Любовь – полиция 3:0

– Нет, другой! – погрузилась в свой телефон Вика.

Поиски номера затянулись на пару минут, возникла долгая неловкая пауза, и Шишликов предложил разрядить обстановку:

– Ладно, я, пожалуй, пойду.

– Ха! – подмигнула Галя сестре: – Смотри, как заторопился. Испугался!

– Вовсе не испугался! – стал оправдываться Шишликов: – Просто вас тоже задержат, а вы торопитесь.

– А нас за что? – возразила Вика.

– Как свидетелей. Вы же должны будете дать показания, объяснить полицейским, что я натворил.

– Да нам ничего рассказывать не придётся, вас уже и так все знают! – ухмыльнулась Вика.

Галя насмешливо поддакивала сестре:

– Да. Поверьте, про вас там все всё уже знают.

– Хорошо. Тогда остаюсь. Подожду! – согласился Шишликов.

Снова повисла неудобная пауза. Вика замялась:

– Дело в том, что только через две недели.

– Что через две недели?

– Закон в силу вступит.

– Какой закон?

– Такой – вам тогда ничего нельзя будет.

– А сейчас всё можно, что ли?

Абсурдность разговора становилась настолько явной, что сёстры замолчали. Шишликов запаясничал:

– Что же вы сразу не сказали?

Непривычно серьёзным тоном Галя сообщила:

– Вас скоро оштрафуют. На приличную сумму, между прочим.

Шишликова смутила восторженность, с которой она всё это говорила. Неужели она видит в нём врага, жаждет наказать, привлечь к ответу?

– Галя, я всегда хотел обеспечивать тебя. Какая разница как. Пусть в виде штрафа. Мне это в радость.

– Ха! – она гордо покачала головой: – Штраф вам придётся выплачивать полиции, а не мне. Деньги пойдут государству, так что зря радуетесь.

Вика снова вспыхнула и перешла на ругань:

– Дьявола кусок, уйдите!

– Не истери! – одёрнул её Шишликов и обратился к Гале: – А в церковь ты теперь не часто ходишь. Потому что далеко?

Вика не унималась:

– Вы же Божий человек. Как вы себя ведёте? Галя же вас ненавидит.

– Неправда.

– Это правда! – сказала Галя, смотря куда-то в сторону.

Цвет её глаз в этот момент был синим и матовым: блеска совсем не было. Шишликов видел, что она врёт. Поэтому и глаза отводит – мучится говорить неправду и думает, что так будет лучше для всех. Ему хотелось её обнять: «Нет, Галя, лучше от этого не будет. У тебя нет ко мне ненависти. Ты наигрываешь!»

– Нет, ты не можешь ненавидеть.

– Я вас буду ненавидеть всю жизнь! – настаивала Галя на своём, но тут же оговорилась: – Если исчезнете теперь навсегда.

Шишликов не стал её поправлять. Такой ответ его устраивал. Так было правильней, и он не ослышался.

– Уезжайте! – из последних сил попросила Вика.

Битва подошла к концу. Сёстры, взмыленные и вымотанные, стояли к нему вполоборота. На висках у румяной Вики взмокли волосы. На конце улицы виднелся угол музыкальной школы. Обессилевшая Галя уставилась на саквояж Шишликова и попыталась пошутить:

– И забирайте ваших кошечек, собачек.

Он заулыбался её узнаваемому чувству юмора, её непосредственности:

– Я теперь только в феврале приеду. Книгу привезу. До этого не побеспокою.

Сёстры отвернулись и осторожно двинулись в направлении школы. Он долго смотрел им в след.

– До свиданья, Галя.

Семейный суд

Сколько ни объяснял себе Шишликов свои отношения с давно уехавшей девушкой, они никак никуда не укладывались и существенно меняли весь уклад его жизни. На протяжении девяти месяцев он ошарашивал Галю своими приездами и ни на каплю не восстановил её доверие. Если Галю нужно оставить в покое, то он вспомнил однажды услышанную историю об австралийских мухах. Рассказала её уже упомянутая Эллен, которой он посвятил притчу об Оне и которая полгода путешествовала по Австралии. В одной из центральных прерий её с ног до головы облепили мухи. Она тщетно отмахивалась от назойливых насекомых и пришла уже в отчаяние, когда местные жители предложили ей смириться с происходящим. Ей ничего не оставалось, как сдаться обстоятельствам и опустить руки. Через несколько минут мухи, слизав с открытых участков тела ороговевший слой старой кожи, оставили Эллен в покое. Девушка словно побывала у косметолога и была приятно удивлена результатом. Так вот и Гале – казалось ему – стоило смириться и подпустить его ближе. Он, конечно, не муха, но отпустить её будет легче, когда она сама перестанет сопротивляться. А теперь он именно как муха бился о стекло в попытках найти открытую форточку в её доме. Ведь и раньше после многочисленных неудачных попыток он находил выход. И выход всегда оказывался простым и гениальным. Почти как у Пушкина:

О, сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг.

На пути к Гале – чудные парадоксальные открытия!

Через два дня в почтовом ящике он обнаружил заказное письмо. Жёлтый чиновничий конверт не сулил ничего приятного. Хотелось разобраться и поскорей покончить с этим, поэтому, не успев разуться, он прямо в прихожей вскрыл его.

На титульной странице красовалось жирное имя отправителя: «Семейный суд города Койска». Ниже стояли рядом её и его фамилии. Разделяло обе фамилии слово «против». Шишликов невольно улыбнулся очередному парадоксу: «Мы пара! Даже семейный суд это признаёт!» Дальше шло длинное-предлинное письмо адвоката, обращающегося от Галиного имени к суду.