Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури

Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури
Андрей Емелин

Поднятому из мертвых суждено прожить жизнь пятерых, чтобы спасти миллионы. Но как не сбиться с пути, если добро толкает твой мир в горнило жестокой войны, а зло сулит богатство и лавры избавителя?

Андрей Емелин

Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури

Книга посвящается всем воинам,

бьющимся за правое дело.

Глава 1. Пассажиры

Вижу пестрые всполохи вокруг.

Отрывистые выкрики сменяются глухими провалами тишины, будто кто-то захлопывает тяжелую дверь и снова открывает настежь.

Между тем боль рвет тупыми клыками тело, то утихая без следа, то снова хлеща наотмашь, как поток раскаленного ветра.

Густая мешанина красок, звуков и чувств сплетается в сознании, пытаясь найти место в тесном черепе. Ужасно тянет блевать.

Ничего не понимаю. Что здесь происходит?

Пыльное плато под ногами. Желто-оранжевые камни вокруг, обожженные солнцем скалы тянутся к небу. И так много крови.

Я с трудом повернул голову, чувствуя, что-то мешает. Оно внутри, холодное и острое.

То, что меня убило.

– Восстань воин! Живи и сражайся, покуда бьется сердце последнего из нас, заклинаю! – крик за спиной. Скрипучий и испуганный, однако столь властный, что противиться ему нет сил.

Рядом друг, союзник, хозяин.

Пронзившая мысль оказалась подобна блаженству оргазма.

Защитить, уберечь, спасти.

Передо мной, шагах в десяти возник человек в сером балахоне. Железный шлем, скрывал его лицо, оставляя открытой лишь тонкую линию глаз. В руках кривая сабля, да маленький щит баклер.

Как жаль, что я безоружен.

Воин яростно завопил и кинулся в мою сторону. Левая рука впереди, готовая принять первый удар, хват оружия легкий и крепкий.

– Режь колдуна! Он чары плетет паскуда! – донеслось откуда-то сзади.

Справа кто-то еще, даже ближе чем первый, с коротким копьем в руках, кожаный доспех окровавлен, но движения уверенные и легкие. Кровь явно не его.

– Пусть души павших наполнят тебя силой и отвагой!

Противники оказались уже на расстоянии трех шагов, когда странное оцепенение лопнуло, подобно мыльному пузырю.

Я отскочил назад, не зная есть ли кто-то за спиной, но полагая, что это всяко безопаснее. Рука сама ухватилась за рукоять меча, торчащего из головы.

Рывок.

Ни боли, ни страха. Странно.

Коротким выверенным финтом я отвел выпад копейщика, так что ржавое острие прошло в сантиметре от моей груди.

Стремительно провернулся вокруг собственной оси, попутно взяв меч обратным хватом, после чего вонзил противнику клинок в аккурат между шестым и седьмым шейными позвонками.

Откуда это я знаю про номера позвонков? И как, черт меня дери, я научился так ловко двигаться?!

Размышлять времени не было, потому как воин с саблей уже замахнулся для удара. Только я понял по глазам, что бить он не станет. Дождется моих действий, прикрывая себя щитом, или того, что мне зайдут за спину оставшиеся из их братии.

Я улыбнулся этому неожиданному осознанию, после чего ушел перекатом вправо.

На земле лежало немало оружия, возле беспорядочно разбросанных тел. Подхватив простой деревянный щит, да увесистый палаш, я обернулся. Как раз вовремя, потому как пара лучников в отдалении синхронно отпустили тетивы, отправляя в мою сторону стрелы.

Со звонким стуком смертоносные жала вонзились в щит, а я метнулся в сторону, намереваясь заслониться от стрелков их же союзником.

Воин с саблей подходил ближе и в его движениях я прочел неуверенность. Словно он опасался моей неожиданной прыти. Ну пусть хотя бы так, если уж вытащенный из головы меч его не напугал.

– Сбоку обходи, сбоку! – гаркнул один из нападавших. Теперь я различил и его – крупный, почти на голову выше меня, в длинной кольчуге до колен. Вооружен щитом и топором, но отчего-то без шлема. Никак потерял в сражении, потому как эти парни явно несклонны к беспричинному риску.

Тот что с саблей внял нехитрому совету и принялся смещаться, позволяя заодно лучше прицелиться лучникам. Еще одна стрела со свистом пронзила воздух, но и ей суждено было впиться в щит.

Я рванулся к воину с саблей, заорав при этом так, что у самого заложило уши.

Он дрогнул. Замешкался лишь на мгновенье, позволив ударить щитом о щит, а дальше все решила реакция, которой у меня имелось сейчас в избытке. Острие вонзилось прямо в глазную щель шлема, с хрустом пробив переносицу и воин конвульсивно дернулся, а после начал оседать на землю, очень любезно приняв при этом задницей предназначавшуюся для меня стрелу.

Здоровяк с топором сделал правильные выводы и вместо самоубийственной атаки, принялся неспешно отступать к лучникам. Он шел полубоком, поглядывая из-за плеча и ухмыляясь. Страха в его глазах я не увидел. Лишь ледяную, хищную расчетливость. Дикую, с примесью первобытной властности. Этот не уступит и не побежит. Будет драться до последнего, что более чем дерьмово, в сложившихся обстоятельствах.

На пути здоровяка кто-то слабо застонал и пошевелился. Выжившей оказалась женщина в бело-голубом одеянии, изрядно теперь перемазанном алым. Не сбавляя шага, здоровяк скупо замахнулся и рубанул несчастную топором.

Это вызвало у меня жгучую боль в груди. Надрывную, давящую скорбь, едва не хлынувшую из глаз слезами.

Да что же это?

Я ведь наемник. Сколько убийств пришлось повидать, да и немало трупов после себя оставить. Но жизни магов, чьи тела устилали каменное плато, казались сейчас самым ценным, гораздо более важным чем я сам. Некоторые из них могут быть еще живы, надо лишь поскорее закончить битву и непременно выйти из нее победителем.

Впрочем, победа в данном случае весьма относительна.

Я кивнул собственным мыслям, принимая на щит очередную стрелу. Другой лучник целил мне в ноги, однако я прочел по глазам его замысел, еще до того, как он отпустил тетиву.

– Довольно! – отчего-то собственный голос показался чужим. – Вы пришли за богатствами магов, так забирайте их. Только дайте оказать помощь раненым. Нам ни к чему больше биться.

Один из лучников взглянул на здоровяка, но тот лишь усмехнулся и что-то шепнул ему на ухо. Услышанное явно пришлось лучнику не по душе, он скривился и покачал головой, однако принялся исполнять приказ, медленно обходя меня слева.