович, будет нас нончепроверять! А особенно как ты эти свои букли и косу у парика накрутил, да потом ещё опосля напудрил, Федька. Так что смотри у меня, попадёт всем, если ему вдруг чего не понравится!

Через четыре часа строй из пятнадцати егерей стоял на центральной площади Бухареста перед зданием штаба армии. И сбоку от него стоял унтер-офицер егерской команды Апшеронского пехотного полка, старший сержант Егоров Алексей. Или как его звали ещё совсем недавно промеж себя свои обер-офицеры полка, эдак по-свойски и по-простецки, коротко – «наш унтер Лёшка!»

– Алексей, сам будешь представлять всю команду, – бросил ему на бегу прапорщик Милюткин, тот, что был с егерями в последнем выходе, и чуть потеснив Макарыча, заскочил головным в строй.

– Да что я-то, вы же тут у нас один из обер-офицеров были, вашбродь? – удивился Лёшка.

– Да сказал же тебе, что ты сам представлять всех нас тут будешь, – усмехнулся Серёга и кивнул на то двухэтажное каменное здание, что занимал штаб армии. – Там приказали!

– Хватит балаболить уже в строю, господа офицеры, какой пример для своих солдат подаёте? – прошипел полковник Колюбякин, стоявший у парадного выхода из здания, и он показал свой огромный кулачище Лёшке.

«Ну да, этот и треснуть может, с него-то станется, – подумал про командира апшеронцев Егоров и застыл в некотором недоумении. – Господа офицеры? Так тут вроде только один Милюткин из „их благородий“ стоит в нашем строю, ничего не понимаю…»

Парадная дверь здания широко распахнулась, и на расчищенную до каменной мостовой городскую площадь вышла целая группа из старших штабс-офицеров и генералов.

– Команда, равняяйсь! Смиирно! Равнение на средину! – и Алексей, придерживая левой рукой эфес своей шпаги, вышел, чётко печатая шаг перед командующим первой русской армии, графом Румянцевым Петром Александровичем.

– Ваше сиятельство, господин генерал-фельдмаршал, команда егерей Апшеронского пехотного полка, участвующая в поискена Журжи, построена. В строю 15 егерей и прикомандированный к ней из главного квартирмейстерства прапорщик Милюткин. Доложил старший сержант Егоров! – и Лёшка, резко сбросив правую руку от картуза, прижал её к бедру.

Крепкий и высокий сорокашестилетний командующий армией внимательно всматривался в стоящего перед ним навытяжку юношу. Может быть, сейчас Румянцев вспоминал себя, когда вот таким же шестнадцатилетним молодым офицериком он участвовал в своей первой войне со шведами и отличился там во взятии Гельсингфорса.

– Сколько годков-то тебе нынче, Егоров? – чуть сощурив глаза, с лёгкой улыбкой произнёс Румянцев.

– Шестнадцать уже, ваше сиятельство! – рявкнул Лёшка, ещё более вытягиваясь «в струнку».

– Ну-ну, «уже», – усмехнулся Пётр Александрович. – Давай, егерь, показывай мне своих орлов!

Лёшка сделал шаг в сторону и пристроился за спиной и сбоку от его сиятельства.

– Рядовой Иван Кнопка, ваше сиятельство! – гаркнул самый низенький егерь в шеренге, стоящий с самого её краю.

– Гляди-ка, и правда ведь «кнопка»! А что, похож, – улыбнулся Румянцев. – Что, солдат, при таком-то вот малом росте удалось от османов изворачиваться в поиске?

Ваня совсем сбился с привычных и отрепетированных уже десятки раз правил обращения с высочайшим начальством и застыл словно болванчик-истукан с вытаращенными и испуганными глазами.

– В последней сшибке, ваше сиятельство, когда до подмоги было уже недалеко, сей рядовой самым последним из всех нас отходил. Двоих османов он там на свой штык взял, а одного перед этим ещё и из фузеи прострелил, тем самым всей нашей команде он время дал от преследования оторваться, – приглушённым голосом поведал Петру Александровичу Лёшка.

– Вот как! – вскинул тот в удивлении брови. – Так он орёл, оказывается! Мал, да удал, как это у нас на Руси говорят! Ну, так держи вот, братец, – и он достав из кошеля два серебряных рубля, вложил их в руку солдата. – Молодец, Ваня, благодарю за службу!

Лёшка громко кашлянул в кулак и эдак незаметно из-за спины Румянцева продемонстрировал его Кнопке и всей своей замершей, «замороженной» шеренге.

– Рад стараться, ваше сиятельство! Благодарю вас покорно! – проорал Ванька, наконец-то выйдя из состояния ступора.

– Уф, – облегчённо выдохнул Лёшка. – Ну всё, теперь и все остальные на примере Кнопки смогут отвечать так, как и положено по армейской традиции и по уставу. Зря, что ли, они столько времени все тренировались перед этим. А командующий уже стоял перед следующим егерем.

– Рядовой Андреянов Трифон, ваше сиятельство! – громко представился солдат.

Румянцев доброжелательно посмотрел на перебинтованный чистой холстиной лоб солдата, державшего к тому же ещё и одну свою руку на шейной перевязи.

– Досталось, братец, тебе, как я погляжу, почему же ты тогда в строю-то в этом общем сам-то стоишь? Чай у лекаря в госпитале тебе бы ведь гораздо бы лучше было, а?

Тришка дёрнул в волнении раненой рукой и слегка поморщился. – Виноват, ваше сиятельство! Никак нет, ваше сиятельство! В своей команде ведь завсегда лучше будет, чем на этой гошпитальной койке! – и он умоляюще взглянул в глаза фельдмаршалу. – Ваше сиятельство, дозвольте мне остаться у своих, у меня ведь правая рука совсем вся целая. А фузею заряжать и стрелять я и так с одной даже левой смогу, уже испытал себя давеча. А в команде среди своих я-то гораздо быстрее от ран излечусь. У нас вона, все раненые так решили, это чтобы только тута излечиваться, у своих, а не в гошпитале. Ну, это окромя Ермолайки, конечно. Да того-то мы ведь без памяти уже с леса вынесли, а я-то сам на своих ногах сюды прибёг.

Румянцев ещё раз оглядел строй из 15 егерей. На доброй половине из них белели сейчас бинты, а на многих лицах были видны ссадины и рубцы от ран.

– Много своих солдат в поиске потерял, Егоров? – обернулся он к Лёшке.

– Семерых, ваше сиятельство. И одного без памяти вынесли, тут уж как Бог по нему даст, может, и оклемается Ермолай, – ответил со вздохом Алексей.

– Даа, по всему видно, что жарко вам там было. Ну, так вы и дело большое сделали, сколько жизней солдатиков наших наперёд сохранили! Теперь-то не абы как на все эти фортеции и бастионы-крепости будем лезть, а уже со знанием дела там османов обложим, да и потом разом оттуда всех выбьем. Так что не напрасна ваша кровь и все ваши труды, егеря, – кивнул благосклонно Румянцев и снова обратился к раненому. – Молодец, братец, благодарю тебя за службу! Вот за труды твои ратные и на поправку здоровья, голубчик, – и он вложил два серебряных рубля в руку Трифона.

– Рад стараться, ваше сиятельство! Благодарствую покорно! – ответил, как и положено, бравый солдат.

Каждому стоящему в строю уделил Пётр Александрович своё внимание и слово, одаривая всех и каждого премиальными. Рядовые получили по два, а капралы и унтер Макарыч аж по три целковых – немалая сумма по меркам екатерининского XVIII века!

– А вас, господин прапорщик, я хочу поздравить с досрочным производством в следующий по табели офицерский чин, – порадовал молодого картографа его сиятельство. – Отменно сработались вы с егерями, теперь уже господин подпоручик. – Ваша карта и ваше личное виденье турецких укреплений прекрасно дополняют все захваченные в поиске карты и показания «языка».

– Ну и самое главное на сегодня! – и командующий армией чуть скосил глаз в сторону стоящей поодаль свиты из штабных офицеров. От неё немедленно выскочили двое, держащие что-то в руках.

– А ну, подойди-ка ко мне, голубчик, – улыбнулся Румянцев Лёшке, и тот предстал прямо перед господином фельдмаршалом.

– Приказом военной коллегии от сего года старший сержант Апшеронского пехотного полка Егоров Алексей, по батюшке Петрович, досрочно, за отменную свою воинскую службу и за участие в деле при Кагуле, Бендерах и Бухаресте, производится в первое обер-офицерское звание прапорщика!

И двое подскочивших штабных подали на серебряном подносе офицерские знаки отличия: офицерский шарф и «шейный офицерский знак» – горжет в серебряном цвете поля герба и цвета ободка. Всё как и предписывалось для этого чина.

– Желаю тебе, господин прапорщик, большой удачи и скорого продвижения в чинах. А это тебе наградные за отменное командование в последнем поиске! – и Румянцев вложил в его руку золотой империал. – Чай найдешь, голубчик, на что потратить-то? Первый офицерский чин никем ещё скучно не обмывался, – и он иронично усмехнулся, видно, вспоминая свою молодость.

Будущий господин генерал-фельдмаршал сам в своей давней юности был весьма энергичным и хулиганистым гулякой. Не зря же он был отчислен из дипломатической службы в свои 15 лет с такой интересной формулировкой – «за мотовство, леность и забиячество». Был Петенька срочно отозван из Берлина, где он начинал свою дипломатическую службу, и определён батюшкой на военную стезю, так сказать, был он поставлен в воинский строй. Ох, и было что вспомнить из той весёлой поры Петру Александровичу! Но теперь-то главнокомандующий был, конечно, уже далеко не тот весёлый и разбитной повеса, как когда-то в далёкой бурной молодости, и он, строго нахмурив брови, сурово взглянул на Лёшку. – Однако меру всему нужно знать, Егоров! Как-никак за твоею спиной теперь уже твои люди стоят, кстати, и о том нами будет отдельно особливый приказ зачитан, – и он обернулся в сторону свиты.

Подошедший главный квартирмейстер армии (начальник штаба) полковник Денисов развернул гербовую бумагу и зачитал её перед строем: «Приказом по Первой дунайской армии генерал-фельдмаршала Румянцева Петра Александровича при службе главного квартирмейстера создаётся своя отдельная егерская команда из 30 рядовых при трёх капралах, барабанщике, трёх унтер-офицерах и под началом одного обер-офицера. Задачи той команде будут ставиться лично главным квартирмейстером армии, ему же и отчёт за них давать. Командиром же команды назначается прапорщик Егоров Алексей, по батюшке Петрович».

Вот так вот за один день столько всего ухнуло на плечи Лёшки.

Глава 2. Отдельная особая команда егерей

1 2 3 4 5 ... 7 >>
На страницу:
1 из 7