Багровая сеть. Артист 2

Соображая, что сделать дальше отыскал взглядом старика, он ждёт меня, сидит и держит в руках вожжи неповреждённой повозки готовый уехать в любую минуту. Не раздумывая подобрал солдатский плащ, накинул на Масара, и кое-как, стараясь не задеть стрелу, взвалил тяжёлого командира на плечо…

Старика всё понял, ожидает у раскрытой двери тюремной клетки. Вместе аккуратно положили раненого на жёсткий пол. Оставил знахаря колдовать, а сам пошёл к уцелевшим походным мешкам воинов, захватил три штуки, закинул в повозку, и тут же отправился за оружием, когда вернулся, старик показал на доспехи Масара.

Следуя молчаливым указаниям отстегнул ремень, осторожно надрезал и сломал древко толстой боевой стрелы. Сняли доспехи, вдвоём потянули вверх кольчугу и аккуратно приподняли над обломком стрелы железную рубаху, вокруг раны распороли окровавленную одежду.

В одном из мешков знахарь нашёл деревянную баклажку, понюхал, капнул на ладонь, попробовал языком, кивнул, мол, сойдёт, затем, протянул мне и подставил ладошки. Вылил немного тягучей и пахучей тёмной жидкости, вроде растительного масла, и дед хорошенько смазал руки, потом вытер чистой тряпкой из того же мешка. Затем, снова смазал руки и обильно полил место вокруг раны. Не торопясь, каким-то странным непонятным образом знахарь погрузил свои пальцы в тело около стрелы. Покопался, и, медленно извлёк опасный предмет. На деревянный настил громко стукнувшись упал обломок стрелы с тяжёлым зазубренным наконечником, замер в алом пятне обтекая чёрными каплями сукровицы. Губуська на плече болезненно ойкнул и юркнул под жилетку.

Добытую ящерицу лекарь заботливо наложил на рваную рану, и вдвоём, очень осторожно, уложили забинтованного командира на одежду погибших солдат, а то, что я увидел, заставляет ещё раз задуматься над тем, что этот старик очень непростой.

Закрыв дверь повозки, сели спереди и выехали на дорогу. Кушая чёрствые лепёшки не спеша покатили в сторону большого города на горизонте.

Глава 3. Экхат

? Как тебя зовут… знахарь? ? задал вопрос так, чтобы не обидеть мужика в возрасте. Хотя, судя по бесстрастному виду его ничем не прошибёшь, даже бровью не повёл. «Ладно. Может немой…»

Губуська быстро отошёл от своего горя, сидит на моём плече и с любопытством разглядывает окрестности, по раскрытому рту видно, что со своего дерева он никогда не слазил и всё для него здесь впервые.

– Губуська, ротюську закрой, а-то мухуська залетит. ? улыбнулся, глянув на парня с рыжими вихрами.

– Агась! ? широко улыбнулся Губуська. ? Я мухуську нямки-нямки! Мухуськи, оки куссяяякааа!

– Ты чего, мух ешь?

– Агась! Мухуськи куссяяякааа! Оки куссяяякааа! А лепуська кусеее! Дай, лепуську!! ? «крепыш с ладошку» смачно облизнулся.

– Ну ты и обжора, Губуська! ? пошарил в мешке, осталось две лепёшки. ? На вот половинку, остальное потом.

– Агась! ? жизнерадостно согласился рыжий обжорка, быстро выхватил лепёшку и откусил большой кусок.

Солнце припекает сильнее, снял жилетку и положил рядом. Губуська тут же улёгся на густой мех, подпёр голову ладошкой и лениво жуя, продолжает созерцать проплывающий мимо пейзаж.

«Ребёнка надо куда-то пристроить… От ближайших деревьев на нашем пути малыш наотрез отказался. И всё же, надо ему найти безопасное место».

– Экхат, ? тихо произнёс старик хриплым голосом. ? Зови меня, Экхат.

– Очень приятно, Экхат. Зови меня Андрей.

Старик снова задумался. «Значит не немой, уже радует».

– Пусть все зовут тебя здесь, Арей. Господин Арей. ? знахарь хлестнул животных и снова погрузился в молчание.

– Хорошо… Экхат. Пусть все зовут меня здесь, господин Арей.

Старик замолчал. День обещает быть жарким… Губуська уснул в меховом гнёздышке, улыбка на лице счастливая, рыжие кудряшки прилипли ко лбу. Глядя на паренька задумался над тем, что успел вспомнить до боя: переходы, лифты, воины, принцесса Адель, спящая Малика…

«Меня зовут Андрей. Артист Андрей! А кто они ? Адель и Малика? И почему мне так тревожно, когда вспоминаю обеих? И вообще, кто я такой? У меня была другая жизнь, другая, до сегодняшнего утра, а я помню только обрывки, маленькие клочки от закрытого пеленой большого полотна с надписью: «Моя Жизнь». Сегодняшняя жизнь началась с пинка погибшего Сарана и как бы она не закончилась до того, как я вспомню своё прошлое. ? подозрительно оглядел мирное с виду небо. ? Экхат сказал: «Пусть все зовут тебя здесь, господин Арей». Этот мудрый старик просто так ничего не делает, и лишнего слова так просто не скажет. Благодаря ему я спасся и не стал четвёртой статуей у дерева. Благодаря ему, спас Масара. Ну, почти спас. Другой разговор выживет или нет. Значит, делаю вывод: пусть все зовут меня здесь, господин Арей. А там видно будет. Интересно, «здесь» ? это где?»

– Как думаешь, Масар выживет?

Дедок провёл узкой ладонью по лысому загорелому черепу.

– От предков зависит. Всякое существо ? это ступень Рода: либо вверх, либо вниз. Если зов крови слаб, умрёшь, нужен Роду ? выживешь. Те люди на поляне прошли свою ступень и погибли, а мы выжили.

– Ты говоришь, что каждый человек призван в этот мир, чтобы поднимать по ступеням свой Род, а если он не нужен Роду, то Род говорит, мол, всё, прощай, так что ли?

– Да, Арей. Каждый улучшает свой Род, ступень за ступенью, вверх, к звёздам. Дело не в злате и роскоши. Я говорю об уме и сердце, о достижениях. Редкому Роду удаётся пройти рубеж девятой ступени. На ней обычно многие оступаются и Род скатывается вниз ровно на семь поколений… и всё сначала.

– Почему девятой?

– На десятой ступени идёт переход на другой, высший виток развития Рода: двойные числа, другие пространства, новые возможности. После десятой ступени Род скатывается только до десятой, а не до второй, поэтому девятая ступень ? это самое сложное испытание, не всякому под силу. ? старик многозначительно посмотрел на меня.

– Интересно, какая у меня ступень?

Дед коснулся моего лба и внимательно всмотрелся в глаза своими узкими зрачками.

– Девятая, Арей, у тебя девятая… Помнишь, как попал сюда?

– Нет Экхат, я мучаюсь, пытаюсь, но не могу вспомнить даже вчерашнюю жизнь, помню только очень короткие фрагменты из прошлого.

– Мне тоже нелегко, но я уже делал такие переходы, а у тебя это в первый раз. Ничего, всему своё время, Арей.

– Экхат, а ты знаешь, как вернуть память? А-то, я совсем ничего не помню.

Старик задумался, и когда я уже перестал ждать от него ответ, вдруг выдал:

– Тебе нужно попасть в «Галерею Африона», в «Разломе» точка сбоя.

– Точка сбоя? В Разломе?! В каком Разломе? А что там в «Галерее Африона»?

– Какого Африона? ? не понял старик…

– Ты только что сказал, что мне надо попасть в «Галерею Африона».

Экхат пожал плечами и равнодушно уставился на дорогу, как я ни старался, а не смог больше вытащить из него ни единого слова.

Повозка, скрипя и подпрыгивая неторопливо свернула с главного тракта в сторону села. Въезжая в укреплённые бревенчатые ворота, вдруг разглядел на стене бородатого лучника, который не стесняясь целит боевой стрелой мне в грудь. Осторожно поднял руки вверх, понимаю, если что не так, то оспорить выстрел уже не смогу.

За воротами к нам подошёл важный мужик, но увидев Масара, резко изменил поведение.

– Масара ранили! Масара ранили!!

Повозку быстро окружили взрослые и дети, на лицах тревога и сочувствие к раненному. Важный мужик взволнованно распорядился:

– Езжайте к старосте Далану, быстро! Туда, к красному дому! Как же так?! ? я показал на небо, помахал руками как крыльями, и будто выстрелил из лука сверху-вниз. ? Амециры?! ? я пожал плечам, мол, не знаю. ? Весь отряд? И Сарана?!? я кивнул. Мужик рявкнул: ? Синашка, беги к старосте, скажи: Масара ранили! Бегом!!

Экхат тронул вожжи, и повозка осторожно покатила по широкой улице вдоль одноэтажных бревенчатых домов. Народ у заборов зашевелился, настороженно и тревожно провожает взглядами повозку. Через семь-восемь дворов подъехали к высоким раскрытым воротам у которых нас встретил мальчик Синашка и несколько крестьян. Повозка въехала в просторный двор. На крыльцо выбежала русоволосая девушка и бросилась к раненному.

– Масар! Масар!! Милый! Что с ним? Бог мой, он жив? Жив! Осторожно, осторожно, несите в дом!!