Егерь Императрицы. Крым

– Вашбродь, а почему мы вторую неделю только лишь «долгой» пулей стреляем? – поинтересовался капрал Изотов. – Вроде раньше «быстрой» все время били, а «долгой» только лишь в самой начале стреляли. А тут вот с этой мудреной зарядкой употеешь возиться.

– Потому как приказ строгий имеется, Аникей, – объяснял егерю подпоручик. – А приказы, как ты и сам знаешь, они в армии не обсуждаются. Никак нельзя нам перед «гостями» эту самую «быструю» пулю показывать. Не по инструкции такое, не по артикулу. Коли узнает про нее высокое начальство, так всем достанется, еще и штуцера заберут, одни лишь гладкие фузеи нам оставят. Поэтому, пока тульские мастеровые здесь, стреляем при них как положено, ну а нет их рядом, так будем, как и раньше, в цель бить.

– Ну, ежели по анструкции и по артикулу, то оно конечно, – покачал головой капрал. – Тогда да-а. Надобно все как положено делать. Вы не сумневайтесь, вашбродь, никак не дознаются эти. Так-то они ведь глубоко здесь не лезут. А их самый старший и важный, так он и вовсе в эту жару из дома не выходит, отсыпается.

Действительно, у господина обер-инспектора была «творческая пауза». Он, как видно, считал все эти мероприятия с войсковыми испытаниями явно избыточными, учитывая, что штуцера и так уже проходили проверку при заводе. И, будучи тайным поклонником Бахуса (древнегреческий бог растительности, виноградарства, виноделия, вдохновения и религиозного экстаза), теперь предавался дегустированию местных изделий и тех, что были запасливо привезены им с собой.

– А и ладно, лишь бы нам не мешал, – махнул рукой Алексей. – Все равно ведь от него никакого толку. Три первых дня ходил и только делал, что причитал, как все здесь убого и серо, да сетовал, для чего их сюда отправили. Вон, от его мастера и то гораздо больше толку, сразу видно в человеке светлую голову. Только в наши оружейные секреты их далеко не подпускайте, господа, – попросил он Хлебникова с Гусевым. – Еще раз повторюсь, сейчас далеко не то время, чтобы секрет по особой «быстрой» пуле уходил дальше роты. Ладно, если про нее прознают наши, а ежели он утечет к врагам, и особенно далеко на запад. Вы представляете, сколько это нам крови потом будет стоить? Турки-то ладно. У них, так же как и у нас, казенные ведомства совсем даже не разворотливые. А в Европах, вон, аж подметки рвут, даже обычные мануфактуры постоянно следят друг за другом – где бы им какую новинку, дающую прибыль, у своего соседа поскорей перенять. Кровью наши солдаты умоются, если каждый вражеский рядовой будет снаряжен такими вот «быстрыми» пулями. Не время еще, господа, наши секреты выдавать. Когда будет нужно, так мы их и сами раскроем, а пока что держим все при себе.

Наконец господин обер-инспектор пресытился дарами местной виноградной лозы и вернулся в суровую и серую реальность. Два дня он нервно бегал от станицы до стрелкового полигона по самой жаре и стоял над душой у ротных оружейников в их мастерской. И в итоге, затюкав своего мастера с его рабочим всякими мелкими придирками, он укатил по своим «инспекторским» делам по восточному тракту.

– Ну и доброго вам пути, – Юрий в последний раз махнул вслед пылящей кибитке. – Пошли, что ли, Захар, у егерей как раз после обеда новые стрельбы начинаются. По три сотни пуль на каждый ствол они уже настреляли, а теперь вот и вторую набивают.

Действительно, пороха и свинца особая рота не жалела, стрельбы проводились как для новеньких, так и для ветеранов. Стреляли много и из любых положений: стоя, лежа, с колена, в движении, на бегу и даже после переползания. Навык точной и уверенной стрельбы из любого вида оружия был одним из главных как для рядового, так и для господ обер-офицеров. В последние же недели основные стрелковые занятия на полигонах проводились на десяти опытных тульских штуцерах. Оттого-то и настрел был на них таким огромным.

– Не жалейте их, братцы, – поучал егерей мастер-оружейник. – Пусть они перегреваются, ничего страшного, вот и будет видно, где у них самое слабое место. Пока еще есть время, чтобы их переделать на заводе. Только лишь следующим летом для их выхода срок определен.

Вот их и не жалели, однако штуцера работали как часики, серьезных поломок у них пока что не было.

Таблица

Меры поштучных предметов:

1 дюжина = 12 штук.

1 масса = 12 гроссов = 144 дюжины = 1728 штук.

Мера счета бумаги:

1 стопа = 20 дестей = 480 листов.

1 десть = 1/20 стопы = 24 листа.

Глава 6. Подмога

– Ваше высокоблагородие, по восточному тракту со стороны Александр-шанца большая конная колонна в нашу сторону идет, – доложился старший дозора. – Мы пригляделись, там все всадники в наших мундирах, и впереди всех при знамени господа офицеры едут.

– Похоже, это к нам пикинерский полк в помощь подходит, – предположил Алексей. – Иван Абрамович держит свое слово, вот и будем мы теперь вторую линию за своей спиной иметь.

Знакомый уже по встрече у генерала Ганнибала подполковник Синельников оказался человеком разумным и деятельным. Вопрос о расквартировании полка в селе Мешково решили с ним быстро.

– На первое время, господин майор, нам нужны от вас знающие эти места люди, чтобы они показали тут все окрестности. Иван Максимович внимательно вглядывался в подробную Лешкину карту. – Разобьем всю линию на объездные участки для осмотра их конными дозорами и определимся с сигналами и со способами связи между собою. Совсем скоро сюда подойдет еще и рота егерей из батальона подполковника Мекноба, а с ней три егерских команды из пехотных полков. Да, вот еще что, Алексей, Иван Абрамович что-то мне про запорожских казаков тоже рассказывал. Вроде как к сентябрю они у вас тут должны уже быть. Да-а, и про карту он тоже тебе велел напомнить: дескать, не забыл ли Егоров свое обещание? Хорошая, кстати, карта у тебя. И мне бы такую не мешало у себя иметь, – погладил он по большому, плотному, исчерченному листу бумаги. – Может, поможешь с ней по-соседски, а, майор? – и подмигнул егерю.

– Обязательно помогу, Иван Максимович, – улыбнулся тот. – Я ведь замотался и совсем уже запамятовал, что их превосходительству ее пообещал. Ладно, за неделю мы ему скопируем с нашей, а потом и для вас точно такая же будет.

– Разрешите, господин премьер-майор? – порог штабной комнаты цитадели перешагнул Бестужев Алексей. – Прошу разрешения обратиться к вам с рапортом! – учтиво и официально произнес поручик.

– Лешка, ты чего? – Егоров с удивлением посмотрел на друга. Был в последнее время между ними какой-то холодок, но Алексей отбрасывал все мысли и эмоции в сторону, занятый огромной массой служебных дел. И вот на тебе, они как-то сумели дойти до самого что ни на есть официального обращения между собой.

– Господин премьер-майор, прошу вас о переводе из отдельной особой роты в егерский батальон подполковника Мекноба. Вот мой рапорт. Федор Иванович мне его уже подписал, – Бестужев положил на стол перед Егоровым исписанный лист гербовой бумаги.

Алексей поднял на поручика в недоумении глаза.

– Что случилось-то, что произошло? Ты чего это такой стал-то, Александрович?! Может быть, я тебя чем-нибудь обидел или ущемил? Ну, тебе самому же здесь все нравилось? Это ведь родная для тебя рота, Леш?

– Никак нет, господин премьер-майор, ничего у меня не случилось, и ничем вы меня не обидели, – покачал тот головой. – Просто я сам так решил. У подполковника в батальоне вдруг открылась вакансия командира роты. Вот я и думаю, что мне там будет лучше. Подпишите, Алексей Петрович, так нам всем будет лучше, да и полегче, – сказал он каким-то тихим и пустым голосом и отвел свои глаза в сторону.

«Так нам всем будет лучше, да и полегче, так нам всем будет лучше и полегче!» – крутилось у Лешки в голове. Вот теперь ему все становилось понятным. Здесь было «личное».

– Эх, Алексей, Алексей, – вздохнул Егоров. – Зря ты так. Ну да это уже сугубо твое дело, не смею мешать твоей карьере, – и он поставил свою размашистую подпись на листе. – Просьба у меня только к тебе будет, самая последняя. Можешь задержаться со своим переводом на две недели? К нам сюда большое усиление подходит, сам ведь знаешь, сколько здесь суеты будет с их размещением.

– Так точно, господин премьер-майор, – повеселевший Бестужев осторожно скатал подписанный лист в трубочку. – Две недели у меня точно есть. Как раз до сентября месяца все и нужно было решать с переводом.

«Эх, Бестужев, Бестужев, – думал Егоров. – Вот и опять расходятся наши пути. Так почему-то всегда происходит в этой жизни. Кого-то мы находим, прикипаем к нему душой, а потом теряем и опять идем дальше. А вот у меня теперь нарисовалась очередная проблема – это вновь искать офицера на первую полуроту. Похоже, придется ею теперь Андреянову очень и очень долго командовать.

– Данила, поди сюда! – крикнул он, и в комнату влетел вестовой.

– Леонида мне найди. Только быстро. Он вроде бы по плану сегодня занятия с третьим плутонгом проводит в их расположении. Пусть сюда бежит, а за него там Сорокин сам своих доучит.

Вскоре послышался топот, и в комнату заскочил ротный барабанщик.

– Ваше высокоблагородие, капрал Максимов по вашему приказанию прибыл!

– Заходи, Леонид, присаживайся рядом за стол, да присаживайся, присаживайся давай, – Егоров кивнул на стоящую рядом скамейку. – Данилка, и ты давай тоже сюда заходи, хватит уже там, у двери, маячить, – позвал он вестового. – Тоже, вон, рядом с Леонидом садись. Я что вас позвал, егеря? Вот, поглядите, перед вами лежит карта всей окружающей нас местности, – Алексей обвел рукой центр стола с расстеленным на нем большим листом плотной бумаги. – Вот на эту самую карту мы совместно с вами всю окружающую нас местность вдоль Буга за два этих года самым подробнейшим образом перенесли. Каждую балку, каждое русло сухого ручья и каждый холмик мы на ней указали. Все расстояния своими ногами промерили. Брод через Ингул, редкие рощицы и само речное русло Буга со всеми его многочисленными островами и притоками – все у нас тут на ней есть. Сам генерал-майор Ганнибал вот этой самой картой остался весьма доволен, а уж он в таких делах большой знаток будет. Как-никак Санкт-Петербургскую артиллерийскую школу в свое время окончил. В Морском Шляхетском корпусе учился. А сейчас в цейхмейстерах морской императорской артиллерии состоит. А это, я вам скажу, егеря, не шутки! Мало кто у нас вообще в стране таким вот серьезным образованием сегодня может похвастаться. В общем, впечатлили вы его, братцы, и очень-очень сильно! Иван Абрамович нам навстречу идет и помогает крепко, хотя у него и самого дел в строящейся крепости море. Сами уже, небось, слышали про укрепление нашей пограничной линии силами его полков? Так вот, есть у меня для вас одно особое и очень важное задание, братцы. Вам нужно будет за две эти недели дважды скопировать вот эту самую нашу карту. Причем в точности и очень аккуратно. Одна из таких копий пойдет к их превосходительству в Александр-шанц, ну а вторую я передам подполковнику Синельникову, командиру пикинерского полка, который будет со своими людьми прикрывать нас здесь с тыла, то есть со второй, степной, кордонной линией. Ивану Максимовичу, кстати, тоже очень понравилась ваша карта, и он ее у меня весьма настойчиво для себя просил. Сами понимаете, соседу отказывать грех, а нам ведь к нему, я думаю, не раз еще придется обратиться.

– Сделаем, ваше высокоблагородие, за две недели должны управиться, – кивнул Леонид. – Других вестовых тоже сюда в помощь возьмем, Никита с Матвейкой тоже ведь маненько набили в этом деле руку. И у каждого полуротного, хотя, конечно, и похуже, но своя карта уже имеется. Да и служба от этого не будет страдать, мы с ребятами так распределимся, чтобы можно было прикрывать друг друга.

– Хорошо, Леонид, но и это еще не все, – вздохнул ротный. – Придется мне вас с Данилом через две недели вообще откомандировать на время к их превосходительству. По срокам командировки я вам ничего пока не скажу, но точно, что дело это будет небыстрое. Вот поглядите, на нашей карте нанесена местность от Буга и до Днепра, а это, считай, квадрат сторонами сто и на сто верст. То же самое вам предстоит сделать и с местностью за Днепром, только там квадрат уже будет в два раза больше. Своей южной стороной он будет упираться в Крым, с востока у него будет степь, а вот с севера и запада его ограничит река.

Егеря сидели ошеломленные.

– Ваше высокоблагородие, это же какая работа огромная, – пробормотал Леонид. – Мы тут вона сколько времени у себя-то эту съемку вели. А тут тако-ое!

– Надо, Леонид, очень надо, – вздохнул Егоров. – Я понимаю, что работы здесь не на один и даже далеко не на два месяца. Под дождем и снегом, на ветру, да еще в открытой степи. Но вы представьте только, как ваши карты будут полезны для всей нашей державы. Это ведь не только в ратном деле от них будет польза, но и для дальнейшего гражданского устройства. Край этот у нас сейчас будет очень и очень быстро обустраиваться. В степи и на побережье появятся десятки городов и сотни, многие сотни новых сел. Тут нужно будет тянуть и почтовые тракты, и закладывать шахты с заводами. Нужно будет строить фабрики и мануфактуры. Распахивать огромные степные просторы и разбивать сады с виноградниками. А как все это делать без знания местности? Так что считайте, что вы будете заниматься наиважнейшим государственным делом, братцы. А для себя такой богатый опыт при этих работах получите, что перед вами потом могут открыться очень хорошие перспективы! Сами же знаете, как у нас сильно ценят грамотных и умелых людей?

– Все понятно, ваше высокоблагородие, – кивнул Леонид. – Надо – значит, надо. Когда и кому прикажете свои дела сдавать?

– Никита вроде поопытнее Матвея будет? Вот и пусть он за барабанщика остается. А за вестового, стало быть, мы оставляем Кокина. Как ты сам мыслишь? – Алексей посмотрел на задумавшегося Леонида.

– Так точно, господин майор, – согласился тот. – Так, наверное, действительно будет лучше. Ничего, справятся, побегать, конечно, им придется. Ну а как же без этого?

– Ну, вот и ладно, – Алексей погладил ладонью поверхность карты. – Постарайтесь, ребятки, очень полезное дело вы делать будете. Такое большим начальством никогда не забывается. А по поводу времени отправки к их превосходительству, поедете вы к нему через две недели. Как раз тогда в Александр-шанц наш поручик Бестужев будет убывать. Вот вместе с ним вы и представитесь господину генералу. Я Алексея Александровича проинструктирую, чтобы он за вас замолвил слово перед Иваном Абрамовичем, и сам тоже в сопроводительной записке попрошу его выделить вам все необходимое снаряжение и хорошую, надежную охрану. Сами ведь знаете, места перед Крымом очень неспокойные, ногаи и татары поблизости волнуются и по открытой степи рыщут. Так что вам там придется сторожко все это время держаться. Ну да вы и сами у меня уже калачи тертые, боевые егеря, настоящие волкодавы. И вас просто так врагу никакому не взять. И все равно, братцы, будьте в степи осторожными, берегите себя. Вы нам самим здесь тоже очень нужны! А как только съемку местности проведете, так сразу же на доклад к генералу и потом обратно в роту.

Десятого августа с востока показалась пехотная колонна, позади которой катили конные повозки.

– Колонна, стой! – скомандовал вступившим в станицу подразделениям обер-офицер в зеленой егерской форме. – Господин-премьер-майор, разрешите представиться – капитан Титов, командир второй роты егерского батальона подполковника Мекноба. Посланы под ваше командование вместе с егерями из пехотных полков генерал-майора Ганнибала. Ждем от вас дальнейших указаний!

– Здравствуйте, господин капитан, здравствуйте, егеря! – крикнул Лешка, окидывая взглядом длинную колонну.