Чародей на том свете

«В ночь на 7 сентября Верховному шаману эвенков Тэр?Эр?Гэну Четвертому было видение. Явился к нему сам Царь?Бог Сэвэки?тэгэмер и велел, чтобы завтра поутру обследовали место Великой Катастрофы. Дескать, там будет обретен Золотой Чум. Приписав сон влиянию алкоголя, в изобилии употребленного на вчерашнем приеме у Президента Эвенкии, священнослужитель не придал видению должного значения. Однако оно повторилось и следующей ночью. Тогда Тэр?Эр?Гэн своими силами организовал из подчиненных ему шаманов экспедицию в район реки Подкаменная Тунгуска. И в месте, указанном Сэвэки?тэгэмером, был найден неизвестный объект, получивший кодовое название „Золотой Чум“…»

«Видишь, это не находка, а явление!»

«А почему, собственно, эти материалы поступили в наше ведение? – заинтересовался Данила. – По?моему, им самое место в метеоритном отделе Минералогического музея. Они ведь столько времени и сил потратили на поиски Тунгусского метеорита».

Академик хитро сощурился.

«Непонятно? И я сначала не разобрался. Пока не увидел вот это».

Жестом фокусника он извлек из верхнего ящика стола пачку цветных карточек.

«Полюбуйся!»

Даня взглянул и обомлел.

«Он нашелся!» – торжественно произнес Упуат, закончив разглядывать и обнюхивать принесенные Данькой снимки.

На тонких голографических пластинах в разных ракурсах был запечатлен до боли знакомый объект.

Правильный пирамидной высотой в пять или пять с половиной метров (размеры можно было определить в сравнении с окружавшими объект деревьями). Четыре гладкие, словно покрытые полировкой, грани. Под слоем «полировки» проглядывались неведомые значки, похожие на иероглифы. Было непонятно, каким образом нанесены эти рисунки на поверхность и почему их видно. Будто кто?то покрыл камень слоем толстого, но прозрачного стекла. Однако ж не стекло это было.

«Бен?Бен!» – констатировал Даня.

Открыватель Путей согласно кивнул.

«Значит, Стоящий?у?Тропы его не уничтожил. Не захотел? Или не смог?»

Волчок снова затряс головой. На этот раз отрицательно.

«Ты не понял? – сощурил он свои желтые миндалевидные глаза. – Это не тот пирамидион, через который ушли мы».

«Как?!»

Парень схватил в руки лупу и жадным взглядом исследователя впился в голограммы. И чем дольше он смотрел, тем очевиднее становилось его заблуждение.

Да, потрясенный находкой, он сперва не заметил явных отличий.

Тот, их Бен?Бен, был поменьше, что?то около трех метров в высоту. Да и значки на его гранях строились вертикально, а не горизонтально, как на этом.

Что же это получается?..

Выходит, найден еще один механизм Древних. Как там его называл говорящий динозавр, ЭРЛАП, что ли. Да, точно. Ящер с острова Великой Зелени упоминал, что на Земле находились три такие машины: Малый (тот самый, египетский), Большой и Великий ЭРЛАП. Скорее всего, тот, что запечатлен на голограммах, – это Большой. На Великого как?то не тянет. Размеры не те.

«Я еду с тобой!» – безапелляционно заявил Путеводитель.

«Куда, в экспедицию?»

«Ага! – радостно гавкнул волчок. – Мне просто необходимо на это взглянуть!»

Данька призадумался.

А почему бы и нет? Оставлять нетеру одного в Москве, без присмотра? Ни в коем случае! Кто знает, к каким катастрофическим последствиям это может привести. С другой стороны, кто, как не инопланетянин, сможет надлежащим образом организовать изучение таинственного объекта, явившегося на Землю из глубин космоса?

Археолог снял трубку и набрал номер академика Еременко. После пяти минут обоюдной и жаркой перепалки проблема была улажена. Одним членом экспедиции стало больше.

«Но смотри мне! – пригрозил ученый. – Чтоб завтра же сделал своему псу все необходимые прививки. Справку от ветеринара представишь в трех экземплярах!..»

* * *

Упуат, умаявшись от тоски и критики «допотопных средств передвижения людей», мирно дремал у его ног, совсем как обычный пес.

Почти все члены экспедиции, за исключением академика Еременко, расслаблялись, избрав для этого бар салона третьего класса, отличавшийся большим количеством девушек?отпускниц.

А Даня был занят важным делом. Подключившись к бортовой Сети, он вошел в Глобалнет и в быстром темпе стал просматривать все доступные материалы о местах, куда лежал их путь.

Как?то так получилось, что ничего, кроме пары написанных в позапрошлом веке книжек и параграфа в учебнике географии, он на эту тему не читал. Север был совершенно вне его интересов – то ли дело Древний Египет или, на худой конец, Месопотамия!

И вот сейчас парень с неожиданным интересом вчитывался в страницы новейшей истории Эвенкии.

…В конце далекой уже первой трети XXI века начались те самые резкие перемены климата, о которых ученые говорили так давно, что обыватель просто перестал им верить, лишь посмеиваясь над всеми этими умниками, пугающими честной народ какими?то там экологическими бедствиями.

(Когда все началось, в некоторых странах разъяренные толпы даже принялись громить институты и лаборатории, почему?то решив, что именно «яйцеголовые очкарики» все беды и накликали).

Россия только?только начала выползать из тех несчастий, что обрушились на нее в конце предыдущего XX века, и надо ли говорить, что все это стало малоприятным сюрпризом.

Стремительно поднимающееся море наступало на берега и уничтожало порты. Вечная мерзлота, по которой проходили дороги, трубопроводы, линии электропередач и где стояло немало городов, начала таять, превратив огромные пространства в исполинское болото. И в этом болоте в буквальном смысле слова утонули и промыслы, и целые поселки, и рудники, и даже несколько малых городов. События эти не миновали и Эвенкию, в короткий срок лишившуюся почти всего населения, сбежавшего прочь – подальше от непроходимых трясин и туч комаров с осу величиной.

Бывшая сырьевая кладовая была потеряна.

К счастью, как раз тогда совершенно случайно нашли изрядные запасы нефти в Средней России, что породило даже движения за независимость от Центра, самым заметным из которых был «Урюпинский фронт освобождения России от Москвы». Не одна Россия, впрочем, страдала от разгула стихий.

Ведь именно тогда разразился первый всемирный кризис, затронувший почти все страны. Миллионные потоки беженцев и переселенцев буквально сносили государственные границы. Правительства сменяли друг друга со скоростью ракеты. За семнадцать лет в тогдашней России поменялось девять президентов, два регента и даже один царь.

Все главные валюты одна за другой обратились в прах, и Даниил с удивлением прочел, что в течение полугода мировым расчетным средством был монгольский тугрик (тогда в Монголии как раз разворачивалось «Великое желтое возрождение»).

Потом, когда все более?менее утряслось, власти долгое время не знали, что теперь делать с этими огромными просторами.

Радикал?националисты, например, предлагали переселить туда латышей и эстонцев, массово бежавших в Россию от наступающего на их страны Балтийского моря. Партия Истинного и Верного пути – учредить в тех землях особую страну – Беловодье, естественно, под своим собственным управлением.

И тут вдруг к тогдашнему Президенту явилась депутация каких?то людей в малицах и унтах и сообщила, что они представители славного и древнего эвенкийского народа и требуют закрепления за ними прав на исконные земли.

Глава государства изрядно удивился и не сразу им поверил – эвенки считались уже лет тридцать как благополучно ассимилировавшимися. Но вожди во главе с шаманом Тэр?Эр?Гэном сумели доказать свои права и подлинно эвенкийское происхождение, после чего, видимо все еще не придя в себя от изумления, Президент подписал указ о передаче этих земель во владение непонятно как возродившегося народа.

Кстати, на вопрос журналистов, как им все?таки удалось выжить, Тэр?Эр?Гэн, хитро улыбаясь, сообщил, что боги его предков сжалились над своими детьми и позволили избранным пережить все бедствия в другом мире, куда провели их невидимыми путями. (Тут Даня насторожился, что?то это ему напомнило. Надо будет как?нибудь посоветоваться с Упуатом на эту тему, решил он.)

Давно закончился Первый кризис, миновал и Второй, и вдруг оказалось, что из края гиблых трясин и хлябей Эвенкия превратилась в весьма благодатное место.

Вода сошла, и поднялись молодые леса из амурского и сибирского кедра (почти исчезнувшего). Меж деревьев натянулись лианы, а поляны покрыли растения, прежде считавшиеся редкими, а то и вымершими. В лесах появились кабарга и пятнистые олени, бурые и гималайские медведи, а лоси и кабаны так вообще стали обычным зверьем. По льду Берингова пролива (это были последние годы, когда он еще замерзал) пришли гризли, пумы, койоты. Появились и соболя с куницами, бежавшие со звероферм, разгромленных во время последней вспышки экологического терроризма. Свили гнезда разнообразные птицы – от орлов до куропаток. Из Приморья пришли почти истребленные тигры и леопарды. Прилетели и летучие мыши, включая и больших тропических, сумевших как?то прижиться в незнакомом климате.