От Финляндского вокзала до Выборга. Из истории Финляндской железной дороги. Станции, люди, события. Путешествие в прошлое

Уже в новом, XX в. Дирекция решила заказывать паровозы в Соединенных Штатах Америки, выбрав два завода: «Ричмонд Локомотив Уоркс» и «Болдуинс». Кстати, с одним из образцов продукции первой компании можно познакомиться в наши дни на Финляндском вокзале в Санкт-Петербурге.

Паровоз компании Болдуин

Вагон первого класса

Что касается пассажирских вагонов, то следует отметить, что в то время в мире использовали два типа вагонов. Первый тип – европейский, известный нам по английским историческим фильмам. Такие вагоны имели замкнутые купе и отдельные входы с продольной стороны вагона. Второй тип, распространившийся в США, прижился и в России – американские вагоны имели продольный сквозной проход и площадки на концах. Нужно сказать, что в нашу страну поставляли вагоны обоих типов, но американские (название условное) впервые испробовали на Николаевской железной дороге, и они русской публике показались более удобными и практичными. Со временем выработался и национальный – русский тип вагона с открытыми или закрытыми тамбурами, связанными сквозным проходом. Они выпускались повсеместно в империи и позднее в Советском Союзе.

Сиденья в вагонах 3-го класса изготавливали из дерева, а стены окрашивали масляной краской «под дуб». Во 2-м классе пассажирам предлагались уже мягкие диваны на пружинах, обтянутые серым сукном. Стены и потолок в таких вагонах обивали клеенкой, частью сукном, что делало поездку в таком вагоне более удобной и приятной. Вагоны 1-го класса во многом походили на вагон 2-го класса, с тем лишь отличием, что материалы для отделки использовались более дорогие, а диваны устанавливались более удобные.

Спальные вагоны отличались от обычных тем, что кресла откидывались, а диваны раскладывались для спокойного сна. Спальные вагоны 3-го класса своим видом примерно соответствовали известным всем нынешним плацкартным вагонам Российской железной дороги.

Для августейшей фамилии по традиции заказывали отдельные особые вагоны, для которых даже выстроили специальное депо на Финляндском вокзале. Сохранилось три таких императорских вагона, которые можно увидеть в Железнодорожном музее финского города Хювинкяя.

С развитием дачных поселков, как на русской земле, так и в Карелии и по берегу Финского залива, росло и число пассажиров железной дороги, и ее руководство постоянно вводило новые составы для удовлетворения растущего спроса, особенно в летнее время. К концу XIX в. ежедневное количество пассажирских поездов достигло зимой 40, в летние месяцы – 60. Популярность дороги, прежде всего, у русских путешественников доказывает один любопытный факт. В 1897 г. доходность одной версты дороги в пределах княжества Финляндского не достигала и 8 тыс. рублей, тогда как на территории Санкт-Петербургской губернии доход за тот же период составлял 93 тыс. рублей за версту.

О Финляндской железной дороге и дачном отдыхе в 1891 г. писал журналист Г. Знакомый: «В настоящее время самая оживленная дачная местность – это Финляндская железная дорога. Достаточно сказать, что каждый день по этой дороге отправляются с петербургской станции (после 3 часов дня) и прибывают в город (с утренними поездами) не менее 5000 дачных мужей. Но к этой цифре следует прибавить мужей, не совершающих ежедневных поездок, затем многочисленные семейства, гостей, и мы получим население тысяч 50 душ обоего пола. Виллы, дачки и дачи, избы и лачуги до холодного сарая, превращенного в жилье включительно, наполняются летом в такой степени, что на каждую квадратную сажень приходится по человеку. Дачные местечки: Ланская, Удельная, Озерки, Шувалово, три Парголова, Выборгское шоссе, Юкки, Заманиловка, Кабаловка, Старожилова, Левашово, Белоостров и Сестрорецк – это русская Финляндия, а за Белоостровом: Райволо, Терриоки, Новая Кирка и проч. до Выборга – это чухонская Финляндия».

На берегу Финского залива

Администрация дороги пыталась регулировать увеличение числа пассажиров в отдаленные места Карельского перешейка. Например, сезонный проездной билет до станции «Белоостров» из Петербурга стоил столько же, сколько и до станции «Ланская», как известно, находящейся в черте города.

Как я уже говорил, дорога принадлежала Финляндии и, соответственно, ее обслуживание осуществляли сами финны. Станция «Белоостров» была последней, на которой порядок поддерживали русский жандармы, – далее на станциях Финляндской железной дороги встречались только финские полицейские, в черных касках и мундирах со светлыми пуговицами. Железнодорожные служащие носили форменные тужурки и кепи голубого цвета. Среди кондукторов в поездах несколько человек набиралось из числа русских, но отлично говорящих по-фински. Это правило действовало на всех поездах вплоть до обретения Финляндией независимости.

Пограничники на русско-финской границе (1908 г.)

На вокзалах соблюдалась строжайшая чистота, все скамейки были покрыты бесцветным лаком, а билетный зал освещался керосино-калильными лампами, горевшими белым светом. Отправка поезда предварялась ударом колокола – один раз, два раза и три раза. После трех ударов поезд давал гудок и медленно трогался. Зайдя в вагон, вы сразу натыкались на объявление: «Ala silkea latialla!», которое переводилось с финского: «Не плюй на пол!». Над каждой дверью висели пожарные топорики и кирки – очевидно, опасность пожаров в пути считалась чрезвычайно высокой.

Таможня между Россией и ее составной частью Финляндией требует особого разговора. Как известно, пошлины на финские товары правительство ввело в 1811 г. – буквально сразу после вхождения Финляндии в состав России на правах княжества. Объяснялось это просто – продукция финского сельского хозяйства составляла сильную конкуренцию русским производителям. С открытием железной дороги потребовалось на месте организовать и таможенный контроль, что и было сделано, причем и с русской, и с финской сторон.

При въезде в Россию пошлинами облагались такие товары, как оружие, фотоаппараты, музыкальные инструменты и велосипеды. Если вы выезжали на летний отдых в Финляндию и везли с собой что-то из этого списка, то на русской таможне регистрировалось все, что вывозилось, чтобы осенью, на обратном пути домой, не пришлось платить пошлину за свои же вещи. Для удобства пассажиров таможня в Белоострове работала без выходных с 9.00 до 22.00.

Но таможенные досмотры доставляли и большие неудобства пассажирам. Из газет за апрель 1906 г.: «18 апреля по Финляндской ж. д. на ст. „Белоостров“ отправлены две роты солдат пограничной стражи для осмотра вещей, которые будут провозиться из Финляндии в Петербург живущими в дачных местностях Финляндии. Последнее время установлен самый тщательный осмотр пассажирского багажа на границе Финляндии; причем книги совершенно легальные отбираются, владельцам же их заявляют, что они могут получить их обратно по приезде на ст. Петербург». В другой газете в 1908 г. сообщалось: «Общество, испытывающее на себе процедуру таможенного осмотра в том виде, как он производится в Белоострове, буквально стонет от этих порядков. Прежде публика имела дело исключительно с таможенными чиновниками, теперь же пассажирам приходится удовлетворять еще любознательность представителей жандармской полиции, присутствующих при осмотре, благодаря чему поезда задерживаются на станции по получасу и более. Относительно уважения к личности пассажиров здесь говорить не приходится; опубликованные в газетах за последние месяцы протесты возмущенной публики служат лучшими иллюстрациями всего того, что творится в Белоостровской таможне».

Русско-финская граница. В районе станции «Раяйоки»

В Финляндию запрещалось ввозить водку и крепкие спиртные напитки, а за сахар, чай, кофе, табак, игральные карты и вино выплачивалась пошлина. За этим и следила уже финская таможня.

На территории Финляндии отличалось не только время, но и число. В России официальным являлся юлианский календарь, в княжестве – григорианский. Следовательно, выезжая из Петербурга утром 1 января в 9.00, вы довольно скоро прибудете на станцию «Раяйоки» и обнаружите, что наступило уже 13 января, а местное время опережает петербургское на двадцать минут.

В 1913 г. К.Б. Грэнхаген отмечал: «Финляндские железные дороги до последнего времени находились в удовлетворительном состоянии, несмотря на попытку гг. обрусителей и здесь ввести своеобразный порядок, принятый в Империи. Точное исполнение инструкций и своих прямых обязанностей лицами служебного персонала нисколько не мешало им быть вежливыми и предупредительными с пассажирами. К сожалению, и по настоящее время повторяются недоразумения с русскими пассажирами, вступающими в резкие пререкания со служащими дороги из-за требований, предъявляемых последними на основании действующих правил. Бывали случаи, когда подобные столкновения разрешались крупным скандалом, переходя на почву оскорбления личности. Надо полагать, что эти исключительные недоразумения с пассажирами – между которыми попадались иногда лица с положением и высоким рангом – происходили потому, что, не стесняясь в своем отечестве, им трудно отрешиться от своих привычек даже в стране, где оскорбление, нанесенное любому гражданину, влечет за собою строгое наказание виновного. Именно этим господам не следует забывать, что финляндский закон карает всех одинаково и никаких исключений не признает. За неисполнение требований администрации дороги, хотя бы в лице простого кондуктора, сиятельная особа наравне с сермяжником будут одинаковым образом удалены из вагона».

К исходу первого десятилетия эксплуатации дороги у ее популярности оказалась и оборотная сторона – в летние месяцы переполненные вагоны вызывали недовольство пассажиров, особенно путешествующих 1-м классом. Обладатели более дешевых билетов, не найдя места в своих вагонах, набивались в единственный первоклассный вагон.

Еще более тяжелая ситуация возникла на дороге с началом Первой мировой войны, когда линию перегрузили товарными составами, двигавшимися в ущерб пассажирским поездам. Иногда на станции «Белоостров» пассажирский состав мог стоять часами, пропуская товарные составы, важные с точки зрения военных властей.

В заключении нашего небольшого экскурса в историю строительства железной дороги Санкт-Петербург – Рихимяки стоит подчеркнуть главное: важнейшее влияние Финляндской железной дороги на прилегающую к ней территорию сказалось в том кардинальном переустройстве, которому подверглись местность Карельского перешейка, территория самой Финляндии, предместий Санкт-Петербурга и Выборга.

Но дорога, о которой мы ведем речь, не единственная на территории Финляндии и Карельского перешейка. И прежде чем подробно познакомиться с историей станций от Петербурга до Рихимяки, вспомним о двух магистралях, сыгравших в истории и экономике региона не последнюю роль.

Карельская железная дорога (Karjalan rata) связала город Выборг и станции «Антреа» (ныне – «Каменногорск»), «Хийтола», «Сортавала» и «Йоэнсуу» в 1894 г.

Разговоры о строительстве железной дороги в этой части княжества Финляндского (Северная Карелия) начались в конце 1880-х гг. – обширная территория к северу от Выборга экономически развивалась медленно, а причиной тому была неразвитость инфраструктуры, в частности транспорта.

После утверждения проекта прокладка магистрали осуществлялась поэтапно и началась в 1890 г. с первого участка длиной 79 км, сооруженного к ноябрю 1892 г. Он связал столицу губернии, деревушку Антреа и местечко Вуоксенниска. Еще год понадобился для продления дороги до Сортавалы – протяженность этого участка составила 139 км. Последнюю часть дороги, длиной 132 км, строители завершили укладывать в октябре 1894 г., связав Сортавалу с конечным пунктом проекта – городком Йоэнсуу.

Современный Йоэнсуу

Второй маршрут – Санкт-Петербург – Хийтола – появился после того, как в 1913–1917 гг. компания Финские железные дороги построила дополнительные пути, связав железнодорожную магистраль Николайстад – Санкт-Петербург на станции «Хийтола» с дорогой Выборг – Йоэнсуу. В результате строительства появилась железная дорога длиной 179 км, по которой из столицы империи можно было попасть, например, в Сортавалу. В настоящее время эта дорога связывает Санкт-Петербург с такими станциями, как «Сосново» (бывшая «Раута»), «Громово» (бывшая «Саккола»), «Приозерск» (бывшая «Кякисальми») и, конечно, «Хийтола».

После Второй мировой войны большая часть территории, по которой проходит маршрут Карельской железной дороги, отошла к СССР, и, в частности, в состав России вошли Выборг, Сортавала, Антреа и Хийтола. На территории Финляндии остался отрезок дороги в 71 км.

Станция Хийтола (до 1939 г.)

Станция «Карисалми» – «Гвардейское»

Познакомимся с некоторыми станциями Северной Карелии и сохранившимися там историческими постройками.

Покинув Выборгский вокзал, поезд направлялся в сторону железнодорожной станции «Антреа», получившей название от одноименной деревушки на берегах Вуоксы, ставшей ныне городом Каменногорском. По пути в этот город нам встретится пара интересных мест.

До последнего времени сохранялось деревянное здание вокзала на станции «Гвардейское», до 1939 г. называвшейся «Карисалми», расположенной рядом с Большим и Малым Лесными озерами. Стоит отметить, что дорогу Выборг – Йоэнсуу прокладывали по территории многочисленных озер, речек и болот. Станция «Гвардейское» и ее вокзал вошли в историю отечественного кинематографа. Здесь режиссер И. Масленников снимал фильм «XX век начинается» из серии картин о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне. В фильме станция носила название «Айфорд», а по ее платформе прогуливались знаменитый сыщик и его компаньон.

Старое здание вокзала сохранилось на станции «Возрождение», до переименования – «Кавантсаари». Деревянная одноэтажная постройка с мансардой сооружена еще Финскими железными дорогами, а в послевоенное время подвергалось реконструкции.

Стоит напомнить, что большинство павильонов на остановочных пунктах этой дороги строилось в первой четверти XX столетия из дерева. Они были одноэтажными, весьма простой архитектуры.

Вокзал на самой станции «Антреа» также построили из дерева в 1892 г., сравнительно большим, хотя и одноэтажным. Из кассового зала на широкую и низкую платформу можно было попасть, спустившись по ступеням, над которыми находился полукруглый металлический навес от дождя – зонтик, если называть его по-петербургски.

Станция «Кавантсаари» – «Возрождение»

Станция «Антреа» – «Каменногорск»

О посещении вокзала вспоминал писатель А.И. Куприн: «Около 11 часов поезд остановился на станции Антреа, и мы вышли закусить. Длинный стол был уставлен горячими кушаньями и холодными закусками. Тут была свежая лососина, жареная форель, холодный ростбиф, какая-то дичь, маленькие, очень вкусные биточки и тому подобное. Все это было необычайно чисто, аппетитно и нарядно. И тут же по краям стола возвышались горками маленькие тарелки, лежали грудами ножи и вилки, и стояли корзиночки с хлебом.

Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, закусывал, сколько ему хотелось, затем подходил к буфету и, по собственной доброй воле, платил за ужин ровно одну марку (37 коп.). Никакого надзора, никакого недоверия. Наши русские сердца, так глубоко привыкшие к паспорту, участку, принудительному попечению старшего дворника, ко всеобщему мошенничеству и подозрительности, были совершенно подавлены этой широкой взаимной верой».

Здание первого вокзала не сохранилось – уже в советское время рядом с его фундаментом построили деревянный вокзал, сохранившийся до настоящего времени, но не используемый железной дрогой. Из исторических построек здесь можно видеть бывшее паровозное депо. Сохранились вымощенная брусчаткой пассажирская платформа и гранитная скамейка на мощных ножках. В центре станции уцелел автомобильный путепровод, сооруженный над железнодорожными путями в 1930-х гг.

В 1896 г. на станции «Антреа» случилось трагическое происшествие, широко освещавшееся русской и финской прессой. Ведомости рижской городской полиции сообщали: «„Петр. Вед.“ сообщают подробности о страшной катастрофе на станции Антреа, произшедшей от взрыва динамита в поезде, о которой уже появились в газетах телеграфные известия. Поезд, в котором произошла катастрофа, отправляется из Выборга в 7 часов 50 минут утра и идет до станции Антреа, где произошла пересадка пассажиров, едущих на Иматру; сам же поезд продолжает путь на Сердоболь и Йоэнсу. В этот пассажирский поезд в вагон III класса сел, как выяснило дознание, мастер Скутнаб, производящий некоторые работы на Иматре, преимущественно в каменоломнях. С мастером было около пяти килограммов динамита.

Он ехал со своею любовницей, с которой последние дни предавался отчаянному кутежу в Выборге: обоим молодым людям жизнь надоела, и они хотели провести ее последние дни бурно, чтобы затем покончить самоубийством. Так, по крайней мере, писал молодой Скутнаб своим родным; некоторые из них – лица, пользующиеся большим почетом в Выборге. Впрочем, едва ли Скутнаб предполагал произвести динамитный взрыв в вагоне, так как и он, и его любовница ехали на Иматру: вероятно, Скутнаб выронил патрон с динамитом, который тотчас же взорвался. Желание его покончить с собой и со своею любовницей исполнилось: оба были убиты на месте, причем самые трупы их взорвало в мельчайше клочки. От самого Скутнаба остались одни сапоги. Но вместе с ними пострадали и другие пассажиры, ехавшие в одном вагоне с злополучною парой: молодой петербургский инженер Белландер, ехавший в поезде со своею женой вскоре после свадьбы, тяжело ранен, также как и его жена. Дочери одного Финляндского присяжного поверенного, г-же Ернфельд, оторвало обе ноги, и к вечеру того же дня она в страшных мучениях скончалась. Общее число более или менее опасно раненных пассажиров достигает семнадцати человек. Вагон поезда рассыпался в щепы, и осколки его отлетели на далекое расстояние от рельсов. Два соседних вагона тоже несколько пострадали. От сотрясения воздуха во время взрыва вылетели стекла из окон станции. Платформа станции была покрыта кусками мяса и обрызгана кровью. По заключению железнодорожной администрации, сила взрыва была до некоторой степени ослаблена тем обстоятельством, что поезд стоял на станции; если бы катастрофа произошла в пути, последствия несчастий были бы неисчислимы. Находившийся в поезде доктор Веймар оказал первую помощь пострадавшим. Со станции немедленно была послана телеграмма с требованием врачебной помощи, которая и прибыла с экстренным поездом из Выборга, в лице доктора Гадда и хирурга Сундмана. С тем же поездом из Выборга прибыли и полицейские власти, производившие расследование катастрофы».

Сортавала в начале XX в.

Кирха в Сортавале. Интерьер

Дознание полиция вскоре прекратила, так как виновник взрыва погиб и обвинение в убийстве и ранении пассажиров предъявлять стало некому.

После присоединения этой части Карелии к СССР станцию и населенный пункт переименовали. В 1948 г. город получил название Гранитный, но это не устроило власти, и его переименовали в Первомайск, но и это название не стало окончательным. Наименование Каменногорск официально утвердили 1 октября 1948 г., и оно остается действующим до настоящего времени.