Семь Таинств Церкви. Евангельский взгляд

Однако, некоторые отголоски этого искаженного понимания таинств еще встречаются. Поэтому некоторые современные служители либо вообще отвергают таинства, либо поверхностно низводят их до уровня безблагодатного обряда, недооценивают их глубокого духовного содержания. Например, Евхаристия иногда трактуется как исключительно символическое напоминание о жертве Христа и ничего более. Такой подход крайне поверхностен и грешит против истины Слова. Вспоминаются известные слова Ричарда Фостера о том, что самая большая нужда нашего времени – это острая нехватка духовной глубины.

Среди евангельских верующих встречаются даже те, которые боятся вообще использовать слово «таинство», усматривая в нем некую мистику. Действительно, в таинствах есть таинственные элементы, но их ровно столько, сколько в благодати Божьей. Ведь таинство по определению – действие благодати Духа Святого. Разве мы боимся благодати? Если нет, тогда нет никаких оснований бояться слова «таинство».

Существует и другая крайность – обрядоверие, когда таинства рассматриваются как что-то почти магическое, действующее независимо от воли человека. Здесь можно говорить о «христианских суевериях» и о фетишизме.

Некоторые верующие начинают искать помощи и защиты не в личном общении с Воскресшим Господом, а во внешних символах священнодействия. Такие люди верят в сам обряд, в его собственную спасительную и освящающую силу. На самом же деле освящающая и спасающая сила есть только у Бога. Она не заключена в обряде, даже если он основан на Священном Писании. Благодать Божью мы можем принимать только верой и только на основании личных отношений с Богом – отношений любви и доверия[4 - Здесь уместно отметить важное отличие в понимании таинств между традиционными верующими (православными и католиками) и евангельскими христианами. По учению Католической церкви таинства спасают верующих, тогда как евангельские христиане верят, что спасает нас только Бог через веру во Христа и Его подвиг на Голгофе (Рим. 10:9-10, Еф. 2:8).].

Я выступаю категорически против обрядоверия и фетишизма, но также против поверхностности и формализма. Нам следует стараться избежать обоих крайностей.

Евангельские христиане считают, что действенность таинств в большой степени обусловлена верой и духовным состоянием принимающих их людей. Благодать дается тем, кто имеет личные отношения с Богом, кто желает изменяться в образ Господа Иисуса. Как сказано о служителях Евангелия: «хранящие таинство веры в чистой совести» (1Тим. 3:9). Апостол утверждает, что вера – тоже таинство, которое необходимо хранить в чистой совести. Более того, таинство веры можно назвать центральным, потому что все остальные таинства недейственны без веры.

На глубинном уровне любое таинство совершается в сердце, в духе верующего, ибо именно там происходит общение с Духом Божьим, именно туда изливается благодать. Как хорошо написал Дмитрий Клячин: «Таинство всегда лично, интимно, это труд души, совершаемый в сердце человеческом, поэтому основная часть таинства сокрыта от окружающих… Таинство веры – центр духовной жизни христианина, его сердцевина».

Если у человека нет искренних личных отношений с Богом, таинства превращаются в пустую профанацию и лицемерие, что может повлечь за собой самые серьезные последствия. Поэтому Писание призывает нас вначале испытывать себя, и только потом приступать к священнодействию (см. 1Кор. 11:28-30). Апостол предупреждает верующих, которые подходят к таинству без благоговения, без подготовки сердца и говорит, что таковые могут не только не принять благодати и благословения, но как раз наоборот – осуждение.

Для успешного служения нам важно учитывать специфику окружающих нас людей. Если говорить о российской культуре, то она в значительной степени находится под влиянием Православной церкви, исповедующей семь таинств. Писание же призывает нас нести Евангелие, не отвергая, но уважая культуру людей, которым мы служим. В этом случае мы сможем «спасти по крайней мере некоторых» (см. 1Кор. 9:20-23).

Подводя итог сказанному, считаю, что у нас, христиан веры евангельской, есть все основания исповедовать все семь таинств Церкви, тем более что основание каждого из них находится в Священном Писании, а все они уже де-факто практикуются в наших церквах.

Очень хотелось бы, чтобы все возрожденные христиане двигались к единству во Христе, ведь намного больше то, что объединяет нас, чем то, что разъединяет (см. Мар. 9:38-40). Я убежден, что евангельские церкви должны бескомпромиссно исповедовать только веру в Священное Писание, но при этом не быть зашоренными и ограниченными только собственным духовным опытом. Сохраняя нашу твердую основу в Слове Божьем, надо перестать смотреть на верующих других христианских традиций с опаской или еще хуже, с неприязнью. Господь призвал нас к братолюбию и ко взаимному обогащению. Каждая христианская Церковь, каждая конфессия существует благодаря благодати Божьей и при всей нашей разности у нас один Господь, одна вера, одно крещение (Еф. 4:5-7). Еще блаженный Августин сказал великие слова: «В главном – единство, во второстепенном – свобода, во всем – любовь». Так должно быть у всех христиан, ведь только по нашей любви и узнают люди, что мы ученики Иисуса…

Тому же, Кто силен обогатить нас всякою благодатью да будет вся слава!

ТАИНСТВО ПРИЧАСТИЯ

Таинство причастия называется еще Евхаристией или Вечерей Господней. Евхаристия в переводе с греческого значит благодарение. Греческое слово «харис» можно перевести и как «благодарение» и как «благодать». Таким образом, очевидна глубинная сущностная связь между благодарением и принятием Божьей благодати. В основополагающем христианском таинстве Евхаристии Церковь благодарит Господа за изобилие Его милости, за величайший дар Его любви и принимает Тело и Кровь Христовы. Все остальные таинства связаны с Евхаристией. Таинство причастия практикуется всеми христианскими вероисповеданиями.

Причастие было установлено Господом во время последней вечери с учениками. Евангелист Матфей так описывает это событие: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего» (26:26-29).

Во время последней земной Вечери Иисус назвал хлеб Телом Его, а вино – Кровью. Таким образом, Он основал важнейшее христианское таинство, когда посредством земных даров верующие получают возможность причащаться Его естества.

Христос – это Слово, ставшее плотью. Христианин же в некотором смысле идет обратным путем – от плоти к Слову, к Богу, как прекрасно выразил это Ириней Лионский: «Сын Божий становится сыном человеческим, чтобы сын человеческий стал сыном Божьим». Никто без Иисуса Христа не сможет пройти этот путь, поэтому причастие – важнейшее таинство Церкви, называемое еще таинством таинств.

Все остальные таинства имеют к нему прямое отношение. Крещение и принятие дара Святого Духа вводят человека в Церковь Христову и дают ему способность участвовать в ее жизни. Рукоположение во многих церквах совершается на Евхаристии, также и Бракосочетание. Например, по уставу Православной церкви, участникам таинства в день венчания необходимо совместно причаститься. Помазывая больных елеем во имя Господне, мы неизменно вспоминаем силу Крови Христовой, а Елеопомазание больному на дому правильно совершать совместно с причастием. Исповедь же восстанавливает отношения человека с Богом, примиряет его с Богом и с самими собой и необходима для участия в Евхаристии.

Соотнесение с Пасхой

Причастие было установлено во время пасхальной трапезы. Апостол Павел говорит: «Пасха наша, Христос, заклан за нас» (1Кор. 5:7). Господь принес Себя в жертву в канун праздника Пасхи. Сам этот праздник, как и другие важнейшие события Ветхого Завета, указывали на Спасителя и на Его подвиг.

Премудрость Божья удивительна! Необходимо было, чтобы Иисус – Агнец Божий – был принесен в жертву на Пасху, когда приносили в жертву пасхальных агнцев, которые были прообразом совершенной жертвы Спасителя. В то же время таинство причастия Господь должен был также установить во время Пасхи, то есть уже после принесения в жертву пасхального агнца. Получается некоторое противоречие. Однако в год смерти Иисуса Пасха выпала на субботу. В саму субботу ее не праздновали, а переносили на пятницу или четверг. Религиозная партия саддукеев, к которой принадлежала большая часть аристократии и священников, праздновали Пасху в пятницу, а партия фарисеев праздновала в четверг, чтобы можно было сжечь на огне оставшееся от агнца на следующий день (согласно Исх. 35:3 в субботу запрещено было разжигать огонь). Таким образом, Иисус вместе с Его апостолами совершил последнюю Пасху в четверг вечером, а распят был в пятницу – в тот самый день, когда священники в храме приносили агнцев в жертву…

Вечеря Господня соотносится с Пасхой не только по времени, но прежде всего по содержанию. Пасха предшествовала величайшему освобождению Израиля из египетского рабства. Так и жертва Христа предшествовала полному и окончательному освобождению Церкви от власти греха и смерти (см. Кол. 1:13). Как следует из текста Ветхого Завета (Исх. 12:21-24), в ночь перед исходом Израиля в землю обетованную, в каждом доме надлежало заколоть агнца, не имеющего порока. Кровью агнца нужно было окропить перекладину и косяки дверей. Испеченное на огне мясо агнца следовало съесть с пресным

хлебом и горькими травами. Когда той ночью ангел смерти поражал всех первенцев по земле египетской, то, видя кровь на перекладинах дверей, он проходил мимо. Господь сказал Моисею, что спасение возможно было только при одном условии – если кровь агнца будет на косяках дверей. Замки, охрана, или религиозные ритуалы спасти не могли – спасение было только в послушании Господу – нанесении крови.

Жертвенные агнцы были указанием на грядущего Иисуса – совершенного Агнца Божьего, без пятна и порока (2Кор. 5:21). Кровь, нанесенная на косяки дверей – прообраз самой могущественной Крови Христа, защищающей нас сегодня от зла этого мира

Таинство Евхаристии было установлено Христом во время пасхальной трапезы. Древняя эта трапеза включала в себя благословение хлеба, после чего тот, кто возглавлял стол должен был преломить и раздать его всем. В еврейской традиции благословение во-первых понималось как действие Бога, дарующего благодать человеку. Во-вторых, через благословение Бога человек выражает Ему свою глубочайшую благодарность, славословит и поклоняется. Во время пасхальной трапезы каждый участник благословлял Бога и просил благословения. После этого возглавитель стола брал чашу с вином, называемую чашей благословения и благодарил Бога за дары Его, а особенно за Исход и Завет. Потом все участники трапезы по очереди пили из чаши.

Таким образом, иудейская пасхальная трапеза была напоминанием о Завете Авраама и Израиля с Богом (Быт. 15:8-19, 17:19-21). Глубоко символично, что именно во время этой древней трапезы Христос заключил Новый Завет, о котором возвещали пророки Израиля (Ис. 55:1-5, Иер. 31:31-34, Иез. 36:22-30).

В десятой главе первого послания к Коринфянам читаем об Израильском народе в пустыне: «и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос» (3-4). Апостол Павел дает духовное толкование манне, которую Бог давал в пищу людям и воды, которая чудесным образом потекла из скалы (Чис. 20:11). Он говорит, что они ели и пили духовную пищу и питие от Христа, что является прямым указанием на причастие. Здесь также указывается на единение всех верующих, ибо они едят «одну и ту же духовную пищу и одно и то же духовное питие».

Как уже отмечалось, во время празднования Пасхи, Израиль вспоминает всю историю исхода и благодарит Бога за избавление, искупление и Завет. Таким же образом, церковь благодарит Бога за историю искупления, начиная с Авраама, патриархов, Моисея, исход, пророков, заканчивая явлением Бога в Иисусе Христе, Его смертью и воскресением. Особенно церковь благодарит Господа за Новый Завет в Его Крови. Сердечное благодарение – важнейшая составляющая Евхаристии.

Евхаристия в ранней Церкви

В дошедших до нас трудах Иустина Мученика II века (1 Апология и Разговор) есть достаточно подробное описание хода богослужения в ранней Церкви. Богослужение начиналось чтением из Писаний апостолов или пророков, на основании которого предстоятель собрания «посредством слова делает наставление и увещевает подражать тем прекрасным вещам». После проповеди собрание вставало и совершало молитвы и ходатайства. Затем, «по окончании молитв мы приветствуем друг друга лобзанием. Потом к предстоятелю братии приносятся хлеб и чаша воды и вина: он, взявши это, воссылает именем Сына и Духа Святого хвалу и славу Отцу всего и подробно совершает благодарение за то, что Он удостоил нас этого. После того, как Он совершит молитвы и благодарение, весь присутствующий народ отвечает: аминь. После благодарения предстоятеля и возглашения всего народа, так называемые у нас диаконы дают каждому из присутствующих приобщаться хлеба, над которым совершено благодарение, и вина и воды, и относят к тем, которые отсутствуют».

Причастию непосредственно предшествовало «святое лобзание» (2Кор.13:12), когда братья целовали братьев в знак особых, заветных отношений Божьей любви в Церкви Христовой. Также делали и сестры. Святой поцелуй символизировал восстановление целостных, праведных отношений между людьми, указывая на одно из важнейших предназначений таинства причастия – содействовать укреплению любви и единства Тела Христова.

Стоит особо отметить, что сначала хлеб и вино верующие приносили к служителю, совершающему таинство. Позднее когда общины стали большими, определенных людей просили готовить и приносить элементы причастия для всего собрания. Значение этого символа заключалось в том, что через жертву хлеба и вина люди посвящали себя Богу.

Известный исследователь литургики Бард Томпсон (Bard Thompson) считает, что таким образом верующие выражали свою самоотдачу Богу, Который затем «раздавал Себя им в святом причастии». Пожертвования в ранней церкви также выражали желание христиан посвятить себя Богу в ответ на Его любовь и жертву.

В соответствии с Апологией, служитель, совершавший Евхаристию, славил и благодарил Бога за творение, защиту и искупление «сколько он может». Отвечая на вопрос, как Иустин понимал значение таинства, Бард Томпсон пишет: «(1) это было воспоминание Христовых страданий и более того, тайны Воплощения. (2) Это была «жертва» Богу во исполнение пророчества Малахии о чистой жертве язычников: «от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву; велико будет имя Мое между народами, говорит Господь Саваоф» (Мал. 1:11). (3) Это было причастие-общность, объединяющее всех крещенных, даже и тех, которые отсутствовали посредством принятия «Тела и Крови воплощенного Иисуса». (4) Это было благодарение за творение и провидение, а более всего, за воплощение и страдания Иисуса Христа»[5 - Bard Thompson, Liturgies of the Western Church, Fortress Press, Philadelphia, 1980, p. 7].

Идея причастия как жертвы в средние века вылилась в небиблейскую доктрину о том, что Христос приносится в бескровную жертву снова и снова ради нашего спасения. Однако богословие ранних отцов церкви не разделяло это мнение. Они говорили о принесении нашей жертвы Богу, а именно жертвы хвалы и благодарности за подвиг Христа (Евр. 13:15-16), о чем и говорит значение слова «евхаристия», но в этом не было и намека на повторную жертву Господа.

Жертва в причастии имеет еще один важный аспект. Взирая на жертву Христа, Церковь и сама приносит себя в жертву любви Господу. Мы отдаем себя Ему, а Он раздает Себя нам.

Благодарение за победу Христа над царством тьмы встречается во всех без исключения евхаристических молитвах. Как пишет апостол Павел: «Отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою» (Кол. 2:15). Торжество Христа принимается и празднуется церковью на каждом причастии.

Причастие имели право совершать только рукоположенные епископы, или служители, которым такая власть была делегирована епископом.

Иустин был первым раннехристианским толкователем духовного содержания Евхаристии. В письме, адресованном императору Титу, он писал: «Иисус Христос наш Спаситель, воплотившийся по слову Бога, принял Плоть и Кровь ради нашего спасения, так и мы научены, что пища, освященная словом молитвы, исходящим от Него, от Которого наша плоть и кровь питаются преобразованием, является Плотью и Кровью воплощенного Иисуса»[6 - Cyril C. Richardson, ed. Early Christian Fathers (Philadelphia: Westminster,1953), p. 286.]. Безусловно Иустин не придерживался доктрины пресуществления[7 - Теория пресуществления утверждает, что внешний вид хлеба и вина, их вкус, запах и т.д. остаются неизменными в момент освящения, в то время как их свойства изменяются, из свойств хлеба и вина превращаясь в Тело и Кровь Христовы.], которая появилась спустя десять веков, однако его слова не имеют ничего общего и с поверхностно-символическим толкованием причастия. Большинство исследователей литургии согласны с тем, что Иустин верил в реальное присутствие Христа в Евхаристии. То есть речь идет о чуде, когда посредством принятия хлеба и вина Иисус присутствует в нас. Это реальное действие Бога, когда через святые дары мы становимся причастными к спасительному труду, совершенному Христом на Кресте[8 - Роберт Уэббер, «Поклонение прежде и теперь» Санкт-Петербург, «Вера и святость», 2003 г.].

Похожее понимание таинства находим и в других раннехристианских письменных памятниках – Учении двенадцати апостолов (Дидахе, датируется 1-ой половиной II в.), у Игнатия Антиохийского и др.

Элементы причастия

Само слово «причащаться» встречается в послании апостола Павла: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1Кор. 10:16-17). Словарь Брокгауза и Ефрона определяет глагол «причаститься» как стать причастным, участником, общником. Во время таинства причастия мы касаемся не только видимых элементов – хлеба и плода виноградной лозы, но приобщаемся Тела и Крови Христа, не пытаясь при этом умом проникнуть в эту тайну.

В таинстве причастия не меняются физические свойства хлеба и виноградного вина или сока. В естественном мире мы принимаем знакомые всем нам дары земли. Однако по молитве в духовном мире устанавливается связь элементов причастия с Телом и Кровью Иисуса. Как именно это происходит, нам не понять. Мартин Лютер хорошо выразил эту мысль: «Что касается меня, то если я не могу постичь, как хлеб может являться Телом Христа, то я подчиняю свой разум послушанию Христу и, придерживаясь Его слов, твердо верю не только в то, что Тело Христово находится в хлебе, но и в то, что хлеб является Телом Христовым. Моим оправданием в этом являются слова, которые гласят «… взял хлеб и возблагодарив преломил и сказал: «приимите, едите, сие есть Тело Мое…» (1Kop. 11:23-24). Следует верить не в доктрину пресуществления, а лишь в то, что Христос действительно присутствует в Евхаристии».

Задолго до Лютера похожую точку зрения исповедовал Августин. Он писал: «Причина, по которой они [хлеб и вино] называются таинством, кроется в том, что по виду они одно, но понимается под ними другое. Видимое нами – это физическое, телесное обличье, понимаемое – это духовный плод»[9 - Henry Bettenson. The Later Christian Fathers (London: Oxford Univ. Press,1970), p. 244.]. Эта позиция весьма близка к богословию отцов церкви, которые, как мы уже говорили, верили в «реальное присутствие Христа в Евхаристии».

Итак, мы верим, что в причастии приобщаемся не просто хлеба и вина, но в духовном измерении – Тела и Крови Христовых. Поэтому можно даже сказать, что Вечеря – это «кусочек неба на земле», поскольку в ней мы соприкасаемся с величайшими святынями Небесного Царства.

Говоря об элементах причастия, надо еще увидеть в них символ страдания. Страдания Христа ради нас и страдания христиан, остававшихся верными Богу. Действительно, зерна пшеницы должны были быть размолоты в муку, прежде чем появился хлеб, а грозди винограда должны были пройти через пресс. Страдания, когда мы распинаем плоть и страдания за верность Евангелию – это часть христианской жизни и нам обещано блаженство, если мы истинно страдаем за Христа.

Ядуший Мою Плоть

Главное назначение христианских таинств – сообщать благодать, способствующую духовному росту и преображению в образ Христов. Каждое таинство соединяет нас со Христом. Через крещение верующий человек провозглашает всему миру произошедшее в нем возрождение, начало новой духовной жизни. Дар Святого Духа дает благословенную возможность развивать и укреплять жизнь духа. Посредством таинства причастия мы сохраняем и поддерживаем эту жизнь.

Давайте кратко рассмотрим текст из Евангелия от Иоанна: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядуший Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет Жизнь Вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:53-56).

Что пища и питие производят в организме человека? Тоже самое совершает причастие для тела духовного: «Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие».