Фазерботы

– Ладушки, давай  спустимся, там покалякаем.

– Годится.

– Твои живчики дровишек прихватили?

– Я не рассчитывал идти к барже, тем более ночевать, – Фаза повернулся к отряду. Стрелки рассредоточились, заняли позиции по периметру. Не у дел остались  профессор и его помощник.

– Кишлак, Пижон идите, насобирайте дровишек. Далеко не отходить. А вас господа ученые, – Фаза повысил голос, обращаясь к подопечным, – прошу на капитанский мостик.

– Тормозни бойцов, я уже подсобрал, – тихо проговорил проводник, – это я так, чтобы ты наперед думал.

Плывучей походкой Товаруга зашагал к ржавой, облезлой рулевой рубке с выбитыми стеклами, с открытой настежь дверью. Фаза несколько секунд буравил его затылок пристальным взглядом, затем мотнул головой, скомандовал:

– Отставить дрова. Кишлак дуй на левый борт, твой Пижон – правый. Седой с Чилимом поедят, вас сменят.

– А оборудование? – подал голос Олег Юрьевич, – я не могу его там оставить.

– Тогда поднимайте, – безразлично ответил Фаза, развернулся и пошел следом за проводником, мысленно посылая профессора дальше, чем тот мог себе представить.

– Постой, – Олег Юрьевич подбежал, схватил сержанта за рукав, – ты обязан мне помогать, способствовать выполнению моей задачи, беречь…

Фаза выдернул руку, секунду – другую казнил ученого взглядом, подавляя в себе неимоверное желание высказаться.

– Вам за это платят, – настойчиво, нисколько не уступая градусом, проговорил Олег Юрьевич, – и нечего на меня так смотреть. Твой командир мне обещал всестороннее содействие. Так что, будь добр соответствовать.

– Никуда ваш ослик не денется. Парни присмотрят, – сержант развернулся и переступил через высокий порог рубки.

В помещение было темно и просторно. Пока все занимались пайками, Товаруга снял инцифалитку, из волос вынул веточки. С их помощью развел костер. Дым потянуло в разбитые окна.

Сопящий, шуршащий вещмешками полумрак нарушил негромкий голос Фазы:

– Быстро одел. Еще раз снимешь – вдарю.

Все посмотрели на сержанта, потом на Малого, который держал в руках шлем и таращился на Фазу.

– А чего он без шлема, – младший научный сотрудник кивнул на проводника, – у меня от этой бандуры череп сплющился, и шея не выпрямляется.

– Одел, быро, – зашипел сержант, угрожающе поджал губы.

– В нем есть неудобно, – бубнил Малой.

– Полностью отстегни намордник, – подсказал Седой, поправляя на горелке банку. Его бронемаска висела на страховочном шнуре под подбородком.

С неохотой научник погрузил голову в высокотехнологичное снаряжение, неаккуратно резко стал шарить пальцами по краю маски и дергать герметичные зажимы: «А чего раньше не сказали», – продолжал бубнить, морща раздраженую гримасу.

– Кстати, – подал голос профессор, худо-бедно справившись с горелкой и установив сверху алюминиевый контейнер с гуляшом, – мне вот тоже интересно, почему проводник без каски?

Фаза обернулся, посмотрел на, склонившегося над костром Товаругу. Тот явно не собирался отвечать. Стоя босиком на вафельном полотенце, развешивал на проволоке сырые носки. Над огнем, зацепившись мысками за раму, торчали расшнурованными голенищами вниз с вывернутыми языками берца.

Сержант ответил за сталкера:

– Он местный. Невосприимчив к пси-воздействиям. Остальное не так страшно, – помолчал и добавил, – по крайней мере, для него.

Глядя на вязанную черную шапку, профессор сделал губы рыбкой и покачал головой. Тем временем Малой, наконец, справился с маской.

– Браво, маэстро, – Седой не замедлил откомментировать успехи, – дай пожму твое мужественное горло.

Краснея, младший научный попытался закинуть маску за спину. Короткий шнурок этого сделать не позволял, отчего картина с каждой попыткой становилась все комичнее.

– Зря я ему про маску сказал, – Седой печально усмехнулся.

– Зря на конце ноздря. Да и та не зря, – продекламировал Чилим. – Остановись, Малой, не то удавишься. Просто опусти ее, либо рукой придерживай, либо на пуговицу прицепи. На груди глянь, такая черненькая, – спецназовец удрученно мотнул головой.

Шлема Товаруга не носил, лишь инцефалитка прикрывала его клоками поседевшую голову. Выгоревшая, с затяжками, с застрявшими в нитях ветками она, словно приросла к его темечку. Товаруга не опасался пси-воздействия. С его слов выходило, что волны как бы чувствует, но эффекта не наблюдает. Фаза сам мечтал заиметь такой дар и хотя бы изредка на привалах или на ночевках снимать с головы осточертевший шлем, который с каждым пройденным километром становился все тяжелее.

Смиряла зависть близорукость проводника. Тот был "очкаром" и без стеклышек перед глазами не трогался с места. Фаза доподлинно знал, что в шмотнике сталкера среди прочего нужного барахла хранится алюминиевый чехол с парой запасных "пенсне".

Вот чего – чего, а ходить по зоне в очках сержант точно не хотел. Черт с этим шлемом, зато своими карими отменно сводился и вдаль, и в близь.

К тому же Товаруга стрелял скверно. Со снайперки мог что-то дельное сотворить, а так- мазила. Отсидеться, переждать, вернуться, обойти – его тема.

– Вижу движение в поселке, – прервал размышления голос в наушниках, – похоже, слепые псы, – докладывал Кишлак.

Фаза резко встал, взял автомат, направился к распахнутой двери.

– Насчитал четверых. Пришли с окраины.

– Где?

– На три часа дом с закрытыми ставнями, над калиткой рамка такая дугой, гнилой сарай справа. Один пес за домом, остальные по огороду бегают.

– Вижу, – сержант держал у глаз бинокль и смотрел в указанном направлении. Что-то быстрое, как будто двуногое мелькнуло от угла дома за полуразвалившуюся теплицу. Фаза сдвинул бинокль. С минуту изучал увеличенную картинку, но движение не повторилось. «Кто бы это мог быть? – спрашивал себя сержант и отвечал, – кровосос? Нет – мелковат. Скорее всего, какой-то одиночка. Шхерится от всякой тени, может, от тех же слепаков. Только вот куда он делся? Залег и от страха умирает?». Еще некоторое время сержант испытывал удачу терпением, после чего вернулся к четвероногим мутантам.

Шныряющие по дворам псы скоро перестали его интересовать. Поголовье стаи не увеличивалось и они явно не собирались нападать.

– Сержант, – послышался сзади громкий шепот.

Уже зная, кого увидит, Фаза нарочито медленно опустил руки, закостенел лицом, обернулся. В дверях стоял профессор. Подавшись вперед, давил из себя придушенные звуки:

– Оборудование не пострадает? Мутанты не опасны?

Фаза мысленно сплюнул на ученую плешину: «И не отключишь ведь. Все переговоры, гад, слышит».

– Не опасны, – в голос произнес Фаза, поравнявшись с профессором. Мысленно прибавил: «Кому на фиг нужны твои железяки», – зашел в рубку.

Ели молча, слышалось шуршание упаковок, хруст галет на зубах, стук ложек о банки консервов и чавканье.

– Эй, товарищ, – не выдержал бескультурья Товаруга, – попросил бы потише. Всех белок распугаешь.