Созвездие любви

– В квартирах ремонт, пиццу развозили, потом договорился о пиломатериале в Йошкар-Оле, стал здесь продавать.

– Большая фирма?

– Сначала была маленькая, потом разрослась. Стали коттеджи строить, за границу деревяшки отправлять, своих лесорубов организовали, пилорамы, столярку, влез в нефтегазовый бизнес.

– И как?

– Так и шуршим. Теперь приходится всё контролировать. Сейчас стабилизировалось, но забот всё равно хватает.

– Отдыхать удаётся, Леон?

– Редко. Если сам не прослежу за ходом работ, то считай, пропало. Или напортачат, или украдут. Отдыхаю, в основном, когда сплю.

– А заместители на что?

– Им платить надо – лишние рты, ещё больше рабочих украдут. Это я уже проходил.

– Наверное, воруют, когда зарплата маленькая.

– В России, чем больше зарплата, тем больше крадут, Таня.

– Я, видимо, совсем наивная в этих вопросах.

– Если своё дело не вела, то конечно.

– Пока не довелось, но ведь работают же люди, видеокамеры ставят, чтобы не воровали.

– Значит, я должен круглые сутки сидеть на просмотре видеозаписи?

– А охранники?

– Танюш, охрана тоже хочет зарплату и крадёт точно также.

– Замкнутый круг какой-то!

– Вот и приходится придумывать формы труда без лишних ртов, и чтобы невыгодно было воровать.

– А почему так у нас?

– Всегда так было, при царизме, социализме, а сейчас и подавно, ведь, чтобы что-то купить, деньги нужны, которых всегда мало.

Но хороших людей больше.

– Тяжёлый случай, но небезнадёжный.

– Что-то мы прогулку в производственное совещание превратили. Тебе не кажется, Танюш?

– Мне наоборот интересно. Я жила в своём тихом мирке, а, оказывается, есть другая сторона жизни.

– Может, зайдём перекусить куда-нибудь?

– Честно говоря, я не люблю общепит, да и не голодна после вчерашнего переедания.

– Будем гулять?

– Если можно. Такая замечательная погода!

Крупный снег продолжал засыпать всё вокруг. Лучи фонарей были наполнены им, как нескончаемым водопадом. Мы начинали походить на снеговиков. Ресницы Татьяны были облеплены снежинками, напоминая сказочный персонаж из «Морозко». Деревья припорошило, придав им исполинский вид. На проезжей части было невозможно различать модели автомобилей, сквозь белые хлопья виднелись лишь включённые фары. Мы шли по белому покрывалу тротуара, которое становилось с каждой минутой толще и глубже. Снежинки таяли на наших лицах. Татьяна крепко держалась за мою руку, как будто боялась заблудиться.

– Вот сейчас, например, я отдыхаю. Удивительно, Татьяна, но никто мне ни разу не позвонил за весь вечер.

– И мне, даже родители. Обычно беспокоятся.

– А кто ещё, кроме них.

– Света любит по вечерам со мной поболтать по телефону.

У меня в куртке запела мелодия сотового аппарата.

– Сглазил, не успел подумать, нате вам!

– Ну, послушай, что ж теперь делать.

Звонила мама.

– Слушаю Вас, Елена Витальевна, – ответил я.

– Леон, ты где?

– Гуляю вместе с Татьяной. А что?

– Идите срочно к нам, тут такое!

– Что случилось? – забеспокоился я.

– Жиль наготовил французской и африканской всякой всячины, а вас до сих пор нет. Бегом домой с Татьяной.

– Сейчас узнаю у неё.

– Нечего узнавать! Бери в охапку и привози! Всё, ждём!

Короткие гудки.

– Таня, приказано ехать к нам испробовать кулинарные изыски французской и африканской кухни моего объявившегося вчера отца.

– Ой-ёй-ёй! Я вчера не знала, как выжить!

– Приказы мамы не обсуждают, надо уважить.